Страница 74 из 80
Не стоит и говорить, что семь дней работы конгресса были в высшей степени увлекательными, захватывающе интересными и плодотворными. Гостеприимство известных немецких ученых, членов Нюрнбергского оргкомитета: профессоров Ганса Фрэйера, К. В. Мюллера, X. Г. Раша; ректора Нюрнбергской высшей школы хозяйственных и социальных наук доктора Ф. В. Шуберта; муниципальных властей города, Баварского и федерального правительств было ошеломляющим. Внимание, уделенное мне делегатами конгресса, оказалось неожиданным для меня, я даже заметил в шутку коллегам, что теперь зазнаюсь и буду придерживаться о себе гораздо более высокого мнения, чем до конгресса. В Нюрнберге я встретился с многими социологами из разных стран и имел возможность познакомиться с молодым поколением ученых Европы, Азии и Латинской Америки.
Кроме активного участия в дискуссиях на конгрессе меня дважды просили открыть своими докладами пленарные заседания. Поскольку я не собирался ехать на конгресс вовсе, то и не имел никаких материалов для выступления там. К счастью для меня, еще дома, до отъезда, я написал черновики двух статей, которые собирался опубликовать. Эти наброски я включил в свои выступления. Позже, вернувшись домой, я завершил работу над статьями, и в своем законченном варианте они были напечатаны в первом томе "Материалов XVIII Международного социологического конгресса" под названиями "Таинственная энергия любви" и "Три основных тенденции нашего времени". Позже эти эссе неоднократно печатались в нескольких американских и зарубежных научных журналах и научно-популярных изданиях.
После официального закрытия конгресса, накануне моего отъезда домой, я провел восхитительный вечер в замечательной компании членов Нюрнбергского оргкомитета, ректора Высшей школы, известных делегатов конгресса и их жен. На прощание в знак гостеприимства они подарили мне бутылку коллекционного вина "Хайлиг Гайст Шпитал No 5". С этим сувениром я вернулся домой, прекрасно отдохнувший и взбодренный богатыми и полезными впечатлениями от конгресса.
Похожая история произошла и с моим участием в работе XIX Международного социологического конгресса в Мехико в сентябре 1960 года и годичной сессии Американской социологической ассоциации в Нью-Йорке, непосредственно перед конгрессом. Я не собирался участвовать ни в одном из мероприятий, но в конце концов уступил нажиму и той, и другой стороны. Президент ассоциации профессор Говард Беккер и председатель секции социологической теории профессор Р. Чэмблисс настойчиво просили меня выступить с главным адресом собранию по поводу столетия со дня рождения Герберта Спенсера. Они даже сдвинули день чествования с 30 на 23 августа, чтобы я смог прилететь в Мехико к открытию конгресса, который планировался с 1 по 8 сентября 1960 года. В конце концов я сдался на их настойчивые уговоры и 29 августа зачитал свое выступление на годичной сессии ассоциации: "Вариации на спенсеровскую тему военного и промышленного типов общества". Моя известность или, возможно, дурная слава приобрела уже такую широту, что послушать меня собралась самая большая аудитория в истории ассоциации, проводившая мою речь аплодисментами и поздравлениями.
Следующим же утром я вылетел вместе с женой в Мехико. Одно интересное происшествие, связанное с речью на сессии, заслуживает упоминания. Поскольку мое выступление было своего рода "выполнением приказа" президента ассоциации и оно было восторженно принято аудиторией, я чувствовал себя обязанным представить текст для опубликования в журнале "Американское социологическое обозрение", официальном органе ассоциации. Я так и сделал, но без всякого желания и энтузиазма, по причине несложившихся, я бы даже сказал довольно недружественных отношений с редакторами "Обозрения" (*6). Несколько недель спустя я получил письмо от редактора, доктора Гарри Альперта, датированное 31 октября 1960 года, в котором он писал: "...Мне выпала неприятная обязанность сообщить вам, что мы не можем принять вашу статью к публикации в "Американском социологическом обозрении"... Возвращаем рукопись отдельным вложением.
Искренне Ваш
Гарри Альперт".
Я не был ни раздражен, ни удивлен таким письмом. Когда я поведал о нем с юмором кому-то из моих друзей-ученых, они спросили: "А кто такой, собственно, этот Альперт?"
- Чиновник, неплохой администратор, сейчас он - декан аспирантуры в Орегонском университете. Как ученый, он всего лишь третьесортный социолог, написавший, насколько я знаю, только одну, да и то посредственную книгу о Дюркгейме.
- Тогда как он посмел отклонить твою статью?
- По тем же причинам, по которым редакторская серость отклоняла статьи много более известных и лучших ученых, чем я. Помните: слуги Лейбница никак не могли понять, почему столько важных персон, включая членов августейших фамилий, оказывали столько уважения их простому с виду господину. Ну и, кроме того, разве вы не знаете, что пути канцелярские неисповедимы? - добавил я в шутку.
Конечно, моя статья не имела особенного уж значения, но была, по крайней мере, не хуже любой среднего уровня статьи, публикуемой в "Обозрении". Поскольку несколько других журналов уже предложили мне отдать им статью, я послал ее в журнал "Социальная наука", где она появилась в первом же номере, а затем не раз была переведена и напечатана иностранными журналами. Вот и все об этом юмористическом инциденте.
Мы с женой от всей души наслаждались присутствием на конгрессе в Мексике. Гостеприимность местных ученых, правительства и простых людей, оказанная делегатам и нам лично, поразила нас еще больше, чем в Нюрнберге. Внимание ко мне на конгрессе снова было чрезвычайно пристальным, много большим, чем я тогда заслуживал и на что рассчитывал. Два моих выступления (адреса), о которых уже шла речь ранее, собрали огромную аудиторию и были тепло приняты.
Когда я закончил речь по поводу "Взаимной конвергенции Соединенных Штатов и СССР на пути к обществу смешанного социокультурного типа", среди тех, кто поздравил меня с блестящим выступлением, был доктор Адольф Грабовски, редактор влиятельного немецкого журнала по политическим наукам "Цайтшрифт фюр политик". Он попросил у меня машинописную копию речи для перевода на немецкий язык и публикации в очередном, декабрьском выпуске журнала. Затем редакторы "Памятных записок" конгресса и мексиканский оргкомитет уведомили меня, что речь будет напечатана не только по-английски, но и на испанском, в переводе председателя оргкомитета доктора Карлоса А. Эчанова. Он также устроил публикацию на испанском обеих моих речей на конгрессе в виде упомянутой ранее книги "Конвергенция". Впоследствии "Взаимная конвергенция" была напечатана не только в материалах конгресса, на немецком и испанском языках, но ее также перепечатали по-английски в "Международном журнале по сравнительной социологии" и в русском журнале "Независимая Россия", выходящем в Нью-Йорке.
На конгрессе я встретился со многими социологами из Латинской Америки и других зарубежных стран. Особенно мне было приятно лично познакомиться с доктором Лючио Мендиета Нуньесом, директором Мексиканского института социальных исследований, редактором "Мексиканского социологического обозрения" и самым выдающимся из латиноамериканских ученых-социологов. Я переписывался с ним много лет до личной встречи и был у него в долгу за испанский перевод моей книги "Социальная мобильность" и за начатый им перевод всех четырех томов "Социальной и культурной динамики". Кроме того, он принял от моего лица присужденную мне степень почетного доктора Мексиканского национального университета по случаю 400-летия этого учебного заведения в 1952 году. (Я не смог лично присутствовать на торжественной церемонии вручения диплома.)
16.6
6* ...я бы даже сказал довольно недружественных отношений с редакторами "Обозрения". - Основателем журнала был профессор Бернард, место которого в Миннесоте занял Сорокин.