Страница 68 из 69
20
Пфальц — баварский надворный советник и архивариус секретного архива Карл фон Экхартсхаузен около 1786 г. сконструировал в подражание Грэхему аналогичное «ложе плодовитости». Чтобы сконцентрировать звуки музыки и усилить их воздействие на нервы, он изготовил особое устройство — резонирующую поверхность, на которую ложился человек. Вдали от него, в другой комнате, сажали музыканта-исполнителя под большим жестяным колпаком, от которого к резонатору тянулись две трубы. Звуки концентрировались под колпаком и по трубам передавались в другую комнату. По свидетельству современника, у лежащего возникало приятное ощущение, которое разливалось по всему телу и вызывало «легкий зуд во внутренностях и в диафрагме». Таким способом пытались излечить прежде всего от приступов гнева и ярости, во время которых, как тогда считали, внутренние органы сужались и давили на желчный пузырь. Легкая вибрация нервов, вызванная музыкой, устраняла сжатие и приводила к свободной циркуляции крови. Цветовая музыка, или «зримая музыка», была изобретена еще раньше священником-иезуитом Кастелло. Это устройство, позволявшее брать целые цветовые аккорды, позднее было усовершенствовано. Равновеликие цилиндрические стаканы наполнялись водой, окрашенной различными химическими красками, их размещали в определенном порядке, как струны фортепиано, и располагали цветовые оттенки подобно музыкальным тонам. Позади этих цветных стаканов прикрепляли латунные пластины, заслонявшие их. Эти пластины были соединены проволокой с клавиатурой фортепиано, так что, когда нажимали на клавишу, пластинка поднималась и становился виден определенный цвет, подсвеченный сзади пламенем свечи. Когда клавишу отпускали, исчезал и соответствующий ей цвет. Таким образом, с помощью цвета пытались выразить чувства так же, как с помощью звуков, создав гармонию слова, музыки и цвета. Врачеванию служили и различные оттенки запахов. Считалось, что в основе всех запахов лежит сера, а различия происходят от способа ее соединения с другими веществами; что подобно тому, как сочетание всех цветов дает белый цвет, так и из смешения многих благоуханий непременно возникает запах амбры. Поэтому амбру смешивали с различными лишенными запаха веществами, получая разные ароматы, которые выбирали по желанию пациента. Все эти эксперименты были основаны на теории, что человек обладает только одним чувством — осязанием, в то время как вкус, обоняние, зрение и слух — лишь проявления осязания в соответствующих органах. Поэтому зрение называли «осязанием глаз», слух — «осязанием ушей» и т. д. (Примеч. авт.)
21
Исторический факт. (Примеч. авт.)
22
Известный тогда в Лондоне гравер и продавец картин. (Примеч. пер.)
23
Тысяча извинений. (фр.)
24
Он болен? (фр.)
25
Божественную Цирцею. (фр.)
26
Как я рад! (фр.)
27
Это меня очень огорчает. (фр.)
28
Идет дождь… (фр.)
29
Конечно. (фр.)
30
Теперь я понял это! (фр.)
31
Удивительно, не правда ли? (фр.)
32
О, мне очень стыдно! (фр.)
33
Совсем иначе, понимаете? (фр.)
34
О, вовсе не пятьдесят гиней. Для Цирцеи это мелочь! (фр.)
35
Ошибку (фр.)
36
Чувствительность. (Англ.) (Примеч. пер.)
37
Но я все равно сделаю так, как хочу. (фр.)
38
А пока (до тех пор). (фр.)
39
Зиму мы проведем в Лондоне. Все подготовлено. (фр.)
40
Все, чего вы только пожелаете. (фр.)
41
Состязание беговых лошадей (трехлеток). (Примеч. ред.)
42
Вот на что я надеюсь. (фр.)
43
Заболел. (фр.)
44
Ерунда (мелочь)! (фр.)
45
Небольшой подарок (фр.)
46
…кто будет в один прекрасный день носить имя… (фр.)
47
Я делаю одни только ошибки, не правда ли? (фр.)
48
Совершившимся фактом. (фр.)
49
По оригиналу из собрания рукописей Моррисона № 112. (Примеч. авт.)
50
По оригиналу собрания рукописей Моррисона № 114, от 10/1-1782 г. (подчеркнутое — в тексте письма). (Примеч. авт.)
51
Carpe diem — буквально: «срывай день», т. е. пользуйся настоящим днем, лови мгновение (из Горация). (Лат.) (Примеч. пер.)
52
Флегрейские поля — часть Кампании, к западу от Неаполя, покрытая рядом небольших вулканов. В древности эта равнина считалась ареной битвы гигантов, доказательством чего, якобы, и была вулканическая почва. (Примеч. пер.)
53
Гринвичский госпиталь — бывший королевский дворец в предместье Лондона, превращенный Вильгельмом II в Госпиталь для инвалидов флота. Позже — вместилище картинной галереи, морского музея и морских учебных заведений. (Примеч. пер.)
54
Аристократический зал для вокальных и инструментальных концертов. (Примеч. авт.)
55
По оригиналу, хранящемуся в собрании рукописей Моррисона. Напечатанное в разрядку — в оригинале подчеркнуто. (Примеч. авт.)
56
Ангелика Кауфман — немецкая художница, жившая тогда в Риме. (Примеч. пер.)
57
Дитрихштейн. (Примеч. авт.)
58
«Комнаты, которые он (Гамильтон. — Примеч. авт.) обставил в английском вкусе, — прелестны, а из угловой открывается вид поистине неповторимый. Под окном — море, напротив — Капри, справа — Позилиппо, справа же, чуть поближе, — аллея Виллы Реале, слева старинное здание иезуитской коллегии, за ним — берег Сорренто вплоть до мыса Минерва. Такого места, пожалуй, во всей Европе не сыщешь, во всяком случае, в центре большого города.
Гамильтон — человек тонкого всеобъемлющего вкуса, познав все царствия подлунного мира, он, наконец, удовлетворился прекрасной женщиной — лучшим творением величайшего из художников». Гёте. «Второе итальянское путешествие». 22 марта 1787 г.
59
«Рыцарь Гамильтон, который продолжает жить здесь теперь как английский посол, в результате столь долгого увлечения искусством и в результате столь долгого изучения природы обрел вершину всех радостей природы и искусства в одной прекрасной девушке. Он заказал для нее греческие одежды, которые ей очень идут; к тому же она распускает свои волосы, берет несколько шалей, меняет положения, позы, выражение лица и так далее, да так, что сначала кажется, что все это ты видишь во сне. То, чего мечтали бы достичь тысячи художников, здесь можно наблюдать уже в завершенном виде в движении и внезапных переменах поз и настроений: стоя во весь рост или на коленях, сидя, лежа, серьезно, печально, шутливо, сумасбродно, каясь, угрожая, в страхе и так далее… Одна картина следует за другой и вытекает из другой. Она умеет к каждому выражению искусно подобрать и быстро изменить драпировку шали и из одних и тех же платков сооружает себе сотни различных головных уборов. Старый рыцарь держит при этом свечу и всей душой, предан этому занятию. Он видит в ней все произведения античного искусства, все прекрасные профили с сицилийских монет, вплоть до самого Аполлона Бельведерского…». Гёте, «Второе итальянское путешествие», 16 марта 1787 г.