Страница 21 из 27
Воспитательная функция науки существует, она состоит в отношении к духовным ценностям. Теория полезна не только для материальных следствий, но и для духовных. Теоретические науки (та же самая математика), не преследующие близких целей, имеют преимущества высокой духовности. Процесс познания как процесс приближения к природе, ее пониманию вселяет уважение к ней. Вот почему признания заслуживает опыт Сибирского отделения АН СССР, который организационно закрепил свое уважение к фундаментальным проблемам теории.
И литература, и искусство, и философия должны были бы дать себе более или менее ясный отчет в том, какую личность мы хотим воспитать, каково должно быть устойчивое ядро внутри человека и какова должна быть изменчивая часть, приспособляемость к быстрым изменениям в нашей жизни.
Думается, во всех разговорах об НТР и ее влиянии надо исходить из того, что сама НТР в социалистическом обществе не цель, а средство — средство развития личности, реализации личности — гармонической, социально активной, общественной, умеющей раскрыть себя. Мы же, сплошь и рядом увлеченные эффективными и грандиозными успехами нашей техники, видим НТР как конечную цель наших усилий. Во имя этой техники, для этой техники, нам кажется, мы живем и работаем. Тем более что мы то и дело встречаем хозяйственных руководителей, которые в азарте строительства, модернизации, выполнения заданий перестают видеть в своих усилиях конечный смысл. Им начинает казаться, что цель их деятельности — постройка вот этого комбината или электростанции, что это цель нашего общества и ради этого можно и нужно приносить любые жертвы.
НТР, несомненно, повышает долю творческого труда. Она увеличивает его возможности во всех областях промышленности и хозяйства. Думается, что это одно из важнейших благ нашей технической революции. В то же время ясно, что труд не может стать лишь источником удовольствия — того удовольствия, которое дает творческая работа. Я уже не говорю о том, что и в самой творческой работе есть большой процент малосодержательного и однообразного технического труда. А существуют специальности, которые начисто лишены творческого начала. Мы редко об этом говорим. Литература наша любит заниматься прежде всего так называемым творческим трудом, творческими людьми, людьми творческих профессий. И я сам к этому причастен. Литература, конечно, сделала немало для того, чтобы поднять престиж новаторов, изобретателей, ученых. Наверное, это было правильно и отражало новое отношение к труду. Но наряду с этим существовало и будет долго существовать множество людей, которые заняты вовсе не творческим трудом, а трудом однообразным, скучным. Это и труд на конвейерах, и на самых разных массовых производствах, да и в сфере обслуживания. Я недавно наблюдал работу на стекольном предприятии, где делают бутылки и банки, — бесконечные карусели раскаленных бутылок и банок, что крутятся изо дня в день, из месяца в месяц. Нелегко раскрыть радость такой работы, ее социальный престиж, который состоит в необходимости, доблесть тем более высокую, что работа эта не возмещается созидательным удовлетворением, кроме, казалось бы, абстрактного удовлетворения от чувства выполненного долга. Таких профессий немало. И понять этот осознанный труд, при этом труд физический, машинообразный, по-моему, одна из благородных задач литературы.
Общественный мир внутри каждого человека может развиваться прежде всего как трудовой мир. Воспевание творческого труда, тот ореол, который он получил у нас, — конечно, вещь необходимая. Я не хочу его никак противопоставлять труду нетворческому. Но стоит поразмыслить: не создаем ли мы элитарность по отношению к рабочим, чей труд носит творческий характер? А как быть с теми, которые стоят у поточных линий, пекут хлеб? Они нуждаются во внимании общества к своему труду, тем более что именно там, в этом нетворческом труде, чаще гнездятся рвачество, безалаберщина, все то, о чем если и пишет печать, то уж наверняка обходит наша литература. Плохо работающий человек, человек, который испытывает отвращение к своему труду, сегодня, в условиях НТР, может причинить серьезное зло обществу.
Повышение творческого содержания личности, ее творческой ориентации происходит по разным направлениям. Творить можно и в спорте, и воспитывая детей, и врачуя больного. Здесь существенной становится возможность человека наиболее полно реализовать себя. Мы все знаем принцип социализма: от каждого по способностям, каждому по труду. Каждому по труду — тут более или менее ясно. А вот как обстоит дело с другой половиной — от каждого по способностям? Как человеку найти свое призвание? Как его наиболее точно определить? Как его реализовать? Одна из главных бед и общества, и человека бывает тогда, когда человек работает не по призванию, не на своем месте. Отсюда рождаются и равнодушие, и хамство. Это беда для дела, и для окружающих, и для самого человека. Сколько примеров, когда человек так и не успевает найти себя в течение жизни или находит слишком поздно!
Замечу здесь, что НТР увеличила широту выбора. Сейчас перед человеком, который начинает жизнь, открываются не десять, не двадцать, а сто, двести и больше специальностей. Расширилась и возможность приобретения этих специальностей. Естественно, что человек осуществляет свой выбор как бы с большей приспособленностью к себе, большей избирательностью; он должен лучше понимать свои возможности, то есть глубже понять себя, свое «я», свою личность, кем он может стать, как он может реализовать себя. Раньше в этом смысле существовала куда более жесткая ограниченность. Расширяется выбор и, значит, возможность самопознания и в иных сферах: выбор места работы, выбор образа жизни, выбор семейный. Мы имеем больше возможностей выбирать книги, любые виды искусства в соответствии со своими вкусами и наклонностями, добавим сюда и выбор увлечений в области спорта, выбор вида отдыха, занятий самодеятельностью. Несомненно, что личность реализует себя с куда большей полнотой. Сама проблема выбора встает перед человеком, заставляет его оценивать себя, производить внутреннюю работу, без которой невозможен рост личности.
Думается, что наша литература должна понять и выявить героизм малосодержательного труда, тот высокий моральный фактор, который позволяет людям исполнять свою работу честно, добросовестно, — работу, которая приносит и усталость, и скуку и которая при этом так необходима обществу.
НТР дала возможность человеку не хвататься за ружье при виде животного. Можно не смотреть на куропатку, на белку, на зайца, на медведя как на еду, или как на врага, или как на мех. Стрелять при виде животного сегодня у человека нет нужды. Это спорт или забава. Отношение человека к животному сегодня отражает нравственный уровень человека.
НТР остро поставила вопрос об ответственности человека перед природой и в особенности об ответственности ученого и техника. За последнее время общественное мнение стало винить НТР в тех бедах и ранах, которые нанесены природе. Изменилось в какой-то мере отношение и к науке, и к технике — в них стали видеть виновников. Отравленные воздух и вода, гибель лесов, полей, озер, бедствия птиц, рыб — они происходят не только от жестокости, от хищнических инстинктов человека, но и от необдуманности, безответственности тех или иных проектов, технических новшеств, порой от самоуверенности нашей науки и техники, привыкших относиться к природе потребительски.
В свое время мне как инженеру приходилось сталкиваться со строительством гидростанций. Я помню примитивность некоторых наших расчетов, помню, как равнодушны и невнимательны мы были при этом к земле, к воде. И признаюсь, с тех пор я испытываю неприязнь к равнинным гидростанциям за тот ущерб, который они нанесли рыбе, лесу, климату. Я привел в пример свое чувство, поскольку через него я понимаю некоторые подобные же настроения в общественном мнении.
Есть немало «болевых точек» в последние десятилетия, когда ученые оказались недальновидными, непредусмотрительными по отношению к природе. Иногда это происходило потому, что всего рассчитать было нельзя, а иногда потому, что не хотели. Экологические проблемы за последние годы быстро изменили умонастроения людей, особенно в нашем, советском обществе. И это — благо. Человек становится ответственным за природу. От психологически унаследованного состояния завоевателя природы, когда человек ее одолевал, боролся с ней — и в этом была своя романтика, — человек приходит к новому состоянию защитника природы, ее хозяина, даже зачастую соседа, когда природа выступает как друг, как собрат, часто более слабый, нуждающийся в покровительстве, требующий внимательного изучения. Этот переход на новые моральные категории, в новое душевное состояние непрост. Ведь поколения воспитывались как покорители — поколения, освоившие Сибирь, строившие великие сооружения нашей эпохи, поколения полярников, мелиораторов. Но несомненно, что новое состояние — состояние более высокого нравственного уровня. Человек, который стал таким сильным, что может опекать животных, природу, сохранить их, помочь им, человек спасающий вызывает в душе своей чувства добрые и отзывчивые, становится более человеком, он не выделяется из природы, а через эту заботливость приобщается к ней.