Страница 2 из 4
Мысленно я Господа спросил…
«Вы же сами этого хотели.
Вот и выживайте в меру сил…» —
«Как нам выжить в этом лихолетье?» —
Я премьера мысленно спросил.
Ничего «всевышний» не ответил.
Лишь экран улыбкой осветил…
«На Северном Кавказе тишина…»
На Северном Кавказе тишина.
Но неспроста она напряжена.
Вчера здесь прогремел
Зловещий взрыв.
И над мальчишкой плачет
Мать навзрыд.
На Северном Кавказе тишина.
Но слишком дорога ее цена.
«Ни дня не жил я «на халяву»…»
Ни дня не жил я «на халяву».
И часто вылетал в трубу.
Но, как бурлак, накинув лямку,
Всю жизнь тащил свою судьбу.
Крута была моя дорога.
И если я чего достиг,
То потому, что верил в Бога,
В удачу и премудрость книг.
В моем успехе даже малость
Давалась с мукой пополам.
А ныне так легко досталась
Россия юным фраерам.
«Эстрада ныне вроде фитнес-клуба…»
Эстрада ныне вроде фитнес-клуба.
Поет артист, а позади него
То ль в баскетбол играет Куба,
То ли борцы справляют торжество.
И так похожи все в своем экстазе!
И каждый немудреной ролью горд…
А я бы всех их, словно Стенька Разин,
Из показухи выбросил за борт.
«Какая глупость этот наш ЕГЭ…»
Какая глупость этот наш ЕГЭ.
При нем ребята разучились думать.
А для чего тогда дана им юность?
Прочесть вопрос?
Так это все «моге…»
«Этот яростный мир красота не спасет…»
Этот яростный мир красота не спасет,
Потому что ее могут просто купить.
Оголтелое время нас к бездне несет
Мимо веры и счастья, которым не быть.
И остался у мира единственный шанс:
Чтоб не рухнуть ему за крутую черту, —
Поначалу должны мы спасти красоту.
А потом и она, может, вспомнит о нас.
«Живем мы меж обидами и риском…»
Живем мы меж обидами и риском.
Обидно, что на улицах Москвы
Так много объявлений на английском, —
С названий банков до продаж халвы.
«Богачам теперь у нас почет…»
Богачам теперь у нас почет.
Нет авторитета выше денег.
Жизнь «крутых» размеренно течет, —
Без тревог, без страха и сомнений.
Под рукой счета, престиж, посты.
Визы в паспортах, на всякий случай.
Кажется им с этой высоты
Вся Россия муравьиной кучей.
«Безголосая певица…»
Безголосая певица
Исполняет пошлый текст.
Мир успел перемениться,
Если в этом есть эффект.
Если кто-то перепутал
Эту пошлость с красотой.
Если нравится кому-то
Вместо розы – сухостой.
«Сколько фабрик разорили…»
Сколько фабрик разорили.
Сколько пало душ в ответ…
И спивается Россия,
Потому что дела нет.
«После всех поборов ТСЖ…»
После всех поборов ТСЖ,
Я остался в скромном неглиже.
Только продолжается абсурд:
Мне счета опять домой несут.
По которым ждут еще бабла,
Потому что крыша протекла.
Но она уже который год
Вводит нас, доверчивых, в расход.
И ремонтам тем потерян счет.
Ну, а крыша все течет, течет…
Я устал от хамства ТСЖ.
Все запасы кончились уже.
Но ворюгам хочется опять
Нас и обмануть, и обобрать.
Что же власть не обуздает их?!
Иль она не может бить своих?..
«Милосердный народ…»
Милосердный народ
Сердобольной страны
Собирает рубли —
От Москвы до Амура,
Чтоб навек позабыли
Про хворь пацаны,
Чтобы девочкам бедным
Здоровье вернули.
А режиму позор,
Что он вновь в стороне.
И что власть не взяла
Эту боль на поруки…
Но у них
Лишь вельможные жизни в цене,
Когда детство больное
Со счастьем в разлуке.
«В России отныне…»
В России отныне
Есть два государства:
Одно – для народа.
Другое – для барства.
В одном государстве
Шалеют от денег.
В другом до зарплаты
Копеечки делят.
«Когда я нищим подаю рубли…»
Когда я нищим подаю рубли,
Которых у меня не так уж много,
Не к власти обращаюсь я,
А к Богу,
Чтоб бедность та
Сошла с мели.
«Вошла в троллейбус юная невеста…»
Вошла в троллейбус юная невеста.
В вагоне – негде яблоку упасть.
Но трое встали, уступили место.
Выходит, чтут у нас
Не только власть.
«Левитановская осень…»
Левитановская осень.
Золотые берега.
Месяц в реку ножик бросил,
Будто вышел на врага.
Красоту осенней чащи
Нанести бы на холсты.
Жаль, что нету подходящих
Рам для этой красоты.
«Какая-то щемящая печаль…»
Какая-то щемящая печаль
Есть в красоте старинных городов.
Как будто кто-то говорит —
«Прощай…»
Из глубины невидимых веков.
«Легко быть смелым…»
Легко быть смелым,
Если разрешили.
И клерки, от свободы ошалев,
Сочли, что и они на той вершине,
Где можно распылять державный гнев.
Одна из них особо обнаглела.
Опальному политику вдогон
Уже грозится уголовным делом,
Решив собою заменить закон.
«Сколько ждет нас бед и испытаний…»
Сколько ждет нас бед и испытаний…
Не идя на дружественный зов,
Рушит наши памятники Таллин,
Оскверняет прах фронтовиков.
Шел солдат в атаку…
И не думал,
Жизнью заплатив за торжество,
Что земля, которую спасал он,
Оккупантом назовет его.
«Северный Кавказ…»
Северный Кавказ —