Идущие за кровью

— На вкус — отрава, — пожал он плечами. — А так… Изжогу вызывает…

— Отвратительный день, — повторил я. — Так что у вас случилось?

— Вот. Посмотри сам, — сказал Петров, протягивая мне какой-то аляповато разрисованный журнал. — На девятой странице…

Раскрыв журнал, я отыскал указанную заметку и углубился в чтение. Статья называлась «Таинственная находка» и рассказывала о пожаре в одном из книгохранилищ города. Во время тушения пожара большая часть книг была значительно повреждена водой, и в расклеившейся обложке старинного издания начала восемнадцатого века был обнаружен спрятанный там листок пергамента с древнееврейскими письменами. Ученые, осуществлявшие перевод манускрипта, полагают, что дошедший до нас обрывок был когда-то частью древнего пророчества, и по некоторым признакам можно предположить, что оно касалось нашего города. Эту гипотезу ставит под сомнение лишь тот факт, что манускрипт был изготовлен около 1200 лет назад и, очевидно, тогда же была произведена запись. Фотография измочаленного обрывка жалобно взирала на меня с обложки журнала. Я пролистал заполненный статьями об инопланетянах и пришёльцах из будущего журнал, пожал плечами и бросил бульварное издание на стол.

— Ну и что? — поинтересовался я.

— Как «что»?! — оторопел Петров. — Ты что, не видишь, что здесь написано?!

— Я древнееврейский забыл, — грустно признался я. — Пока был маленький — помнил, а потом как-то… Не было времени практиковаться.

— Ах да, перевод, — вспомнил Петров. — Вот он.

Он протянул мне листок с рукописными каракулями, по труднодоступности вряд ли уступающими иероглифам на пергаменте. Я вздохнул, принял из его рук листок и углубился в расшифровку.

— «…Безродный маг владыки северной страны, носящий три одинаковых имени, послужит…» Кому он послужит? — спросил я, не в силах разобрать ужасный почерк. — Я ничего не понимаю. В папирусе иероглифы хотя бы печатные, аккуратные, а это… Это расшифровке не поддается.

— Я очень волновался, когда переводил, — извинился Петров, забирая у меня лист. — Так, где ты остановился? Ага, вот… «…послужит причиной гибели сначала одного, а затем двадцати трёх. В час, когда книга отдаст свой секрет, хранитель сокровищ великого временщика поднимется из глубин земли, чтобы принести великие беды и разорения, но безродный маг принесет ему жертву крови тех, кто идёт за кровью. Разорванное кольцо зла уничтожит зло и…» На этом рукопись обрывается… Что скажешь?

— Что сказать? — глубокомысленно произнес я, прикуривая сигарету. — Все ясно. Все, до последней строчки… Зачем тебе мои комментарии? Ты же сам видишь, насколько это просто.

Петров покраснел от злости и, повернувшись к Агасферу, спросил:

— Природа может ошибаться?

— Нет, — уверенно ответил тот.

— А как же он? — кивнул на меня Петров.

— Он? — задумался Агасфер. — Это не ошибка, это — закономерность. Чтобы бороться со злом, побеждать исчадия ада, нужно самому быть… м-м-да…

— Спасибо, — поблагодарил я и поднялся. — Вы тут между собой разбирайтесь, кто — «ошибка», а кто — «исчадие ада», а я пошел домой. Сегодня по кабельному показывают «Возвращение воскресших мертвецов».

— Обиделся, — проворчал Агасфер, выливая в свой бокал яд. — Нашел, что смотреть… Сегодня последняя серия «Санта-Барбары»…

— Ты смотришь «Санта-Барбару»?! — удивился я. — Ты это смотришь?!

— А что здесь такого? — виновато пожал он плечами и покраснел. — Насколько себя помню, все время кто-то смотрит «Санта-Барбару»… Почему бы и мне не посмотреть? Я не помню, с чего там все началось, зато очень хочу узнать, чем там все закончится…

— Ты смотришь «Санта-Барбару»? — не верил я. — Смотришь?!

— Ну, смотрю…

— Первый раз встречаю человека, который признается в том, что смотрит «Санта-Барбару»… Ну-ка, посмотри мне в глаза и скажи честно: а не смотришь ли ты ещё и «Новую жертву»?.. Нет, смотри мне в глаза и скажи… Ну, скажи…

— Отстань от меня!

— О-о, я догадываюсь, каков ответ… И у меня закрадывается очень нехорошая мысль… Нет, Агасфер, я к тебе очень неплохо отношусь и ни в коем случае не хочу тебя обидеть, но… Может, ты ещё и «Космических спасателей лейтенанта Марша» смотришь?..

— Отстань от меня!.. Петров!.. Скажи ему!.. Что он прицепился ко мне?

— Смотрит! — победно завопил я. — Точно смотрит! Петров, он смотрит «Спасателей»!..

— Ну что ты, в самом деле? — заступился за Агасфера Петров. — Смотрит… У него есть для этого время… Надо же ему чем-то заняться… Когда тебе пойдёт на третье тысячелетие, и ты начнешь смотреть «Санта-Барбару».

— Злые вы, — насупился Агасфер и, залпом выпив содержимое бокала, сморщился. — Ф-фу, гадость!.. Злые и жестокие!..

— Смотрит! — удовлетворённо подтвердил я и сел обратно на диван. — Он смотрит «Спасателей»!.. Ладно, рассказывайте перевод этой вашей тарабарщины… Только вкратце и простым, понятным языком.

— Не хочу я вам ничего рассказывать, — заявил обиженный Агасфер. — Злой ты человек, Русаков!

— Да ладно, помиритесь, — предложил Петров. — Вкусы у всех разные. Кто-то смотрит фильмы ужасов, кто-то — «Санта-Барбару»… Я вот, к примеру, «Карин и её собаку» смотрю…

У Агасфера округлились глаза, а я поперхнулся сигаретным дымом и закашлялся. Петров исподлобья оглядел наши восхищенные лица и мужественно подтвердил:

— Смотрю!.. И программу «Время» смотрю!

Мы с Агасфером переглянулись и состроили «значительные» гримасы.

— Я могу, наконец, перейти к делу? — спросил Петров. — Мне рассказывать, или вы так и будете кривляться?

— Рассказывай, — кивнул я. — Теперь ты можешь рассказывать всё что угодно… И тебе ничего за это не будет…

— Мы с Агасфером пришли к одинаковому мнению, — пропустил мимо ушей моё ехидство Петров. — В этом манускрипте говорится о наших днях. О нашем городе и обо мне… Да, обо мне… «Безродный маг владыки северной страны, носящий три одинаковых имени» — это я. Три одинаковых имени — Пётр Петрович Петров. И я действительно «советник владыки», то есть президента «северной страны». Именно так обычно называют в пророчествах Россию.

— А при чем здесь «маг»? — спросил я. — На «мага» ты не похож. Кроме того, что смотришь «Карин…», других чудесных способностей я в тебе пока не нахожу.

— Магами в древности называли людей, изучающих необычные науки, — пояснил Агасфер. — Тех, кто изучал звезды, природу, камни, необычные явления… Преимущественно это относилось к занятиям астрономией и астрологией. В Библии переводчики назвали их «волхвами». Впоследствии это понятие сузилось до «изучающих аномальные явления», и церковь отвергла тех, кто когда-то первыми поклонились Христу… Петров занимается изучением паранормальных явлений, и согласно древневосточному определению он-то как раз и является «магом» и «волхвом».

— А я? — радостно уточнил я, но по злорадной улыбке Агасфера догадался, о каком «эффекте» он сейчас скажет, и кивнул Петрову: — Продолжай лучше ты.

— Каждый из кусочков этого пророчества можно понимать двояко и ставить под сомнение, — сказал Петров. — Но все вместе они создают бесспорную картину. «Великий временщик» — так обычно называли Александра Меншикова, соратника Петра Первого и губернатора Санкт-Петербурга. И бытует стойкое предположение, что большая часть сокровищ Меншикова не была конфискована, а исчезла при загадочных обстоятельствах, спрятанная предусмотрительным губернатором. Современники описывали исключительное равнодушие, с которым Меншиков расставался с конфискованными у него сокровищами. В ссылку он выехал на 33 каретах, в сопровождении 133 человек. В начале 1728 года статский советник Иван Плещеев произвел опись конфискованного у семейства Меншиковых имущества: сотни алмазов, коробки с золотом, огромные бриллианты и самый большой во всей Европе рубин, усыпанные изумрудами, жемчугами, бриллиантами и сапфирами шпаги, трости, пряжки, ордена, запонки, иконы, перстни и складни. Саксонский посланник доносил, что вещи, отнятые у Меншикова по дороге в ссылку, стоят не менее двадцати миллионов рублей. Но это была лишь малая часть «айсберга» имевшихся у Меншикова сокровищ. Для примера можно привести только одно расследование, в котором Меншикову вменялась кража из казны 39 миллионов рублей… А ведь Меншиков владел ещё городами Оршей, Полонной, Почепом, Ямполью, десятками сел и деревень, по количеству крепостных он был вторым после царя. Ему принадлежали подаренные Петром Васильевский остров и мыза Ораниенбаум, прекрасные дворцы, подарки от влиятельнейших людей со всего мира… Одним только Петром ему были подарены десятки пудов золотой посуды, золотых монет на много миллионов рублей, мануфактуры, города, деревни, поместья, драгоценное оружие, антиквариат и многое другое… А сколько он брал сам? На один подаренный рубль можно смело «накидывать» пять украденных, полученных в результате махинаций при поставке сукна, вооружения, хлеба, пеньки, «прикарманенных» военных трофеев. Неудивительно, что Меншиков с таким спокойствием взирал на конфискацию каких-то двадцати миллионов рублей золотом… Он прекрасно знал, что все, что он возьмет с собой в ссылку, — будет конфисковано, и взял лишь самые известные драгоценности, наподобие трости, подаренной Петром, датского ордена Слона с шестью крупными бриллиантами или шпаги с усыпанной алмазами рукоятью — подарок польского короля… То, что, по его мнению, не могло быть известно Петру Первому, он спрятал в тайниках, надеясь рано или поздно вернуться из ссылки. Но суровый климат за два года свел Меншикова в могилу. Когда-то богатейший и могущественный князь умер в нищете, в прямом смысле — «своими руками вырыв себе могилу» в далеком Березове. Будучи губернатором Петербурга, Меншиков руководил сооружением Петропавловской крепости, многих других городских зданий, улиц, был в курсе строительства подземных ходов и коммуникаций. Подземные катакомбы Петербурга, хранящие несметные сокровища всех времен, до сих пор не исследованы. По моим предположениям, сокровища «светлейшего» могут находиться в четырёх местах: в катакомбах Александро-Невской лавры, в подземельях дворца на Васильевском острове, в подземельях его бывшего дворца в Кронштадте и в подземных коммуникациях дворца в Ораниенбауме. Есть веские основания утверждать, что строители подземелий были уничтожены самим Меншиковым, навсегда унеся с собой тайны подземелий… Это все я говорю к тому, что именно это место указано в манускрипте. И указано довольно конкретно. Итак, мы получаем: конкретное лицо, место и время. Время указано так: «Когда книга отдаст свой секрет». Она его отдала нам, вручив этот манускрипт. Указаны в нём и наши «старые знакомые»: «Идущие за кровью». Именно про них, как я понимаю, в манускрипте сказано: «Те, кто стремятся за кровью». Союз двадцати четырёх… Памятный нам Жеводан входил в их число, и именно он стал тем «одним», причиной гибели которого мы послужили. Осталось двадцать три… Можно предположить, что в современном эквиваленте это будет звучать примерно так: я каким-то образом послужу причиной гибели «идущих за кровью» в час, когда… Вот этот момент мне не слишком ясен. Я даже приблизительно не могу представить, кто такой этот «хранитель сокровищ великого временщика», который поднимется «из глубин земли, чтобы нести беды и разорения»… И почему именно ему я должен приносить жертву крови? Речь идёт явно не о стихийном бедствии. Ни наводнение, ни землетрясение не могут быть «невольными хранителями». Интересно, что это может быть?..