Страница 30 из 87
О, стыд, о, странный оборот!
Так отозвался на происшедшее М.В. Ломоносов, выразив всеобщее негодование российского общества.
Вступив на престол, Петр III продолжал чувствовать себя прежде всего герцогом голштинским, а не императором российским. Интересы его маленькой родины были ему по-прежнему ближе (что, к слову, принципиально разнило его с супругой – будущей императрицей Екатериной Великой). И не случайно на русскую службу, словно сор из худого мешка, посыпались многочисленные родственники из Голштинии ( см. очерки о К.-Л. Голштейн-Бекском и П.-А. Голштейн-Бекском ). Первым из них стал принц Георг-Людвиг. От самой границы по повелению нового императора его встречали пушечной пальбой и развернутыми знаменами.
Еще до прибытия двоюродного дяди в Санкт-Петербург император именовал его первым членом Совета, а затем пожаловал ему чины генерал-фельдмаршала и полковника лейб-гвардии с титулом высочества. Он планировал также добиться для своего сиятельного родственника герцогства Курляндского.
Принцу Георгу-Людвигу было вверено командование голштинским войском, находившимся в России. Именно эти выписанные с исторической родины «образцовые» войска должны были, по замыслу их командира, стать примером в строительстве и обучении русской армии. В ней тут же были введены прусские экзерциции, ежедневные вахтпарады, вместо прежнего обмундирования, испытанного в многочисленных сражениях, дана форма тесная, неудобная, может, и подходящая для плаца, но не для поля боя. Были упразднены прославленные в боях наименования полков.
По воле Петра III принц Георг-Людвиг приобрел в гвардии «первенствующее значение», но «не имея за собой никаких заслуг и дарований, возбудил против себя общую ненависть. Предпочтение, оказываемое вообще голштинским офицерам и солдатам, оскорбляло всю русскую армию: была унижена не только гвардия, но в лице ее было попрано чувство народной гордости» [61] .
Русская гвардия, как известно, и стала 28 июня 1762 г. ударной силой в свержении Петра III и возведении на престол Екатерины II. Ненавистный гвардейцам принц тут же угодил под домашний арест. А через две недели он и вовсе был выслан в Голштинию, где через год умер.
Позднее оба его сына состояли на русской службе: Вильгельм-Август – во флоте, а Петр-Фридрих-Людвиг – в армии. Последний в 1785 г. был назначен регентом герцогства Ольденбург, а в 1823 г. – его самостоятельным правителем. Так что все принцы Ольденбургские, жившие в России, начиная с середины XVIII в., – потомки принца Георга-Людвига.
Граф Иван Васильевич Гудович (1741–1820)
«Из пиджаков» – так иронически в советской армии отзывались об офицерах, не закончивших военного училища, а пришедших на службу после гражданского вуза. Таковым «пиджаком» или, если угодно, «сюртуком», был и Иван Васильевич Гудович.
Уроженец Малороссии, он происходил из польского дворянского рода. Грыз гранит науки в университетах Кенигсберга, Галле и Лейпцига. И только в 1759 г. начинается его биография профессионального военного. Поступив на службу прапорщиком инженерного корпуса, он быстро продвинулся в адъютанты генерал-фельдцейхмейстера и вице-президента Военной коллегии П.И. Шувалова. В 1761–1762 гг., в период краткого пребывания на троне Петра III он – уже подполковник, адъютант принца Георга-Людвига Шлезвиг-Голштинского.
Петр Федорович, как известно, окружал себя многочисленными родственниками со своей исторической родины. Он пожаловал принцу чины генерал-фельдмаршала и полковника лейб-гвардии с титулом высочества, а также поставил его над русской гвардией ( см. очерк о Г.-Л. Шлезвиг-Голштинском ). Возвышение человека, не имеющего ни малейших заслуг перед Россией, вызывало к нему ненависть со стороны гвардейцев, что после свержения Петра III отразилось и на судьбе Гудовича: он был арестован и три недели находился в заключении. Сказалось и то, что брат Ивана, Андрей Васильевич, был генерал-адъютантом и любимцем свергнутого императора.
Лишь через год недоверие к нему было преодолено, и он получил под свое командование Астраханский пехотный полк, во главе которого участвовал в войне против Барской конфедерации.
Как военачальник, Гудович состоялся в русско-турецких войнах 1768–1774 гг. и 1787–1791 гг. Начав первую из них командиром полка в составе 1-й армии А.М. Голицына, он отмечен как отличившийся в начале июля 1769 г. при отражении вылазок турок под Хотином ( см. очерк о А.М. Голицыне ). Был произведен в бригадиры.
В следующей кампании, воюя уже под началом П.А. Румянцева, был удостоен первой награды да еще какой – ордена Св. Георгия 3-й степени. Так был отмечен его налет на вражеские батареи 7 июля 1770 г. в сражении при Ларге. Иван Васильевич участвовал затем в Кагульском сражении и осаде Браилова ( см. очерк о П.А. Румянцеве ). В этой же кампании он стал генерал-майором, поскольку сумел проявить себя в самостоятельном деле: во главе вверенного ему отряда разбил в ноябре турецкое соединение и занял Бухарест.
В 1771 г. дважды участвовал в штурме турецкой крепости Журжа (в феврале и августе), в ходе повторного штурма получил ранение в ногу. Но прежде, чем отправиться на излечение, успел нанести поражение большому отряду турок близ урочища Подалуны.
Два года ушло на лечение, после чего Гудович получил под свое начало дивизию, дислоцировавшуюся в его родной Малороссии, и был произведен в генерал-поручики. А затем вплоть до начала следующей войны с турками исправлял должность рязанского и тамбовского генерал-губернатора.
Во вторую русско-турецкую войну Гудович вступил командиром корпуса, отличился при овладении Хаджибеем (на территории современной Одессы) и взятии крепости Килия (1790). Екатерина II возвела военачальника в чин генерал-аншефа и назначила начальником Кавказской линии и командующим Кубанским корпусом.
22 июня 1791 г. после кровопролитного штурма он с 7 тысячами подчиненных овладел Анапой, которую обороняли 15 тысяч человек отборного гарнизона) [62] . А.А. Керсновский приводит иное соотношение сил: у русских – 12 тысяч, у противника – 25 тысяч (поровну турок и горцев), но действия российского военачальника оценивает столь же высоко. «Штурм, предпринятый после короткой блокады, примечателен тем, что Гудович отделил в общий резерв и обеспечение лагеря свыше трети своих сил. Это обстоятельство спасло всю операцию, так как в разгар штурма наш тыл подвергся нападению 8000 черкес». Соотношение потерь: Гудович – до 3 тысяч убитых и раненых, противник – свыше 11 тысяч убитых и раненых, 13,5 тысячи во главе с комендантом и всеми 95 орудиями взяты в плен [63] . Покоритель Анапы был награжден орденом Св. Георгия 2-й степени и шпагой, украшенной лаврами и бриллиантами.
Как начальник Кавказской линии, генерал энергично занимался строительством новых крепостей – Усть-Лабинской, Кавказской, Шелководской, которые смогли бы защитить южные рубежи страны от набегов горцев, инспирируемых турками. Его усилия были увенчаны в 1793 г. высшей российской наградой – ордена Св. Андрея Первозванного.
1796 г. стал для России во многом поворотным из-за смерти Екатерины и воцарения ненавидевшего ее Павла I. Еще при жизни императрицы, разумеется, не ведая о переменах, которые ждали страну, Гудович попросился в отставку. Он ссылался на нездоровье, но на самом деле был обижен назначением графа В.А. Зубова, брата фаворита, на пост главнокомандующего армией, сформированной для войны с Персией. Но отставка его не была длительной. Как только Павел вступил на престол, он вспомнил об Андрее Васильевиче Гудовиче, пострадавшем за верность отцу Павла – Петру III. Со словами: «Сыну платить долг отца своего» император произвел Гудовича-старшего из генерал-майоров сразу в генерал-аншефы и удостоил ордена Св. Александра Невского. Не забыт был и Иван Васильевич Гудович: он получил рескрипт о вступлении в командование армией вместо Зубова. В день коронации нового императора он был возведен в графское достоинство. Правда, воевать на сей раз ему не пришлось из-за резкой смены внешнеполитического курса.