Страница 3 из 9
И взлетели, увы, высоко.
Только были напрасны усилия те,
Все попытки покинуть тюрьму.
И пришел новый бог – на зеленом холсте,
Поклоняться все стали ему.
Тут я вспомнил тебя и вернулся опять
К нашей дружбе, забытой давно;
Надоело бояться и нет, что терять.
Все сгорело и в поле темно.
Ты опять повторил мне: терпи и молчи,
Все свершится в положенный срок.
Вот тогда мне от рая достались ключи
И я запер железный замок.
2010
Россия
Опять поднимается крик.
Опять дождь отравленных копий.
Какой нам налепят ярлык?
Кто мы в этой старой Европе?
Россия стоит на меже,
Где Запад столкнулся с Востоком,
Где бездна встает в мираже,
А мысли стремятся к истокам.
Здесь слабых и плачущих нет.
Еще нам хватает отваги.
И пеплом пылающих лет
Увенчаны гордые флаги.
Мы можем настойчиво ждать.
Наш дремлющий дух не утрачен;
Без страха любить и страдать
И жить не как все, а иначе.
Славяне – великий народ.
Нам много дано испытаний.
Еще мы увидим восход
В стране незабытых преданий.
Мы те, кто в назначенный час
Восстанет как Феникс из пепла.
Пишите легенды о нас.
Сейчас. Пока тьма не ослепла.
Вы можете льстить, господа,
Ногами в бессилии топать.
Вам нас не понять никогда.
Мы гунны… Ты слышишь, Европа?
2009
Родина
Я люблю свою Родину бедную,
На добро отвечая добром.
Сколько раз ты стояла над бездною,
Крылья легкие вскинув крестом.
Много раз, озаренная пламенем,
Поднималась из новых руин
И опять собирала под знаменем
Тех, кто вышел из тьмы невредим.
Шли столетья, снегами овеяна,
Не старела ты чистой душой.
Слишком долго ты в бедах затеряна,
Пробираясь дорогой глухой.
Радость, горе делили мы поровну.
Я молился за счастье твое.
Пусть уносится в дальнюю сторону
Налетевшее вдруг воронье.
Драгоценная, светлая, добрая,
Всем себя отдавала сполна.
Я не знаю прекраснее образа, –
Ты как мать мне, сестра и жена.
2009
Война 1941 - 1945 (цикл стихов)
СТРАШНЫЙ СУД
"Мы не забудем и не забывали,
как батальоны наши наступали,
неудержимо двигаясь вперед".
Пусть говорят нам дети перестройки,
что мы теперь живем в большой помойке,
но в генах наших – сорок первый год.
И если вдруг настанет это время,
когда народы с их грехами всеми,
трикратно трубы в небо призовут,
не Бог пронзит их своим взглядом зорким,
а паренек в истлевшей гимнастерке
вершить над ними будет Страшный суд.
Он всё увидит – этот юный мальчик
И лесть от правды, доброту от фальши,
и гнев от злобы сразу отличит.
Но тем, кто продал Родину и веру,
воздаст сполна – за мерой ту же меру
и никогда вину их не простит.
Из сборника "Соцветие поэтов" (Ярослав Смеляков)
2013
В ЗЕМЛЯНКЕ
Басы зениток ночью не слышны.
Опять дожди. Затишье. Мы в землянке
сидим, слегка уставши от войны
и от ее изгаженной изнанки.
Уже затихла хриплая гармонь.
Солдат читает, глядя на огонь:
«Мать и сыны сравнялись в грозный час.
Москва моя, военною судьбою
мы породнились, не смыкая глаз
ты в эту ночь, как мы, готова к бою».
Вдали разрыв. Наверное – фугас.
«Товарищ Сталин! Слышишь ли ты нас?»
Идет рассвет, в землянке всё тесней.
Пришли ребята даже из штрафбата.
Но стал короче список черных дней.
Позвольте, здесь опять его цитата:
«Но сыну было, - пусть узнает мать, -
Лицом на Запад легче умирать».
Из сборника "Соцветие поэтов" (Константин Симонов)
2013
ПИСЬМО СЫНУ
Я знаю ты на линии огня
лицом к врагу – он подлый и ужасный.
Ты был надеждой светлой для меня -
единственный, желанный и прекрасный.
А враг глумится над отчизной нашей.
Будь тверд в бою, отважен и бесстрашен.
Не жди, пока укутают снега
всю землю – от Днепра и до Урала.
Убей его, сейчас убей врага!
Он ненасытен и ему всё мало.
Будь прокляты фашистские злодеи.
Молю тебя – нажми курок скорее.
Мы отошли от Ветхого завета.
У нас теперь одно лишь чувство — Месть.
Он мертв уже – благодарю за это!
Я от тебя лишь эту жажду весть.
С лица земли их будет сотни стертых
врагов — за каждого из наших мертвых.
Из сборника "Соцветие поэтов" (Вера Инбер)
2013
ПОСЛЕ БОЯ
"Смерть на войне обычна и сурова",
она везде: в огне, в дыму – кругом.
И мы молчим. Копаем яму снова,
всю боль потерь оставив на потом.
Сердца сгорели, не оставив пепла.
Мир груб и прост. Он не жалеет нас.
В бреду войны душа уже ослепла,
лишь вьюга смерти на сетчатке глаз.
Я был с ним рядом. И в одном окопе
делил с ним хлеб и горе пополам.
"Он не дожил, не долюбил, не дóпил",
родных своих оставив где-то там.
"Он умирал. И, понимая это,
Смотрел на нас и молча ждал конца".
Теперь мы ждем холодного рассвета
и будем плакать каплями свинца.
Забыл сказать – мы родом из штрафбата:
отбросы, шваль и прочие зека.
За отчий дом и за тебя, солдата,
мы отомстим. Ты отдохни пока.
Из сборника "Соцветие поэтов" (Михаил Дудин)
2013
БЛОКАДНЫЙ ЛЕНИНГРАД
Печаль войны всё тяжелей, всё глубже,
всё горестней в моем родном краю.
В кольце блокады, голоде и стуже
я город свой родной не узнаю.
Он в тишине предбоевой, печали,
нигде – ни звука и не слышно птиц.
Какие дни тревожные настали!
Фашисты ждут, что мы склонимся ниц.
Да не падет на этот дом родимый
позор бесчестья, плена и плетей.