Страница 11 из 68
«Сегодня меня вызывал в Союз инвалидов генерал Скворцов по делу. К слову, я уже около полутора месяцев состою врачом Всеюгославского союза русских военных инвалидов и особо — врачом Белградского отделения этого союза».
Линицкому удалось также внедриться в Общество галлиполийцев, имевшее свои отделения в ряде европейских стран и являвшееся костяком РОВС.
Наша справка
Общество галлиполийцев — организация, созданная в ноябре 1921 года белогвардейцами 1-го армейского корпуса под командованием генерала Кутепова, насчитывавшего 24 тысячи солдат и офицеров, которые после эвакуации в конце 1920 года из Крыма врангелевских войск высадились на полуострове Галлиполи (западный, европейский берег пролива Дарданеллы) и оставались там, постепенно перемещаясь в принимавшие их страны, до середины 1922 года. Общество ставило целью в случае ликвидации российских воинских формирований «стать воспреемником военной организации своего корпуса». Имело отделения в основных странах рассеивания русской эмиграции — Франции, Югославии, Болгарии, Чехословакии и др.
Линицкий своевременно проинформировал Центр о готовившихся Обществом галлиполийцев провокациях и террористических актах, а затем добился раскола в руководстве общества, в результате чего оно распалось.
Находившиеся у Линицкого на связи помощники осуществили ряд успешных вербовок и проникли в другие белогвардейские организации, добывая в них важную информацию. Так, тесть Линицкого был внедрен в местную фашистскую организацию. Ему удалось получить фотографии и биографические сведения на террористов и агентов из числа русских эмигрантов, которые готовились для заброски в СССР.
Касаясь результатов работы резидентуры Линицкого в тот период, в официальных материалах Службы внешней разведки России отмечается, что «собранные нелегальной резидентурой сведения о засылке в СССР боевых групп и отдельных террористов позволили нанести серьезный удар по этим организациям в Югославии, а на некоторых направлениях полностью парализовать их деятельность». Так, прекратила свое существование организация «Дружина», которая занималась засылкой боевиков через территорию Румынии. Она действовала в тесном контакте с румынской разведкой и находилась под особым покровительством представителя РОВС в Румынии генерала Геруа.
Помимо получения устной разведывательной информации белградская нелегальная резидентура провела ряд острых мероприятий по изъятию из сейфов некоторых руководителей РОВС и Народно-трудового союза особо важных документов. В них шла речь о контактах этих белогвардейских организаций с разведслужбами западных стран, а также о планах предстоящих террористических акций в СССР.
Руководство Иностранного отдела нередко отмечало успешную работу белградской нелегальной резидентуры.
Однако 5 декабря 1935 года в результате предательства Линицкий и несколько его соратников были арестованы югославской тайной полицией.
А произошло вот что: заместитель Линицкого без его санкции решил провести операцию по вскрытию сейфа в квартире лидера НТСНП. К этому острому оперативному мероприятию он привлек двух знакомых югославов, один из которых оказался осведомителем местной контрразведки. Участники операции были взяты с поличным. После пыток и побоев заместитель резидента выдал всех членов резидентуры. Югославская тайная полиция в тот же день начала аресты.
Сам Линицкий был арестован в здании центра русской белоэмиграции в Белграде — «Русском доме», куда он отправился вместе с женой на просмотр оперы «Наталка-Полтавка». Леонид Леонидович задержался в холле театра, а его жена прошла в зал. В этот момент к Линицкому, который беседовал с главой местного отделения РОВС генералом Барбовичем, подошли представители югославской тайной полиции и арестовали его. Линицкий успел передать известие о своем аресте жене, которая тут же возвратилась домой, растопила печь и сожгла находившиеся в тайнике документы и подготовленную к отправке в Центр почту, а также другие материалы, которые могли бы уличить мужа в разведывательной деятельности. Вскоре в дом с обыском нагрянула тайная полиция, но ничего предосудительного се сотрудникам обнаружить не удалось.
К Линицкому, как к руководителю «разоблаченной русской сети разведчиков», были применены суровые меры воздействия — в течение трех месяцев его жестоко пытали. Однако никаких сведений о своей работе и о своих товарищах мужественный разведчик полиции не сообщил. В ходе следствия и на суде он вел себя исключительно стойко, использовал суд для разоблачения истинной роли РОВС и НТСНП, которые с территории Югославии вели свою террористическую деятельность. В ходе судебного процесса Линицкий и его товарищи не связывали себя с советской разведкой, а выступали от имени самостоятельной политической организации, боровшейся из патриотических побуждений против террористических устремлений отдельных руководителей белой эмиграции.
В качестве членов своей организации арестованные назвали несколько одиозных фигур белой эмиграции, от которых они якобы получали информацию. В частности, был назван ротмистр Комаровский, подозревавшийся резидентурой в сотрудничестве с польской и британской разведками. Разразился скандал. Руководители РОВС затеяли свое собственное расследование, что вызвало серьезную обеспокоенность в белоэмигрантских кругах не только Югославии, но и в Европе в целом.
Проводившая официальное следствие югославская тайная полиция пыталась исключить утечку сведений об истинных делах белой эмиграции. Тем не менее информация о террористической деятельности РОВС и НТСНП дошла до Лиги Наций. В европейских средствах массовой информации печатались репортажи с судебного процесса, излагавшие показания Линицкого, и содержались призывы привлечь к суду и белогвардейские организации.
Суд признал Линицкого виновным лишь в «проведении коммунистической пропаганды в полицейской тюрьме в ходе следствия» и в «нанесении ущерба белоэмигрантской организации, связанного с кражей документов из сейфа». Линицкий был приговорен к двум годам и восьми месяцам каторжных работ в тюрьме для политических заключенных.
Находясь в заключении, Леонид Леонидович вступил в члены компартии Югославии, вел пропагандистскую работу среди заключенных. На неоднократные предложения югославских спецслужб о сотрудничестве он неизменно отвечал отказом, несмотря на угрозы физической расправы.
Из письма Линицкого матери, отправленного из тюрьмы 30 марта 1937 года:
«…Врагов своих презираю. Пощады от них не жду, не прошу. В правоту свою верю. Отечества своего не продаю, как это делают некоторые, а люблю и горжусь им, считаю его самым передовым и культурным. Не знаю, как другие, а мне с его заклятыми врагами не по дороге. Если бы имел две жизни, отдал бы их обе за него. На крохи, упавшие со стола иностранных победителей и поработителей родного мне народа, никогда не рассчитывал. Не считаю себя способным для этого».
А вот что Леонид Леонидович писал из тюрьмы своим детям 11 апреля 1937 года:
«Дорогие мои Галочка и Борисик. Вот уже скоро год, как я вас не видел. Не забывайте своего папу и хотя бы изредка вспоминайте о нем… Любите свою Родину и свой народ и служите им честно. Знайте, что ваш папа отдал за них все, что имел. Целую и благословляю вас…».
Отбыв полностью срок заключения, Л.Л. Линицкий в 1938 году через одну из европейских стран (руководители белой эмиграции отдали приказ — живым Линицкого из Югославии не выпускать) был выведен в Москву. В Наркомате внутренних дел, где его встречали, поведение Линицкого перед лицом противника было признано «безупречным». «Свой долг перед Отечеством вы выполнили блестяще», — заявил ему один из руководителей Наркомата.
Однако… Шел 1938 год. В Москве Линицкому сообщили, что его мать была арестована в 1937 году и расстреляна как «несознавшаяся польская шпионка». Разведчику было предложено выехать в Харьков, где проживала его семья, и устроиться там на работу в больницу. В разведке места для него не оказалось.