Страница 23 из 87
Отозванный в столицу, он, тем не менее, получил чин майора гвардии и был награжден обоими существовавшими на тот период орденами – Св. Андрея Первозванного и Св. Александра Невского. В 1735 г. Людвиг-Вильгельм получил престижный пост генерал-фельдцейхмейстера русской армии.
От внимания принца не ускользнуло соперничество между Бироном и президентом Военной коллегии Б.Х. Минихом. На последнего он и стал писать многочисленные доносы, адресуя их фавориту императрицы. Делу способствовало пребывание Людвига-Вильгельма в ходе крымского похода войск под командованием Миниха в 1736 г. непосредственно в действующей армии ( см. очерк о Б.Х. Минихе ). Принц все время возражал против ведения активных действий непосредственно на территории полуострова, плел интриги, настраивая генералов против главнокомандующего. Он явно добивался отстранения Миниха, чтобы, будучи старшим по должности, самому занять его место.
В средствах достижения цели не стеснялся. Один из его доносов на главнокомандующего был столь гнусен, что даже Бирон не мог скрыть отвращения и отправил подлинник своему сопернику. Этого принц никак не ожидал, но, судя по всему, расстраивался не долго. «Ничто не могло более поразить принца Людовика и очернить его в глазах целой армии, – писал один из его биографов. – Но это не помешало ему еще раз поступить под команду Миниха в походе 1737 г.» [44] .
Правда, по словам адъютанта Миниха полковника Х.-Г. Манштейна, принц «занемог в то самое время, как русские готовились идти на приступ, и выздоровел в день взятия Очакова». Манштейн с сарказмом добавлял, что тот растерял всю храбрость в Персии.
Что касается деятельности принца Гессен-Гомбургского в качестве генерал-фельдцейхмейстера, то ее оценка укладывается в одну фразу Д.Н. Бантыш-Каменского: «Артиллерийский департамент, находясь под его начальством, доведен был до совершенного расстройства».
В 1738 г. Людвиг-Вильгельм получил новый пост, став президентом Военной коллегии (он исполнял эту должность до кончины Анны Иоанновны в 1740 г.), но по-прежнему в основном занимался интригами против Миниха. В этом деле его новым союзником стал А.И. Остерман, ближайший советник императрицы. Лучше историка В.О. Ключевского об Остермане не скажешь: «…Великий дипломат с лакейскими ухватками, который никогда в подвернувшемся случае не находил сразу, что сказать, и прослыл непроницаемо скрытным, а вынужденный высказаться, либо мгновенно заболевал послушной тошнотой или подагрой, либо говорил так загадочно, что перестал понимать самого себя» [45] .
Впрочем, и сам принц в искусстве интриги мог дать любому сто очков вперед. Его неуживчивый сварливый нрав ощутил на себе чуть ли не весь Петербург, от него пострадали состоявший в Военной коллегии князь В.В. Долгорукий, вице-канцлер граф А.П. Бестужев-Рюмин и не они одни, хотя были людьми далеко не рядовыми.
Когда разразилась русско-шведская война 1741–1743 гг., принц в очередной раз прибыл в армию, но, по словам того же Манштейна, «находился на почтительном расстоянии от неприятеля».
Опытный интриган Людвиг-Вильгельм быстро сориентировался, своевременно примкнув к участникам дворцового переворота в пользу Елизаветы Петровны. Он не только сохранил, но и прирастил свои позиции, в то время, как и Бирон, и Миних при новой власти угодили в ссылку. В день коронации новой императрицы в апреле 1742 г. принц, некогда несостоявшийся ее жених, был произведен в генерал-фельдмаршалы и подполковники лейб-гвардии Измайловского полка. Он также был назначен директором Шляхетского кадетского корпуса.
На этом сколько-нибудь заметное участие принца в делах Российского государства завершилось. Через некоторое время он решил возвратиться в фамильные владения в Германии, но прожил очень недолго, скончавшись в 1745 г.
Людвигу-Вильгельму, не удалось, как видно, воспользоваться и последним даром судьбы. В 1738 г. он сочетался браком с дочерью князя И.Ю. Трубецкого Анастасией Ивановной. Княгиня, по мнению современников, была одной из прекраснейших женщин Петербурга, блистала своей красотой и в европейских столицах, пользуясь при этом безупречной репутацией. Принц, человек холодный, нравственно малоразвитый, не смог, однако, составить счастье своей супруге.
Ландграф Людвиг IX Гессен-Дармштадский (1719–1790)
Ландграф представлял ту часть фельдмаршальского корпуса, члены которой приобрели высший военный чин благодаря исключительно династическому браку.
Правитель небольшого германского государства Гессен-Дармштадт, Людвиг IX на русской службе никогда не состоял. И, вероятнее всего, так и остался бы безвестным в России, но на его удачу Екатерина II подыскивала сыну, наследнику престола Павлу Петровичу, супругу. Всемогущая самодержица обратила внимание на трех незамужних дочерей ландграфа как на возможных невест. В 1773 г. все семейство прибыло на берега Невы на смотрины. Выбор великого князя остановился на второй из принцесс, Вильгемине-Луизе, и был одобрен императрицей. Она «обладает всем тем, что нам подходит», – говорила Екатерина, называя свою невестку «золотой женщиной» [46] .
В сентябре 1773 г. состоялось бракосочетание великого князя Павла и принцессы Вильгемины-Луизы, после обращения в православие принявшей имя великой княгини Натальи Алексеевны. По такому торжественному случаю ее отец ландграф Людвиг IX повелением своей могущественной сватьи был удостоен ордена Св. Андрея Первозванного и получил чин генерал-фельдмаршала.
Но идиллия в семейной жизни продолжалась недолго. Пожиравшее великую княгиню честолюбие способствовало появлению в пределах «малого двора» замыслов об отстранении от власти Екатерины и возведению на престол Павла. Это стало известно императрице, но до поры до времени она никаких мер предпринимать не стала. Ситуация разрешилась самым неожиданным и трагическим образом: в апреле 1776 г. великая княгиня Наталья Алексеевна умерла от несчастных родов.
Соответственно и имя ее отца генерал-фельдмаршала Людвига IX Гессен-Дармштадтского окончательно исчезло из российского политического обихода.
Екатерина II принимает иностранных послов
Светлейший князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов-Смоленский (1745–1813)
…Под прохладной сенью стройных кипарисов хрустальным, в солнечных бликах комплиментов ручейком текла неспешная, по-восточному цветистая беседа. Немолодой, тучный, одетый в парадную форму русский генерал в продолжение целого часа не смел поднять взор на собеседниц. Но комплименты – то на французском, то на турецком звучали в адрес трех прелестниц исправно. А между ними – доводы о важности нормальных торговых и таможенных отношений с Россией. Слуги вносили богатые дары, а с уст генерала все тек и тек мед комплиментов. Будто та неспешная беседа шла на светском приеме, а не под сенью кипарисов в… серале турецкого султана Селима III.
Кто был тот русский, осмелившийся нарушить вековой запрет на посещение посторонним мужчиной султанского гарема? Кутузов – посол русской императрицы Екатерины II.
Да, этот богато одаренный от природы человек был не только великим полководцем, но и дипломатом, и, что нередко одно и то же, разведчиком.
…Отпрыск древнего дворянского рода Голенищевых-Кутузовых, Михаил Илларионович начал военную карьеру в 15-летнем возрасте капралом артиллерии. Воевал против турок в армии П.А. Румянцева. За отличия в сражениях при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле был произведен из капитанов сразу в премьер-майоры, а вскоре и в подполковники. В 1774 г. в Крыму при штурме деревни Шумы близ Алушты, куда он ворвался впереди солдат со знаменем в руках, получил: от врага рану, лишившую его правого глаза, от своих – орден Св. Георгия 4-й степени.