Охотники за удачей

— Следовательно, мы все равно виноваты, — продолжил за него Сидоровский. — И правильно, если нам пистон вставят. Я лично участковому пару ласковых скажу. Они работали не меньше четырех недель, вывозили землю из гаража, постоянно должны были подъезжать машины. А раз работали они в земле, то и выглядеть эти «землекопы» должны были соответственно… Хотя, они наверняка переодевались в гараже… Но все равно можно было заметить неладное, если на своей территории работать, а не мух ловить… И насчет «залетных» я очень сомневаюсь. Наши это засранцы, местные. И я очень боюсь, Коля, что это наши недоумки начали постепенно умнеть и набираться опыта. Они организуются, Коля, вот что страшно…

— Не смеши меня, — беспечно отмахнулся Устинов. — Наши гоблины организуются! В жизни не поверю. Мозгов у них для этого маловато, да и с чего вдруг?

— Жизнь диктует свои правила, — Сидоровский сгреб не дающие никакой информации протоколы в стопку и швырнул их в сейф. — Профессионалами не рождаются, ими становятся. Могут быть прекрасные задатки и условия для появления нового Чикатило или Бони и Клайда, но профессионализм достигается только постоянным совершенствованием навыков, знаний, умений. Вот они и совершенствуются, приспосабливаются к новым условиям. Оттачивают свое мастерство, берут на службу новейшие методики и технические средства. По сути дела, нам с тобой, чтобы успешней их ловить, нужно иметь в своем распоряжении самую совершенную технику, оружие, использовать новейшие научные разработки… А мы по-прежнему действуем по методу Шерлока Холмса — головой, лупой и пистолетом. Они совершенствуются, а мы нищаем и деградируем. Мы не готовы к этому новому витку преступности, Коля. Как я могу внедрить свою агентуру к тому же Березкину, если у меня есть только один рычаг воздействия на преступников — страх? Я их вербую на мелком компромате, из которого все равно уголовного дела не вытянешь, а хочу, чтобы они рисковали жизнью и здоровьем, добывая мне сведения о многомиллионных аферах… За последние два месяца у нас в городе был совершен ряд совершенно необычных, идеально спланированных и подготовленных преступлений. Помнишь, когда в один день и даже примерно в одно время была совершена целая серия краж у коллекционеров? Бесследно пропали уникальные коллекции монет, орденов, марок. А странный пожар в запасниках музея? Ну хоть ты режь меня — не верю я, что сгорели именно те книги, которые были в ящиках. Уж больно странный пожар. Аккуратненький такой, как прибалтийские газоны. Словно любитель искусства поджигал, чтобы — не дай Бог — другие ценные экспонаты не спалить. Нет, Коля, там сгорели другие книги. Только вот почему экспертиза молчит, как онемевшая — до сих пор понять не могу. И многое, многое другое, что наводит меня на мысль о новых методах работы. Кто-то прибирает наших разгильдяев к рукам, обучает их… У меня все чаще и чаще появляется агентурная информация о том, что группировка Березкина реорганизуется, перестраиваясь в иную, пока что непонятную для меня систему. Его бойцы стали регулярно посещать спортзалы и даже сдают что-то вроде зачетов, им проводят лекции по криминалистике и уголовному праву. Теперь у каждого из них есть визитная карточка с телефоном того или иного адвоката, готового сорваться по первому звонку и броситься выручать своих «подопечных». Это все тоже «березинцы», но кто-то вплотную взялся за их обучение и ставит дело на широкую ногу, проводя переподготовку и обучение этих головорезов.

— Я слышал что-то об этом, но не думал, что это всерьез, — пожал плечами Устинов. — Радостно хоть то, что меньше проломанных голов стало, меньше прожженных утюгами животов, даже процент изнасилований снизился… Драк, и тех меньше стало… Но я думаю, что это из-за нового охранного предприятия. Они в качестве «общественной нагрузки» теперь улицы патрулируют, этакие дружинники-тимуровцы… Даже кое-кто из бандитов за ум взялся и из бригад на нормальную работу, и охрану, перешел…

Перешел… Эти «тимуровцы» опасней для нас любого бритоголового отморозка, — раздраженно поморщился Сидоровский. — Бритоголовый отморозок в спортивном костюме и кроссовках на босу ногу виден за версту, и все знают, кто он и что от него ждать, а эти паршивцы в белых рубашках имеют не одну и не две маски, и голыми руками их не возьмешь. Знаешь, кто директор этого «охранного предприятия»? Дмитрий Иванович Кондратьев, друг детства и «лепший кореш» Березкина. Судимостей не было, высшее образование, вот на него лицензию и сделали…

— Думаешь, это идея Березкина?

— Нет, почерк не местный, в этом ты прав, — вздохнул Сидоровский. — Работают-то наши, а вот организатор… Тут явно чужой стиль, чужой образ мышления. Я пытался проследить места накопления денег за последние два месяца. Ведь куда-то эти деньги деваться должны? Кражи и аферы на миллионы, а следов нет. Может быть, еще слишком малый срок минул, но все равно странно. Никто резко не «поднимался», никто не сорит деньгами и не открывает новых фирм… Единственные изменения — ремонт «Палас-отеля» да бара «Фаворит»… Что же все это значит? Слишком мало времени прошло… Но когда его пройдет чуть больше и предположения у нас все же появятся, может быть уже поздно. Кто-то взялся за это дело всерьез, выбрав себе эту «профессию», и упорно обучается, расширяя свои познания и сферы влияния. Нужно срочно выявить и вырезать эту опухоль, иначе она разрастется и… Я бы на их месте не стал терять времени и начал опутывать сетями администрацию города и крупных бизнесменов. Вот на это, может быть, и уходят деньги от наших «загадочных» краж. Может быть, они даже попытаются внедрить своих людей к нам, в милицию. Или завербовать кого-то из уже работающих…

— Ну, здесь ты явно перегнул, — решительно отверг это предположение Устинов. — Ты предаешь всему этому слишком большое значение. Смотри, еще заболеешь манией преследования. «Козаностра» какая-то, а не пара группировок «средней руки» в провинциальном городке. Связи у них, безусловно, имеются, но что бы придать делу такой размах… В Москве и Питере, может быть, и есть какие-то «кланы», структуры, разведка и контрразведка у бандитов, а у нас… — он пренебрежительно махнул рукой. — Забудь про это. Ты просто немного устал. Тебе надо взять пару отгулов, прибавить их к выходным и хорошенько отдохнуть. Преступлений стало больше, но это совсем не следствие работы какой-то загадочной системы, а следствие резкого ухудшения жизни общества. Людям жрать нечего, вот и воруют. У нас не Сицилия.

— Да, у нас гораздо хуже, — горько усмехнулся Сидоровский. — Наша мафия, Коля, самая сильная мафия в мире. И все эти хваленые и воспетые в фильмах западные полицейские, получающие хорошую зарплату, хорошо оснащенные и подготовленные, только диву даются, как мы еще в силах сдерживать такой натиск преступности… Они искренне удивляются, что мы еще можем бороться, в то время как наши недоумки ругаются, «почему мы не боремся»…

— Когда ты наконец начнешь жить как все люди? — с жалостью посмотрел на него Устинов, — Кто тебя гонит сутками напролет в отделе торчать, жену неделями не видя? Кто заставляет в отделе после семи часов вечера торчать? Кто в выходные сюда вызывает?

— Никто, — сказал Сидоровский, — Просто я недостатки техники и денег компенсирую увеличением сил и времени… Нужно будет за бизнесменами присмотреть. Не исключено, что за ними сейчас начнется охота. Если мои предположения хоть чуть-чуть верны, то они сейчас будут искать компромат на ведущих бизнесменом города. Поможешь мне эту линию проработать? Мне одному не потянуть… Может, «жучки» какие найдем, может, удастся «хвост» за ними выявить. А уж если мы за этот «хвост» ухватимся, тогда и всего зверя из темноты на свет вытащим.

— Кого ты хочешь «на карандаш» взять?

— Бородинского. Это легче. Я, как дальний родственник, вхож в его дом и в офис. Да и возможностей это дает куда больше, другой нас может послать подальше, испугавшись, что мы на него самого накопать что-то хотим…

— Хорошо, — согласился Устинов, — помогу. Грохну я на твою бредовую идею дня три-четыре… Хватит тебе трех дней?