Охотники за удачей

— Сегодняшний день мы посвятим мелким пакостям. Сейчас мы пойдем к тем, кто мог бы навести порядок в этом городе, но предпочел зарабатывать на этих событиях звездочки и медали.

— В милицию? — удивился Врублевский.

— Милиция у нас дома сидит и скрежещет зубами от бессилия. Нет, мы пойдем к тем, кто действительно мог… но не очень-то хотел…

Остановившись перед дверью с кодовым замком, преграждавшей путь в серое пятиэтажное здание на окраине города, Лихолит прищурился, рассматривая потертые кнопки, и уверенно набрал код. Внутри что-то щелкнуло, и дверь приоткрылась.

— И люди за это платят деньги, — вздохнул Лихолит. — От алкоголиков, может быть, и спасает…

Он провел Врублевского на последний этаж, к неприметной, обтянутой черным дерматином двери, рядом с которой красовалась табличка: «Доцент Васильев А.А.».

Не обращая внимания на звонок, Лихолит громко и отчетливо постучал. Три удара, пауза, и еще три удара. Шагов Врублевский не услышал, но когда Лихолит доброжелательно улыбнулся Дверному глазку, дверь распахнулась и на пороге появился…

— Добрый день, — вежливо поздоровался «многознающий» гардеробщик бара «Фаворит». — Если признаться, Николай Николаевич, было очень большое желание не открывать вам. Ваши приезды обычно ассоциируются у нас с нежелательными событиями.

— Которые приносят вам награды и премии, — продолжил за него Лихолит. — Лично я не помню случая, чтобы данная мной информация не пошла вам на пользу. А вы помните такие случаи?

— А я до сих пор не могу понять, чего от вас больше — вреда или пользы… Проходите, Васильев у себя… Насколько я понимаю, молодой человек — с вами?

— Да, это мой человек, — подтвердил Лихолит.

— Предупреждать надо, — с ласковой укоризной сказал «гардеробщик». — Могла «накладочка» выйти… Проходите.

Врублевский прошел за Лихолитом в дальнюю комнату, где из-за стола поднялся им навстречу высокий, очень худой человек с красивым и немного женственным лицом.

— Рад видеть вас живым, здоровым и бодрым, — сказал он, пожимая руку Лихолита. — Хотя, признаться, насчет «видеть» у меня радости несколько меньше.

— Нет, меня определенно любят в этом городе, — усмехнулся Лихолит, усаживаясь в кресло и жестом предлагая Врублевскому занять место на диване, — А ты высох еще больше, Саша. Я думал, что это уже невозможно. Оказывается, я тоже иногда ошибаюсь.

— Высохнешь тут, — вздохнул «доцент Васильев». — Дел невпроворот. Какая-то эпидемия сумасшествия. У меня порой складывается ощущение, что честных людей вообще не осталось. Как шутят современные «диссиденты»: «Перестройка — это приватизация, плюс повальная криминализация всей страны».

Так все же в ваших руках, — пожал плечами Лихолит. — Не зря же шутят все те же «диссиденты»: «Товарищ, верь, пройдет она, так называемая «гласность», и вот тогда госбезопасность припомнит наши имена». Захоти вы за наших «прихватизаторов» взяться всерьез — никакие «высокие кресла» им бы не помогли. У каждого из них за душой огромная куча пакостей, больших и мелких. У всех, начиная от старых коммунистов, и заканчивая суперсовременными «дерьмократами». Кто-то взятки под видом гонораров от книг берет, кто-то цветными металлами «балуется», кто-то нефть под шумок сосет. Компромата на наших «перестройщиков» — выше их кресел. Бери любого за понравившееся место и тяни, пока не посинеет. Или боязно?

— Не ко мне упреки, — отмахнулся Васильев, — Это не мой уровень. Мне легче льва за «это самое место» потянуть, чем кого-то из новых или старых «реформаторов-приватизаторов». Там такие связи, такие деньги… Первым делом что развалили? КГБ. Разве сейчас у нас контора? Остатки жалкие, а не контора. Милицию, и ту в дерьмо втаптывают. На всякий случай, чтобы с голодухи за «первопричину» коррупции не взялись. Вот и сидим по уши в дерьме — что мы, что милиция. Устал я от вечных перемен, Николай Николаевич. После каждой очередной реформы КГБ-ФСК-ФСБ работа парализуется полностью. Народ уходит, а оставшиеся уже боятся что-то серьезное предпринимать. Что уж тут делать, когда аресты надо начинать с высшего руководства? Все, что ниже — исполнители, не более… «Наверху» решили, что мы опасны для них и не нужны для страны. Государственных интересов у страши больше нет, врагов нет, проблем нет… Гнием потихоньку…

— В том-то и беда, что многие так думают, — сказал Лихолит. — Я, лично я могу в одиночку разнести этот город, а у вас такие возможности, такой опыт! Вы же — организация. Почему бездействуете?

— «Разнести» и мы можем. А вот порядок сейчас восстановить нам никто не даст. Не хуже нас понимаете, что при переделе капитала властям порядок не выгоден и даже опасен.

— Но ведь гибнут люди-то не «штучками», а «пачками» гибнут. А вы бездействуете… Скажи просто: боязно.

— Боязно, — с вызовом сказал Васильев. — У меня тоже семья есть, и я не Дон Кихот. Я не люблю рисковать ради риска, а другого толку от этого сейчас нет. Я лучше буду собирать и копить на них компромат, а когда придет время… О, оно обязательно придет!.. Когда будет дан приказ…

— Так ведь никто не даст этот приказ, — сказал Лихолит. — И ты сам это прекрасно понимаешь… А вот за бездействие потом вздуют. И вздуют сильно!

— Вам хорошо рассуждать: у вас такой уровень, такие связи… «Старая гвардия», «каста», защищенная связями, как бронежилетом. Вы — элита… А я… Я живу, как на вулкане… Но ничего, они друг дружку сами пожирают, как акулы. В конечном итоге мы останемся в выигрыше…

— Но как же вы сейчас вредите своим бездействием! Все понимаю: и причины, и возможные последствия, и реалии дня…

— Что вы хотели, Николай Николаевич? — перевел беседу в другое русло Васильев. — Я могу вам чем- нибудь помочь?

— Нет. Это я могу вам «чем-нибудь помочь», — заявил Лихолит, — Ты же знаешь, старикам трудно усидеть на месте. Организм требует загрузить его работой, требует деятельности, желательно активной, вот мы и докучаем молодежи, навязывая свою помощь… Ты уж не обижайся на меня, старика, но опять ты проглядел, что у тебя под самым носом интереснейшая игра началась. Увлекся стравливанием мелких бандитов и прозевал, что через город пролег канал сбыта пироантимоната ртути.

— Этого не может быть, — уверенно заявил Васильев, но от Врублевского не укрылось охватившее «доцента» волнение. — ПР-2?! «Красная ртуть»? Здесь?! Исключено…

— Представляешь, как можно «по шапке» получить, когда все откроется и начальство обнаружит, что вы в этом вопросе — ни сном, ни духом? — со злорадным сочувствием посмотрел на него Лихолит. — Городок маленький, все на виду, а ты проморгал пролегающий через контролируемую тобой зону путь на Запад, по которому переправляются компоненты для ядерного оружия? Ох, подполковник, быть тебе подъефрейтором!..

Васильев молчал, напряженно размышляя. Придя к какому-то выводу, отрицательно покачал головой:

— Это полностью исключено. Не могла тут проводиться операция такого масштаба…

— Могла, — душевно заверил его Лихолит. — Могла.

— А доказательства?

— Я не собираюсь ничего доказывать. Я просто констатирую факт и даю тебе направление поиска… Но информация у меня есть. И какая информация! Если б я работал до сих пор и поднял это дело — генералом бы стал…

— Ладно, — вздохнул Васильев, — не будем играть в детские игры. Что вы хотите за эту информацию?

— Я хочу вам помочь, — скромно потупился Лихолит. — Только помочь тебе и любимому городу… Другой вопрос — чего хочешь ты?

— Я… Я тоже хочу вам помочь, — пристально следя за реакцией Лихолита, протянул Васильев и, заметив легкую укоризну, появившуюся в глазах «суперстара», поправился: — И себе…

— Все равно неправильно, — сказал Лихолит. — Наверное, ты тоже хочешь помочь любимому городу? Навести в нем порядок? Преступников отправить в тюрьму, а их «всемогущих» покровителей отстранить от «золотых кормушек»? Хочешь, чтобы люди в этом городе жили честно и спокойно, да? Хочешь ведь?

— Да, — подтвердил Васильев. — Именно этого я и хочу… А что я конкретно хочу?