Страница 173 из 183
М. Дмитрук. С. 13.
Ириней говорит как о достоверном факте, заимствованном преданием от евангелиста Иоанна, что Спаситель во время Своей смерти был между сорока и пятидесятью годами от роду...
Ф. Фаррар 1 . С. 369.
Дело в том, что, по словам Иоанна (8:57), иудеи однажды заметили Иисусу: «Тебе нет еще пятидесяти лет, — и Ты видел Авраама?» Но смысл этого замечания, конечно, только тот, что Иисус еще не достиг преклонного возраста.
Д. Штраус. С. 208.
...Одно лишь, пожалуй, не подлежит сомнению: св. Иоанн не выдумал эти пятьдесят лет. В описанном им эпизоде нашло отражение представление о возрасте Иисуса, распространенное в его время в некоторых кругах христиан.
З. Косидовский. С. 388.
Ум Его трезв и ясен, взор Его проницателен и решителен, суждения Его точны. То же чудесное спокойствие, с которым Он является в начале Своей общественной деятельности, сохраняется у Него до конца Его жизни.
М. Барсов. Т. 1. С. 111.
ПЯТОЕ ЕВАНГЕЛИЕ
…В современном мире нет никого, кто сравнился бы по влиянию с Иисусом. Сама жизнь пишет пятое Евангелие — труды Иисуса Христа в сердцах и жизнях людей и народов.
Т. Гриффит.
Цит. по: Д. Мак-Дауэлл 1 . С. 122.
Иисус дал истории новое начало. Он дома в любой стране: повсюду люди считают, что Он похож на лучших сынов именно их народа — и на Бога. Его день рождения отмечают по всему миру. Его смертный час отмечен крестами, воздвигнутыми в любом городе мира. Кто же Он?
Д. Баттрик. С. 38.
Иисус Христос, если говорить о Нем как о Богочеловеке, — это величайшая из когда-либо живших личностей, и потому Его личное воздействие — несравнимо с влиянием кого бы то ни было.
Б. Рамм.
Цит. по: Д. Мак-Дауэлл 1 . С. 117.
И Иосиф, сын Матфея, священник, человек известный у иудеев и у римлян, достойно пострадал за истину Христову. Ведь он был тем человеком, который откровенно поведал, как необычны дела Творца, и учил слову истины: «Христос прославился, быв осужден на распятие и явившись на третий (день) живым, как предсказывали то святые Божии пророки. Он привлек к Себе многих из эллинов и иудеев, засвидетельствовавших свою любовь к Нему, и до сего дня они зовутся по Его имени. И я думаю, во всей истории невозможно найти другого такого чуда, подобного тому, какое Бог явил во Христе».
Созомен. С. 151.
Между тем, Флегон в тринадцатой или четырнадцатой — если не ошибаюсь — книге своей «Хроники» приписал Христу предвидение неведомого будущего. Правда, он перепутал и вместо того, чтобы говорить об Иисусе, говорит о Петре ,но он все же засвидетельствовал, что исполнилось все, что и как Он предсказал. Независимо от этого свидетельства о предвидении [Христом] будущего, он — против своего желания даже — показал также и то, что проповедь первых провозвестников нашей веры не была чужда божественной силы.
Ориген. С. 36.
Он изменил весь ход истории человечества…
У. Робинсон.
Цит. по: Д. Мак-Дауэлл 1. С. 77.
Вот Человек, родившийся в глухой деревушке. Сын крестьянки. Вырос Он в другой деревне, и до тридцати лет работал плотником, а затем в течение трех лет был странствующим проповедником. У Него никогда не было дома. Он не написал ни одной книги. Никогда не занимал ни одной должности. Никогда не имел семьи. Не получил никакого образования… Иными словами. Он не совершил ничего такого, с чем мы обычно связываем представление о великом человеке. Он ничем не может вызвать нашего восторга, кроме Самого Себя... Он был еще молодым человеком, когда народ стал преследовать Его. Друзья от Него отвернулись. Один из них предал Его. Он попал в руки Своих врагов, прошел через судебный фарс и был прибит гвоздями к кресту рядом с двумя разбойниками. Покуда Он умирал, Его палачи бросали жребий о единственной Его собственности на этой земле — Его одежде. После смерти Его сняли с креста и, стараниями сердобольного знакомого, положили в принадлежащую другому могилу. Прошло двадцать долгих веков, и сегодня Он стал средоточием человеческого племени и предводителем Его поступательного движения. Не рискуя ошибиться, можно сказать, что все когда-либо маршировавшие армии, все когда-либо построенные флотилии, все парламенты в истории и все когда-либо правившие цари, вместе взятые, не повлияли на жизнь человека на этой земле так глубоко, как эта, одна-единственная жизнь…
Одна единственная жизнь. С. 101.
Мы инстинктивно отделяем Христа от других людей. Встречая Его имя в каком-нибудь списке выдающихся личностей, рядом с Конфуцием и Гте, мы чувствуем, что нарушается здесь не столько религия, сколько справедливость. Иисус не принадлежит к выдающимся мировым деятелям. Можно говорить об Александре Великом (Македонском), о Карле Великом, о Наполеоне Великом, если угодно... но не о Христе. Христос — не Великий, Он — Единственный. Он — просто Иисус. К этому нечего добавить... Он выходит за рамки любого анализа. Он низвергает наши каноны человеческой природы. Он выше всякой критики. Он заставляет наш дух благоговеть…
К. Симпсон. С. 110.
Одним словом, Иисус был Божеством, явленным в человеке, в определенный исторический период. Эта идея поразительна сама по себе, и становится еще более поразительной, поскольку таким чудесным образом была воплощена в жизни конкретного Человека. На свете еще не было идеи более высокой.
А. Фэрберн. С. 114.
Может ли Тот, о Ком пишут Евангелия, быть человеком? Сколько доброты и чистоты в Его поведении, сколько трогательной добродетели в Его учении! Как высоки Его афоризмы, сколь мудры Его рассказы! Как умны, как изобретательны в своей справедливости Его ответы! Да, жизнь и смерть Сократа — это жизнь и смерть философа, а жизнь и смерть Иисуса — это жизнь и смерть Бога.
Ж.-Ж. Руссо. С. 115.
Последствия Христова учения даже для неверующих суть события неоспоримо исторические. Оно смягчило жестокость; укротило страсти; заклеймило позором самоубийство; под строгим наказанием запретило отвратительное детоубийство; низвергло языческую нечистоту во мрак, который ей сроден. Не найдется ничего отрицающего подобное действие Христова учения. Оно изгнало гладиатора; освободило узника; защитило пленника; восстановило слабого; взяло на себя попечение о сироте; возвысило женщину; светлым ореолом осенило священную невинность нежных лет детства. Каждая сторона жизни почувствовала совершенствующую силу его влияния. Оно обратило жалость из порока в добродетель; возвело бедность из проклятия в блаженство; облагородило труд, обративши его из черной работы в достоинство и обязанность; освятило брак, считавшийся прежде до некоторой степени тягостным условием и сделавшийся ныне священным таинством. Оно в первый раз открыло ангельскую красоту чистоты, в которой люди отчаялись, и добросердечия, над которым они издевались. Оно дало верное понятие о милосердии, распространивши границы с тесного круга соседства на весь род человеческий. Оно идею о человечестве обратило в идею об общем братстве всего мира, и применило даже к странам, которые не слыхали об этом учении, а где оно распространилось, там освятило жизнь, возвысило душу каждой отдельной личности.
Ф. Фаррар 2 . С. 342.