Страница 28 из 87
Память о нем сохраняется не только благодаря его ратным делам, но и качествам характера: уму, военному дарованию, отваге, великодушию. Вот пример в назидание нам, потомкам. За неудачные действия в июле 1708 г. в районе Головчина, когда Карлу XII удалось нанести русским поражение, князь А.И. Репнин был разжалован в солдаты. Именно в этом качестве он принимал участие в следующем сражении со шведами у деревни Лесной и проявил завидные боевые качества. Здесь же отличился и его недруг князь Голицын. Петр I прямо на поле сражения расцеловал Михаила Михайловича и пообещал выполнить любое его желание. «Прости Репнина», – великодушно отвечал будущий фельдмаршал, уважая храбрость разжалованного и переступив через прошлые обиды. На недоуменный вопрос царя: «Как! Разве ты не знаешь, что он смертельный враг тебе?», Михаил Михайлович отвечал:
– Знаю, государь, и прошу; но знаю и то, что Репнин сведущ в ратном деле, чтит Бога, любит Отечество, предан тебе; и что значит вражда личная между нами, когда Отечество, ты, государь, нуждаетесь полезными людьми? [55]
«Черта, редко встречаемая в наше время!», – резонно заметил на это проявление великодушия историк.
В русской армии имя полководца было сохранено в наименовании 3-го пехотного Нарвского полка.
Граф Федор Алексеевич Головин (1650–1706)
Стоял апрель 1698 г. Вряд ли кто-то из жителей Лондона, бывших в тот день у здания парламента, узнал долговязого, неброско одетого человека, вышедшего из остановившегося экипажа. Скорее обращали на себя внимание пышные одеяния его спутников. Явные иноземцы, они долго и с любопытством оглядывались по сторонам, прежде чем переступили порог знаменитого на весь свет здания. И в самом деле, даже знающему человеку трудно было ожидать, что монарх, самодержец всероссийский вдруг пожелает ознакомиться с гнездом европейского парламентаризма.
А Петру I в самом деле было интересно послушать дебаты, своими глазами увидеть тех, кто без всякого страха перед королем Вильгельмом II Оранским, с которым царь уже успел познакомиться лично, высказывает свое мнение о том или ином законопроекте. Петр так отреагировал на увиденное в парламенте: «Весело слушать, когда подданные открыто говорят своему государю правду. Вот чему надо учиться у англичан». Любопытно, что в его устах это ничуть не противоречило, например, формуле, зафиксированной в Воинском уставе: «Его Величество есть самовластный монарх, который никому на свете о своих делах ответу дать не должен…»
В числе спутников царя, переступивших порог британского парламента, был и великий посол Федор Алексеевич Головин, сопровождавший Петра в его поездке по Европе.
Первый российский генерал-фельдмаршал имел предками представителей византийского рода Компиных, старшая ветвь которого занимала в свое время даже императорский престол. Прямую же линию он вел от младшей ветви рода, владевшей землями в Крыму. Примерно на рубеже XIV – XV вв. ее представители выехали в Москву и поступили на службу московским государям, со временем породнившись с самим Иваном III. Все три века Московского государства род Головиных составлял «высшую аристократию» [56] .
Ф.А. Головин начал службу в царствование Алексея Михайловича, отца Петра I. Он был одним из тех доверенных людей, кому царь, находясь на смертном одре, наказал хранить царевича Петра «как зеницу ока». Алексей Михайлович, вероятно, предвидел ту ожесточенную борьбу, которая действительно развернулась между его детьми за трон. И Головин оправдал надежды отца Петра Великого, став на долгие годы верным сторонником и надежным исполнителем воли молодого царя.
Это был человек разносторонних достоинств, деятельный и энергичный. На службу Петру Алексеевичу он пришел с репутацией опытного дипломата. В 1689 г. ему в результате шедших на протяжении нескольких лет переговоров удалось в труднейших условиях заключить Нерчинский мирный договор с Китаем, в соответствии с которым граница между двумя государствами прошла по рекам Аргунь, Гозбице, впадающей в Шилку, и Становому хребту. Несмотря на то, что многие упрекали Головина в уступке земель по другую сторону Аргуни и согласии на разорение построенного там русскими города Албазин, цари Иван и Петр «за службу и радение» пожаловали ему титул боярина, звание генерал-кригс-комиссара и сделали наместником Сибири.
Когда разразилась война с Турцией, Головин был привлечен к участию в боевых действиях не сразу. Важную роль он сыграл во втором походе на Азов в 1696 г., командуя эскадрой на Азовском море. Русские моряки блокировали крепость, не допустив ее снабжения с воды. Было перехвачено более десяти турецких судов с грузом боеприпасов и продовольствия. Это не могло не ослабить силы осажденных, и крепость пала. По случаю первой победы по указу царя был устроен торжественный въезд в столицу. Ф.А. Головин в карете, запряженной шестеркой лошадей, пересек городскую черту перед двумя другими военачальниками – А.С. Шеиным и Ф. Лефортом.
В 1697–1698 гг. Петр I предпринял Великое Посольство в Европу, чтобы активизировать «Священную Лигу» – союз Австрии, Речи Посполитой, Венеции, Бранденбурга-Пруссии и России, которая была направлена против Османской империи, и постараться расширить ее состав за счет Англии, Голландии и Дании. Это серьезно повышало бы шансы России в ее стремлении к выходу к южным морям. Одновременно была возможность поставить перед союзниками вопрос о балтийских интересах.
В соответствии с давней традицией посольство возглавили три великих и полномочных посла. Среди них, наряду с адмиралом Францем Лефортом и думным дьяком Прокофием Возницыным, был Ф.А. Головин.
Именно он и Возницын вели будничную, но оттого не менее важную работу – оговаривали детали протокола с тем, чтобы россиянам оказывались соответствующие их статусу почести, готовили проекты дипломатических документов, непосредственно вели переговоры. На аудиенции Петра I и великих послов у курфюрста Бранденбурга Фридриха-Вильгельма (будущего короля Пруссии Фридриха-Вильгельма I) Головину было доверено объявить цель Великого Посольства: подтверждение антитурецкого союза и активизация действий против Османской империи [57] . Результатом переговоров стал заключенный в устной форме союз, в соответствии с которым стороны дали обещание помогать друг другу в борьбе против неприятелей, особенно Швеции.
Вместе с царем Головин посетил Ригу, Митаву, Кенигсберг, Берлин, Лондон (именно тогда они были в британском парламенте), Амстердам, Вену. Сохранить «Священную Лигу», как замышлял Петр, не удалось: Великое Посольство еще было в пути, когда в тайне от России союзники вступили в переговоры с Турцией. И все же было достигнуто главное: был положен конец состоянию дипломатической изоляции, в котором пребывала Россия к концу войны против Османской империи. О поддержке России заявила Австрия, что позднее помогло сохранить во владении крепость Азов, упрочились контакты с Бранденбургом-Пруссией, Данией, не говоря уже о Польше. Складывались реальные предпосылки для антишведского союза. Многое удалось добиться благодаря усилиям великого посла Головина.
Петр, отдавая дань его дипломатическому искусству и опыту, после возвращения Великого Посольства в Москву доверил ему руководство Посольским приказом, и Федор Алексеевич исполнял эту обязанность вплоть до своей кончины.
Поручения ему со стороны государя следовали одно за другим. В 1699 г. он в чине адмирала возглавил Военно-морской приказ, заведовавший комплектованием личного состава флота. С 1700 г. руководил и Ямским приказом, с 1701 г. – Навигацкой школой («школа математических и навигацких, т. е. мореходных хитростью искусств учения»), стал управляющим Оружейной, Золотой и Серебряной палатами и Монетным двором.
Д.Н. Бантыш-Каменский не без основания заметил, что Головин одобрял нововведения Петра «по внутреннему убеждению, не зная постыдной лести, любя правду более самого себя» [58] . Конечно, это был человек старой закалки, но далеко не ретроград. Просвещенный государственный деятель, он понимал, что старой Московии не выжить без коренных реформ, и служил царю-преобразователю не за страх, а за совесть.