Страница 9 из 17
Вражда «Н<ового> Дома» — и обратно — конечно, пустяки. Не стоит об этом распространяться. Вы очень верно пишете, что я по отношению к «Н<овому> Д<ому>» — «безразборно, безвыборно упирался». Правда — признаюсь! Но это дело не идейное, а физиологическое. Мокрые руки Кнута[202], идейное достоинство Терапиано и унтерофицерство Фохта[203] — меня чуть-чуть и мутило. А идеи сами по себе — ничего. Я вот теперь перечитал «Н<овый> Д<ом>» как-то, от скуки — есть кое-что очень хорошее и приятное. (Я тогда не читал рассказов, — а ведь «Шурик» Г.Пескова очень пронзителен! но какая птичья чепуха рассказ Одоевцевой.[204])
Бахтин где-то пропадает, в Париже, — кажется, дела его очень плохи. Мне его жаль головой — сердце мое к нему безразлично, что врать. Но я знаю, что это человек редкий. Он очень жаден к жизни, но считает себя (кажется) уродом, в глубине всех презирает и имеет maximun 300–400 франков в месяц на все нужды и наслаждения. Как же тут не сойти с ума[205]. С ним часто видится Фрейденштейн, который теперь лежит в плеврите.
Никакого барона Штейгера я не знаю[206], — и, не делая никаких общих заключений и выводов, решительно отчаялся получить когда-нибудь со стороны, из неизвестности, стихи хоть сколько-нибудь «стоящие». Неизменно, постоянно — ерунда.
Собирается ли вспыхнуть осенью «Зел<еная> Лампа»? По-моему, ее бы хорошо реформировать в смысле более широкого привлечения «полу-врагов» и даже врагов — что не только подогреет воздух, но и наш лагерь объединит. Ведь до сих пор этого не было, незачем себя обманывать. И не только объед<ини>т, но и обострит[207].
Всего лучшего. Целую Ваши руки.
Искренно Ваш Г. Адамович
P.S. Не знаете ли Вы, где Манухин (доктор)? И не знаете ли Вы какого-нибудь русского психиатра — выдающегося? Это не для меня — я с ума не сошел[208].
22
29. VIII.<19>27
Дорогая Зинаида Николаевна
Простите за длительное молчание. Я уезжал в горы «для поправки» и был там дней 10. Приехав домой, нашел Ваше письмо[209]. Благодарю Вас. Я многое хотел бы Вам ответить, но боюсь, что прервалась нить и что уже нельзя «отвечать», т. е. говорить с полуслова, а надо обстоятельно и подробно «развивать». Поэтому отложим, пока сами собой «два угла» возобновятся. Я уже подумываю о Париже. А вы — еще долго здесь будете? Где же Ваш «Корабль»? Если он вышел, будьте добры, попросите В<адимира> А<наньевича> мне его прислать: и на предмет рецензии, и так, для чтения и назидания[210]. Кстати: мне хочется написать краткую статью о церковных делах, т. е. о послании митроп<олита> Сергия о «лояльности к большевикам»[211]. Нельзя ли написать у Вас? В «Звено» это не годится, в газете не подойдет, да я и не хочу. У меня это желание появилось вот почему: наш дом крайне Карловацкий[212], и на днях у нас тут было собрание с архиеп<ископом> Серафимом, который приехал из Лондона, выбившись из-под власти Евлогия[213]. Были всякие разговоры между прочим Олсуфьева[214], — знаете, что был на соборе 1917 г. человек «умный, но возмутительный»? Я сидел молча, но многое услышал, чего раньше не знал. Не знаю, как Вы относитесь ко всей этой истории. Еще: нет ли у Вас оттиска Вашей статьи о книге Ильина[215]? Я помню, что она была, но не помню содержания, — а есть у меня только сладко-розовая статья Зеньковского о том же, но она меня раздражает[216]. Ильина я прочел только что, случайно, — и хочу, как гимназист, «прочесть затем критику». О послании Сергия можно написать в «Корабле», если: 1) очередной № не слишком задержится, 2) для Вас приемлема попытка оправдать «лойяльность» и даже возвеличить ее как настоящий героизм. Не думайте, что туг с моей стороны выверт или снобизм, в чем Вы меня упрекаете постоянно.
Что это за «Россия» со Струве[217] — и кто туда пойдет? Информируйте меня, пожалуйста, я здесь ничего не знаю, а мне это интересно (в плане житейском, — если Вы помните наши недавние разделения этого). Читали ли Вы перл Осоргина: «“Евг<ений> Он<егин>” был бы несомненно лучше, если бы был написан прозой…»[218] К сожалению, я не могу в «Звене» изобличать «Посл<едние> Н<овости>»[219]. Не изобличит ли Ход<асеви>ч в «Возрождении»?[220] Нельзя оставлять такие идиотства без ответа, хотя бы «из-за малых сих…»[221].
Всего лучшего. Целую Ваши руки.
Ваш Г. Адамович
23
10. IХ.<1927> nice
Дорогая Зинаида Николаевна
Я остаюсь здесь числа до 20–25<-го>. Поэтому я еще надеюсь быть у Вас, но не на той, а на «после той» неделе. Поверьте, что это «по независящим обстоятельствам». Пока посылаю стихи для В<ладимира>А<наньевича> — с тенденцией на идейность (хотя нет — второе как раз против)[222]. «Новый корабль» мне нравится целиком, кроме, увы! Терапиано[223]. Не знаю, как вам объяснить, но меня корчит, как Мефистофеля от креста, когда я читаю, что он «живет идеями и духовными проблемами» (стр. 26, внизу). Вообще от «убогой и бескрылой идеи порядка» (чье-то советское выражение), которая его статью одушевляет. Ну, это дело старое — и я никак не могу поверить, что Вы со мной не согласны. Вероятно, Вы считаете его в какой-то мере «полезным» — для своего влияния, своего дела и т. д. — и цените его прямолинейность. Но «on ne s’appuit que sur ceux qui resistant»[224], (это Наполеон!).
Затем еще о «Корабле»: что же это с «Лампой»! Одно целиком — другое сокращено[225]. Уж если сокращать, нужно, чтобы одна рука прошлась по всем. Я это отношу главным образом к себе. Посреди разливанного моря красноречья Талина и Вишняка у меня какие-то дубоватые афоризмы. Бог знает что. Сокращал-то я сам, но в надежде, что и остальные себя не пожалеют. Никаких откликов я Вам прислать не могу[226] по крайней бедности в них и по необходимости дня через два послать все, что имеется, в «Звено». Вот вчерашний «литературный» № <<Посл<едних> Нов<остей>» — в целом матерьял недурной, со стишками Милюкова[227] и прочим домашним скарбом. Но решитесь ли Вы напасть на них? Об Осоргине — если я не уложу его в<<Звено» — я Вам пришлю позже[228].
Мне хочется еще — простите за решимость и «хоть Вы не нуждаетесь» и т. д. — преподать Вам совет: не поддавайтесь defaitism’y[229] Ходасевича в отношении «Лампы», Воскресений и всего прочего. Он прав узко-лично, п<отому> что это единственно возможная линия для него лично. Вспомните все его стихи. Но он совершенно не прав объективно. Возможен соблазн, что его позиция чище. Но эхо только соблазн. Смысл этой позиции — планомерное «отступление» перед жизнью, к этому можно быть вынужденным, но это не надо навязывать другим. Из всего, в конце концов, можно сделать пьедестал, и такой умный человек, как Х<одасевич>, конечно, соорудит его и из гнилой соломы. Еще: из одиночества, отступления, брезгливости можно «выжать» стихи (что он и сделал), но даже и стихи лучше выжимать из другого. Простите за расплывчатость. Но ведь это продолжение разговора. М<ожет> б<ыть>, и «Лампа», и Воскресения плохи, но тогда их надо улучшить — единственный выход[230]. Я забыл Вам предложить для «Корабля» рассказ спаржи[231]. Если В<ладимир> А<наньевич> хочет — я пришлю его.
202
Довид Кнут (Давид Миронович Фиксман; 1900–1955) — поэт и прозаик, один из редакторов «Нового дома».
203
О роли В.Б.Фохта в судьбе «Нового дома» Гиппиус писала Адамовичу в письме от 12 августа: «А конкретно и житейски — один был враг у Н<ового> Д<ома>: Фохт. Да он, бедный, и самому себе враг. Представьте, он еще хорохорится и требует “выкупа” Зеленой Лампы, которая, будто бы, “монопольно принадлежит Нов<ому> Дому, а не Кораблю”. По-моему, она больше принадлежит вам (совокупно со мной, Ход<асевичем> и Цетлиным), нежели Фохту. А он грозит, что один будет продолжать куда возьмет всю Лампу. Впрочем, грозит как-то бессильно, и где уж со столькими женами журнал издавать! Да еще “идеологический”, как он гордо подчеркивает» (Пахмусс. С. 364). Ср. также ее рассуждения в письме к В.Ф.Ходасевичу от 31 сентября 1927 (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С.80).
204
Рассказ Георгия Пескова (наст, имя Елена Альбертовна Дейша; 1885–1977) «Шурик» был опубликован во втором номере «Нового дома» в 1926. Ирина Владимировна Одоевдева (Ираида Густавовна Гейнике; 1895–1990) опубликовала в третьем номере «Нового дома» рассказ «Сухая солома». Подробнее об отношениях Одоевцевой с Адамовичем см.: Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды: Письма Г.Адамовича И.Одоевцевой и Г.Иванову (1955–1958) / Публ. О. А.Коростелева // Минувшее. Вып.21. С. 391–501.
205
12 августа Гиппиус спрашивала: «Скажите, где Бахтин? В Корабль он, конечно, не пойдет, но почему его нет в Звене?» (Пахмусс. С. 354–365). 16 августа, отвечая Адамовичу, она говорила: «Что касается “сердечного” отношения, то куда уж, хоть бы “головой” жалеть некоторых, вроде Бахтина» (Там же. С.368).
206
Барон Анатолий Сергеевич Штейгер (1907–1944) — поэт. 12 августа Гиппиус писала Адамовичу: «Не знаете ли вы такого “поэта”-барона Штейгера? Ему 18 лет, он ужасно меня бомбардирует стихами, которые…» (Пахмусс. С.365). Прочитав стихи Штейгера, Адамович изменил свое мнение о нем (см. рецензию на сборник «Этот день»: СЗ. 1929. Кн.38; О Штейгере, о стихах, о поэзии и прочем // Опыты. 1956. Кн.7; Одиночество и свобода. С. 151–154). См. переписку З.Н.Гиппиус с А.С.Штейгером, опубликованную Л.А.Мнухиным (Русская мысль. 2000.4—18 мая, № 4316–4318).
207
О судьбе «Зелёной лампы» Гиппиус писала 15 августа: «О Зел<еной> Лампе — вы очень верно. Но вот где нужно осторожничать…» (Пахмусс. С. 368).
208
На вопрос Гиппиус отвечала: «Манухин сейчас в Швейцарии. Хотите его адрес? В Сентябре он будет в Париже. Психиатора <так!> я, увы, не знаю. Но можно спросить у того же Манухина» (Пахмусс. С.367). Иван Иванович Манухин (4882–1958) — врач, общественный деятель. О его отношениях с Мережковскими см. во вступ. ст. М.М.Павловой и Д.И.Зубарева к публ.: «Черные тетради» Зинаиды Гиппиус // Звенья: Исторический альманах. Вып.2, М.; СПб., 1992. С. 17–19. Для кого Адамович наводил справки о психиатре, мы не знаем.
209
Имеется в виду письмо от 15 августа 1927 (Пахмусс. С. 365–367).
210
О первом номере «Нового корабля» Адамович написал отзыв, помещенный в хроникальном разделе «Звена» (Зв. 1927. № 4. С. 233–235; подп. — С.), где говорилось: «По внешнему облику, по тону, частью по именам редакторов “Новый Корабль” является прямым продолжением недолго существовавшего “Нового Дома”. Новорожденным принято что-нибудь “желать”. Пожелаем “Кораблю” оказаться долговечнее “Дома” — он этого вполне заслуживает. Журнал содержательный и своеобразный». 17 сентября он писал М.Л.Кантору: «Как Вам нравится “Корабль”? По-моему, ничего — но нам все же конкуренция, хотя они “маниаки”, а мы “просветители”» (Письма в «Звено». С. 160). Сохранился отзыв Гиппиус об этом обзоре. 3 октября она писала В.Ф.Ходасевичу: «Видела Звено; прочла только Адамовича; не правда ли, как он элегантно написал о Корабле? (А “в целом и общем” — погас, т. е. Ад<амович>, а не Корабль.)» (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С.80).
211
Речь идет о декларации «Об отношении православной Российской церкви к существующей гражданской власти», опубликованной в июле 1927, в условиях все более растущего государственного гонения на Церковь, заместителем Патриаршего местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским). В ней говорилось что православные верующие одновременно являются «верными гражданами Советского Союза, лояльными к советской власти», причем «не только из страха, но и по совести», в соответствии с заповедью апостола Павла (Рим., 13,5). Этот шаг, предпринятый Сергием с целью получения так называемой «регистрации» (по указу ВЦИК 1922 года все общественные организации, к которым была отнесена и Церковь, должны были иметь государственную регистрацию), знаменовал значительные уступки враждебной христианству власти и имел следствием раскол русского Православия: многие епископы сочли заявление Сергия канонически неправомочным и прервали общение с ним; возникло движение «непоминающих», а с дальнейшим расширением преследований со стороны власти — и так называемая «катакомбная Церковь». Подробнее см.: Полищук Е.С. Патриарх Сергий и его Декларация: капитуляция или компромисс? // Вестник Русского христианского движения. 1991. № 161.
212
«Карловчанами» называли сторонников так называемого Высшего церковного управления (ВЦУ), созданного в 1921 в Сремских Карловцах (Сербия) Общецерковным заграничным собранием, впоследствии переименовавшим себя в Русский Всезаграничный церковный собор. ВЦУ было упразднено патриархом Тихоном в 1922, однако не подчинилось указу патриарха и тем самым положило начало доныне существующему расколу между Московским Патриархатом и русской церковной диаспорой.
213
Евлогий (Василий Семенович Георгиевский; 1868–1946) — митрополит, глава русских православных приходов в Западной Европе с 1921; в 1931 с частью приходов перешел в юрисдикцию Константинопольского Патриархата. Гиппиус писала о нем В.Ф.Ходасевичу 26 октября 1927: «Евлогий под сурдинку варит кашу с духовенством, многих уже обработал, а насчет паствы… считает, что ее дело помалкивать в тряпочку. Да, кажется, большинство так за ним и пойдет: “он знает, а мы что?” Факт, в общем, таков: если ты “непримирим”, - ты за “реставрацию и интервенцию”. Если же не за реставрацию — значит, должен быть примирим. Так-с. Понятно, что таким, как мне, — не оказывается на земле места. Хоть убирайся с нее совсем» (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С.86; в предпоследней фразе, вероятно, опечатка: вместо «мне» следует читать «мы»).
Серафим (Лукьянов; 1879–1959) — до 1924 архиепископ Финляндский; с 1926 — настоятель Лондонского православного прихода, в 1927 перешел в карловацкую юрисдикцию («я, чтобы импонировать англичанам, выписал из Финляндии архиепископа Серафима, который, лишенный кафедры, сидел тогда в монастыре на Коневце в заточении. Архиепископ Серафим внес в лондонскую паству смуту, а потом возглавил там “карловчан”» (Митрополит Евлогий. Путь моей жизни. Париж, 1947. С.426); с 1937 — митрополит; в 1945 вместе с возглавляемыми им приходами вернулся в юрисдикцию Московского Патриархата (в сане) и в 1946, после смерти митрополита Евлогия, был назначен его преемником со званием Патриаршего экзарха в Западной Европе; в 1954 вернулся на родину.
214
Олсуфьев Дмитрий Адамович, граф (1862–1937) — до революции — член Государственного Совета от Саратовского земства, один из руководителей Совета объединенного дворянства; член Всероссийского Церковного Собора 1917–1918 избран от Государственного Совета), где занимал крайне правые позиции, требуя от Собора поддержки помещиков в их борьбе за землю (См.: Минувшее. Вып.9. Paris, 1990. С.38); в эмиграции был одним из идеологов Карловацкой церкви, издав в 1929 книгу «Мысли соборянина о нашей церковной смуте» (Париж, 1929); часто бывал на эмигрантских литературных собраниях, выступал с докладами о творчестве русских писателей.
215
Имеется в виду книга философа Ивана Александровича Ильина (1883–1954) «О сопротивлении злу силою» (Берлин, 1925). Гиппиус писала о ней в статье «Предостережение» (ПН. 1926. 25 февраля).
216
Речь идет о статье религиозного философа Василия Васильевича Зеньковского (1881–1962) «По поводу книги И.А.Ильина “О сопротивлении злу силою”» (СЗ. 1926. Кн. 29).
217
После ухода из газеты «Возрождение» П.Б.Струве организовал издание новой еженедельной газеты «Россия» (летом 1928 ее сменила газета «Россия и славянство»). Подробнее см.: Струве Г. Из истории русской зарубежной печати: Издания П.Б.Струве // Русская литература в эмиграции: Сб. статей / Под ред. Н.П.Полторацкого. Питтсбург, 1972. С. 344–351.
218
Михаил Андреевич Осоргин (Ильин; 1878–1942) писал в статье «Огородные записи. 6. Лирика, которой не мог ждать читатель: о великом кукареку»: «Не люблю стихов и искреннейшим образом считаю, что эта устаревшая и надоедливая литературная форма годится только для латинских исключений и алгебраических формул (легче их заучивать), что “Евгений Онегин”, будь он написан прекрасной пушкинской прозой, несомненно много выиграл бы…» (ПН. 1927, 27 августа). 17 сентября Адамович писал М.Л.Кантору: «мне жаль, что Осоргин написал свою чушь о “Евг<ении> Он<егине>” в “Последних новостях”. Ведь их по-настоящему не выругаешь, только “полемизируешь”» (Письма в «Звено». С. 159). Ср. также следующее письмо.
219
«Звено» было основано П.Н.Милюковым и М.М.Винавером как приложение к «Последним новостям» и на протяжении всего своего существования по большинству вопросов стояло на тех же позициях.
220
В.Ф. Ходасевич по поводу этой статьи Осоргина, насколько нам известно, ничего не написал.
221
Евангельское выражение (неоднократно повторяется — Мф. 10).
222
Во втором номере «Нового корабля» появились стихотворения Адамовича «Один сказал: нам этой жизни мало…» и «Еще переменится все в этой жизни, о да…». Получив стихи, Гиппиус писала ему 15 сентября «стихи ваши, на мой взгляд, — прекрасные. Если я прибавила “на мой”, то ведь вы знаете, из преувеличенной добросовестности, помня мою affinite <близость, родственность (франц.)> к вашим статьям. Но без преувеличенности — полагаю, что скажу то же: стихи и “вообще” очень хорошие. “Наши” мой суд разделяют (а “не нашим”, Ходасевичам, мы их и не показывали, пусть в книжке прочтут)» (Пахмусс. С.370).
223
О статье Ю.К.Терапиано «Журнал и читатель» в первом номере «Нового корабля» Адамович высказался и печатно: «Ю.Терапиано касается вопросов более мелких и злободневных. Некоторые чисто практические его замечания справедливы. Но общие суждения о современной литературе, на наш взгляд, схематичны и неубедительны. “Два лагеря” — основное ощущение Мережковского — Терапиано воспринял целиком. Он рвется в бой, — вслед за учителем. Отваги у него много, но оружие в его руках еще недостаточно обточено» (Зв. 1927. № 4. С.235). Гиппиус отвечала ему в письме: «относительно Т<ерапиано> — ну конечно, вы правы; только мудрость моего долголетия заставляет меня иные “кресты” терпеть, не “корчась”… пока что, в ожидании лучшего» (Пахмусс. С.370).
224
Опираются только на тех, кто сопротивляется (франц.).
225
Имеется в виду отчет о заседаниях «Зеленой лампы», помещенный в первом номере «Нового корабля». Перепечатан: Терапиано Ю. Литературная жизнь русского Парижа за полвека. С. 42–79. См. в ответном письме Гиппиус: «…насчет Талинского “разливанного моря” вы опять правы, и все мы то же с досадой почувствовали. <…> К ужасу вижу, что и во втором номере будет вроде этого, только Иванович уж очень идиотичен и нагл; я думала, не сам ли он за себя говорит, т. е. не явен ли его позор, а теперь сомневаюсь: если в Возрождении могла такая кретинская рецензия появиться о Корабле, то что же? А я Дмитрия Сергеевича на 9/10 сократила. Да, нужна “одна рука”» (Пахмусс. С.370).
226
Адамович регулярно печатал за подписью «Сизиф» в «Звене» (с ноября 1924 по ноябрь 1927), а затем в «Последних новостях» (с ноября 1927 по август 1939) заметки под рубрикой «Отклики». Редакция «Нового корабля», судя по всему, хотела и в своем журнале печатать аналогичные заметки, что, однако, осуществлено не было.
227
Имеется в виду статья П.Н.Милюкова «Quatre Septembre» (ПН. 1927. 8 сентября), где опубликованы небольшие отрывки из его детской поэмы, снабженные словами: «Стихи крайне плохи, и оглашение их требует некоторой жертвы детским самолюбием».
228
Отклика Адамовича по поводу упомянутой в предыдущем письме статьи М.Осоргина не появилось ни в «Звене», ни в «Новом корабле».
229
Пораженчеству (франц.).
230
В.Ф.Ходасевич был одним из инициаторов создания «Зеленой лампы», однако позже, как можно понять по ряду свидетельств, засомневался, уместны ли ее заседания в нынешних обстоятельствах. Гиппиус отвечала на рассуждения Адамовича 14 сентября: «Что касается Ходасевича — то я даже изумилась: накануне вашего письма, вечером, я почти слово в слово сказала о Ходасевиче то же самое, а чего не договорила — договорил тут же Дмитрий Сергеевич. А насчет вашего совета — еще удивительнее: самому же Ходасевичу на его defait’изм ответила (уже!) вашими же словами: плохо Зеленая Лампа и воскресенья, значит, надо сделать их лучше, а уничтожить легко! И я на это не пойду. Дмитрий Сергеевич просто говорит: “Да не приглашай его, и на Лампу не будем ему повесток посылать, вот и все”» (Пахмусс. С.370). Несколько позднее, 3 октября, она писала самому Ходасевичу: «Д<митрий> С<ергеевич> рвется в Париж, увлечен мыслью о “цикле” публичных лекций, от фирмы З<еленая> Л<ампа>, причем вторая, после его, должна быть ваша. Я говорю: да ведь он начнет прежде всего так отнекиваться, что седьмой пот прошибет. Но Д<митрий> С<ергеевич> все готов выдержать, так что готовьтесь к атаке» (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С.80).
231
Возможно, имеется в виду: Фельзен Ю. Две судьбы // Новый корабль. 1927. № 4. 1 сентября 1927 Гиппиус писала Н.Н.Берберовой: «Адамович, просияв, — погас; к нам не приехал — отчего — неизвестно, только написал — через долгое-долгое время! что уезжает в Париж, и прислал рассказ Коли Фрейд<енштейна>, с адскими рекомендациями… (я еще не читала)» (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С. 16; судя по всему, дата письма неточна). 14 сентября Гиппиус писала Адамовичу: «Володя вам хотел сам написать: конечно, давайте Спаржиную новеллу. Привезите, когда приедете…» (Пахмусс. С.370).