Легенда о королях

— Все так, Матильда, все так… Только вместе с ним ты погубишь и себя. Ты чудесная девочка, зачем тебе это? Могла бы иметь дом, семью, странствовать, изучать свои манускрипты… Да все, что хочешь! Вместо этого живешь ради дня, после которого ты вряд ли будешь счастлива. Соблазнила старого дурака, притащила сюда, унижаешь, наслаждаясь властью над ним, — разве ты чувствуешь себя счастливой?

— Сир, давайте поговорим о чем-нибудь другом!

— Матильда, девочка…

— Сир!..

— Ладно, — я со вздохом поднял руки вверх. — Ладно, делай, как хочешь…

— Сир, а вам известно, что Артур приходил сюда перед свадьбой с Гвиневерой? — неожиданно прищурилась на меня фея.

— Куда — «сюда»? — не понял я.

— К Волчьему Перевалу, — охотно пояснила она. — К порталу. Вы были в отъезде… Кажется, вешали лесных разбойников. И его встречала ваша жена.

— Леди Гайя?!

— У вас много жен?

Я хмыкнул и задумался, барабаня пальцами по подоконнику.

— Это намек, чтоб я побольше занимался своими личными делами, вместо того, чтобы лезть в твои? — попытался улыбнуться я. — Она мне жена лишь формально, Матильда. Ты это знаешь.

— Тогда я, наверное, удивлю вас, ваше величество, — мурлыкающим голосом сообщила Моргана, — но именно из таких девочек, как эта Гайя, выходят настоящие королевы и лучшие на свете жены. А у вас, к тому же, совпали оба этих фактора. Если б вы не были помолвлены с вашим распрекрасным Аввалоном, может быть, вы бы соизволили это заметить.

— Да, ты права, девочка: больше я не буду давать тебе советы. Это весьма малоприятное удовольствие, когда тебя тычут куда-то носом…

— Вы чудо, сир! Вы не обиделись, правда? Смотрите, какой чудесный день! Вы меня любите? — последний вопрос был из серии предваряющих просьбу, а потому не требовал ответа. — Спойте мне ту песню… Ну, ту, которую вы всегда поете, когда грустите…

— Но сейчас я не грущу.

— Сир…

Я взял гитару (ох, сколько лет бились над ней мастера Аввалона, прежде чем я смог объяснить, что хочу получить!), тронул струны…

…Когда-нибудь, страшно подумать — когда, сбудется день иной, тогда мы, дружище, вернемся туда, откуда ушли давно. Тогда мы пробьемся сквозь полчища туч и через все ветра, и вот старый дом открывает наш ключ, бывший в иных мирах…

Моргана сидела, поджав под себя ноги, на подоконнике, и солнце заливало ее нагое тело, превращая в отлитую из золота статую. Казалось, она даже не дышала, слушая слова, которые будут написаны Бардом много столетий спустя.

…Но если покажется путь невезуч, и что на покой пора — не даст нам покоя ни память, ни ключ, бывавший в других мирах…

— Сир, — неожиданно спросила она, — а Мерлин говорит правду, что вы рано или поздно вернетесь в свой мир и покинете нас навсегда?

Я даже закашлялся, подавившись словами.

— Знаешь что, Матильда, — попросил я, — прикажи ему сегодня превратиться в жабу. Пусть он у тебя попрыгает.

— Но как же вы будете без Аввалона, сир?

— Я уже сказал, что больше не буду лезть в твои дела с Артуром, маленькая мстительная ведьма! Одевайся! Мне надо идти в мастерские… А тебе Мерлина тренировать. Сделай из него старого козла.

— Уже, сир, — мгновенно отозвалась негодница.

Но перед тем, как идти в мастерские, я, неожиданно для себя самого, решил навестить леди Гайю. Пролетевшие с нашей последней злополучной встречи годы сильно изменили мою «фиктивную половинку». Из нескладной девушки-подростка она превратилась в миловидную стройную женщину. Я мало интересовался кругом ее друзей и забот. Она тоже старалась как можно реже беспокоить меня, обращаясь лишь по вопросам ведения хозяйства или с какими-нибудь маленькими просьбами о помощи тем, кому по каким-то причинам сама она помочь не могла. Время стерло былую обиду, и у нас установились хоть и отдаленные, но достаточно теплые отношения. И потому я удивился, что факт ее тайной встречи с королем Артуром доставил мне более неприятное ощущение, чем можно было предположить. Попытка убедить себя в том, что эти ощущения вызваны только фактом тайной встречи с моим врагом, показалась натянутой даже мне, и потому я решил разобраться во всем до конца.

Постучав в дверь ее опочивальни и получив разрешение войти, я застал ее за рукодельем — Гайя вышивала какой-то особо сложный гобелен по просьбе отца Патрика.

— Леди Гайя, — перешел я сразу к сути своего визита. — Мне стало известно, что некоторое время назад вы имели приватную беседу с королем Артуром, о чем не удосужились поставить меня в известность. Это соответствует истине?

Королева слегка побледнела, опустила голову и едва заметно кивнула.

— Почему же вы сразу не сказали мне об этой встрече?

— Простите, сир… Дело в том, что содержание беседы было… интимным. И я просто не могла раскрыть его вам.

— Отличное оправдание! — вспылил я. — Королева Аввалона, моя жена, — при этих словах она на мгновение подняла голову, и мне почудилась улыбка в уголках ее глаз, — да, для всех вы — моя жена! И общаться с моим злейшим врагом…

— Сир, я никогда бы не позволила себе сделать что-то, что хоть как-то могло бросить тень на вашу честь. Я вас слишком уважаю для этого. Уважаю за то, что вы сделали для Аввалона.

— Тогда почему?

— Король Артур приходил ко мне с просьбой.

— Какой?

— Простите, я не могу сказать вам этого.

— А я вам приказываю! — вот теперь я всерьез разозлился на эти тайны «мадридского двора», и леди Гайя, видимо, это почувствовала.

— Хорошо. Если вы настаиваете… Но вы должны дать мне слово мужчины, что сказанное навсегда останется между нами. Иначе вы не услышите от меня ни слова. Наказать меня за это в вашем праве.

— Распустил я вас, — вздохнул я. — Общаться за моей спиной с врагами Аввалона и ставить при этом своему королю условия… Ладно. Я даю вам слово.

— Король Артур приходил ко мне… просить моей руки, — покраснев, призналась она.

Я молча сел в первое попавшееся кресло.

— А… Но… Я не очень понимаю, — после продолжительной паузы признался я. — Это при живом-то муже? Нет, ну какая скотина?!

— Кажется, он действительно влюблен в меня… или убедил себя в этом… Он хотел ехать в Рим, просить папу о расторжении нашего с вами брака, умолял меня бежать с ним… У него намечалась свадьба, и, видимо, это толкнуло его на подобную некорректность.

— Что-то я совсем запутался, — покачал я головой. — До своего приезда к нам Мерлин всеми силами отговаривал его жениться на этой… Гвиневере, сулил немыслимые беды, но Артур упрямо стоял на своем. Теперь же оказывается, что жениться он вовсе не хотел, а мечтал сбежать с моей женой… У него ушибов головы не было?

— Нет, ваше величество. Король пребывает в трезвом рассудке и здравой памяти. Все проще, — она отвернулась к окну. — Он сказал, что влюблен в меня и, пытаясь избавиться от этого чувства, решил жениться… но перед этим шагом все же попытался поговорить со мной, хотя и знал, что я откажусь.

— И вы отказались?

— Ну, я же здесь, — пожала она плечами. — Я напомнила ему, что венчалась с вами и давала Богу клятву быть с мужем в печали и радости, в бедности и болезни…

Я вскочил с кресла и долго ходил взад-вперед по комнате. Королева ждала, покорно склонив голову. Остановившись перед ней, я пальцем поднял ее подбородок, заглядывая в глаза. Глаза были огромны и прекрасны. Спокойные, уверенные в своей честности и правоте, глаза человека, на которого можно положиться.

Я неловко хмыкнул, направился к дверям, на самом пороге задержался и неловко спросил:

— Могу я что-нибудь сделать для вас, леди Гайя?

— Благодарю вас, сир. У меня все есть.

— Ну… Ладно…

Выйдя за дверь, я оторопело покачал головой, словно пытаясь избавиться от наваждения.

«Ну, что, рыжий засранец? — с триумфом подумал я. — Получил?! То Аввалон ему подавай, то мою жену… Губа не дура — целит на лучшее…»

И тут я задумался всерьез…

От размышлений меня отвлек пробегавший мимо отец Патрик. Увидев меня, затормозил так резко, что едва не опрокинулся на спину, и, возмущенно пуча маленькие глазки, заголосил: