Страница 26 из 87
Князь Александр Михайлович Голицын (1718–1783)
Лишь четверо из 63 российских генерал-фельдмаршалов составляли связку отец – сын: Салтыковы и Голицыны. Александр Михайлович Голицын родился в семье известного полководца Петра I – князя Михаила Михайловича Голицына, имевшего в двух браках одиннадцать дочерей и семь сыновей. Александр был третьим из них и в родословной князей Голицыных значился 48-м в VIII колене потомков князя Голицы. «…Фельдмаршал, с отличием служивший в Семилетнюю войну и в первую войну Екатерины II с турками, предводя первой армией, взявшей Хотин; затем он был в Петербурге генерал-губернатором» [50] – из этой записи в «Истории родов русского дворянства» легко увидеть, что все в судьбе Александра Михайловича сложилось, как надо. Хотя в начале гарантий жизненного успеха не было никаких.
На тринадцатом году жизни князь лишился отца. Рассчитывать на чье-то высокое покровительство он не мог, так как род Голицыных был гоним при Анне Иоанновне: при ее вступлении на престол родной дядя Александра князь Дмитрий Михайлович Голицын возглавил членов Верховного тайного совета, которые попытались ограничить самодержавие, а отец – Михаил Михайлович тоже входил в число «верховников» ( см. очерки о В.В. Долгоруком и М.М. Голицыне ). Став императрицей, Анна Иоанновна жестоко расправилась с олигархами, покусившимися на ее власть, в частности, князь Дмитрий Михайлович, едва избежав смертной казни, был заключен в Шлиссельбургскую крепость, где умер в апреле 1737 г. Князь Михаил Михайлович, отец Александра, скончался в 1730 г.
В этих условиях, не рассчитывая на карьеру в России, 17-летний Александр Голицын отправился в Австрию. Здесь в армии принца Евгения Савойского он получил первые уроки воинского мастерства. Возвратиться в Россию он смог лишь при новом царствовании. Получив чин капитана гвардии, Голицын был направлен в Константинополь, а затем полномочным министром в Саксонию. Карьера постепенно входила в свое русло, становясь достойной представителя древнейшей российской фамилии. Императрица Елизавета Петровна восстановила позиции рода Голицыных, и Александр Михайлович смог уже в 1744 г. достичь чина генерал-поручика, хотя и оставался еще на дипломатическом поприще.
С началом Семилетней войны по собственному ходатайству он сменил камзол дипломата на военный мундир. В 1758 г. князь отличился при взятии Торна, а 1 августа 1759 г. – в сражении при Кунерсдорфе. В соответствии с планом главнокомандующего П.С. Салтыкова Голицын командовал левым флангом русской армии (пять полков Обсервационного корпуса). Его войскам пришлось тяжело, поскольку именно левый фланг принял на себя первоначальный удар войск Фридриха II – Салтыков таким образом намечал отвлечь пруссаков и связать их боевыми действиями, чтобы затем атаковать их в центре и на правом фланге. Стойко обороняясь, войска Голицына, тем не менее, не выдержали натиска пехоты и кавалерии противника и отступили, сам генерал был ранен. Однако это не помешало исполнению плана Салтыкова: русские ударили во фронт и фланг и опрокинули пруссаков, дело довершила доблестная кавалерия П.А. Румянцева ( см. очерк о П.С. Салтыкове ). Елизавета Петровна отметила ратные подвиги Голицына орденом Св. Александра Невского и чином генерал-аншефа.
В свою очередь Екатерина II, взойдя на трон, удостоила Александра Михайловича ордена Св. Андрея Первозванного и ввела в свое ближайшее окружение в качестве генерал-адъютанта и члена Совета, учрежденного при высочайшем дворе.
С началом русско-турецкой войны 1768–1774 гг. Голицын был поставлен во главе 1-й армии (80 тысяч человек по штату, но фактически 45 тысяч). Кампанию 1769 г. он открыл уже 15 апреля, не дожидаясь пополнений. Дело в том, что Молдавия восстала против турок, и чтобы принять ее в русское подданство, требовалось спешить. Однако, по оценке военных историков, князь действовал безынициативно, разделяя взгляды тех полководцев, которые считали главным на войне не бой, не уничтожение живой силы противника, а маневрирование с целью заставить его отступить без боя [51] . Вместо того, чтобы идти сразу на Яссы, он двинулся к Хотину. Будучи не в состоянии взять крепость, князь отступил за Днестр для пополнения запасов продовольствия и целый месяц простоял в Подолии.
К удаче русского командующего его противник, великий визирь, действовал так же вяло и, имея 200 тысяч человек войска, до середины июня простоял на Пруте. Затем 60 тысяч он направил под Хотин, а сам двинулся к Бендерам для вторжения в Новороссию, т. е. против 2-й армии генерал-аншефа П.А. Румянцева. Узнав об этом, Голицын вновь двинулся к Хотину, тем самым открывая туркам дорогу на Киев (те, правда, не воспользовались такой возможностью). В конце июня войска 1-й армии переправились через Днестр, отбили атаку 80 тысяч янычар и татар и приступили к осаде Хотина. Прибытие сераскира Молдаванчи и крымского хана Девлет-Гирея со свежими пополнениями заставило Александра Михайловича вновь снять осаду и отвести армию за Днестр.
Нерешительность Голицына побудила Екатерину II доверить 1-ю армию П.А. Румянцеву, который, резюмируя ошибки своего предшественника, говорил так: «Никто не берет города, не разделавшись прежде с силами, его защищающими». Но буквально за пять минут до грозившего бесславием конца военной карьеры, князь сумел восстановить высокую репутацию. 29 августа, когда турецкие войска силой в 80 тысяч под командованием Молдаванчи-паши, ставшего верховным визирем, переправились через Днестр и атаковали русскую армию, Голицын сбросил их в реку. Турки потеряли до 7 тыс. человек, около 70 орудий и обоз. Здесь уже русский генерал не мешкал. 9 сентября он без боя занял Хотин, гарнизон которого бежал, и взял здесь более 160 орудий врага.
Только после этого князь передал армию Румянцеву и отправился в Петербург. Взятие Хотина возвратило симпатии императрицы к Голицыну, которая 20 октября 1769 г. возвела его в генерал-фельдмаршалы. А в 1774 г. по заключении Кючук-Кайнарджийского мира Александру Михайловичу была пожалована украшенная алмазами шпага с надписью «За очищение Молдавии до самых Ясс». Его имя было присвоено 69-му пехотному Рязанскому полку, который наиболее отличился при разгроме Молдаванчи-паши под Хотином.
После войны фельдмаршал Голицын исполнял должность генерал-губернатора Петербурга, много занимался благоустройством столицы. Он оставался одним из приближенных к Екатерине государственных деятелей, не случайно оказавшись в числе одиннадцати лиц, первыми удостоенных вновь учрежденного в 1782 г. ордена Св. Владимира 1-й степени (наряду с А.А. Безбородко, И.И. Бецким, Г.Г. Орловым, Н.И. Паниным, Г.А. Потемкиным, Н.В. Репниным, П.А. Румянцевым, И.Г. Чернышевым, З.Г. Чернышевым и П.И. Шуваловым).
Князь Михаил Михайлович Голицын (1675–1730)
Нередки минуты в жизни полководца, когда никто не может решить, как ему действовать в бою или сражении, кроме него самого, и тяжелый выбор он должен сделать сам. Такое произошло и с Михаилом Михайловичем Голицыным, когда вверенные ему войска осенью 1702 г. осадили крепость Нотебург, расположенную на острове Орехов у истоков Невы. Подступала зима, грозившая затянуть борьбу за крепость на неопределенный срок. Даже Петр I, вначале нацеливший войска на то, чтобы «орешек достать», высказал сомнение в успехе и приказал снять осаду и отступить. «Скажи государю, что я теперь принадлежу одному Богу», – ответил князь офицеру, передавшему царское приказание. Это была не дерзость строптивого подданного, но взлет духа, понимание ответственности более высокой, нежели та, что он нес перед царем.
Перед таким духовным подъемом трудно устоять даже самым мощным крепостям. 12 октября 1702 г. Нотебургу это тоже не удалось. Чтобы у наступающих солдат не возникло даже соблазна отступить, Голицын приказал оттолкнуть от берега лодки, в которых они прибыли, и повел подчиненных на штурм. Ожесточенный бой, длившийся долгие тринадцать часов, завершился успехом русских.