Страница 17 из 34
Медуза и ее спутники молчали. Ния прищурилась, узнавая, и потрясенно выдохнула:
— Ты?
Молчание.
— Не может быть…
Вдали от замка Бларни (или же совсем рядом с ним, но в параллельном и невидимом месте) шло уникальное представление.
Бальный зал Дома с темными окнами погрузился в полумрак: единственным источником света был огненный круг, зависший в воздухе над сценой.
В центре помоста стоял человек. Высокого роста, весь какой-то скособоченный, худой, в обтягивающем льдисто-белом фраке, он двигался в ритме музыки, которую играл оркестр. Его руки мелькали в воздухе и дирижировали то ли игрой оркестра, то ли удивительными событиями, которые разворачивались на сцене одно за другим.
— Зигзаг! — пробормотал кто-то неподалеку от Нэша, и он тотчас же вспомнил: на жаргоне иллюзионистов так называется фокус, в ходе которого девушку распиливают на три части.
В телепередаче, виденной Нэшем, великий Маскераде как раз исполнял этот непростой номер. Он вспомнил фотографию из газеты с телепрограммой. На ней была изображена вертикально стоящая кабина, покрытая блестящим красным лаком. На двери — белый девичий силуэт. Ассистентка сидит внутри и безмятежно улыбается, а маг вот-вот толкнет в сторону ту часть кабины, где находится ее живот!
То же самое происходило сейчас, только в исполнении Десмонда иллюзия получилась еще более невероятной: он разъединил три блока и поставил их на три разных стола, потом по очереди открыл их и продемонстрировал голову, бюст и ноги ассистентки — все по отдельности!
Публика разразилась шквалом аплодисментов, и Нэш восторженно захлопал вместе со всеми.
— Браво! Лучше, чем Маскераде!
— Так ты что, уже видел это волшебство нового образца? — с изумлением прошептала Изед.
— И да и нет. В моем мире есть иллюзионист, некий Маскераде, так вот он тоже показывает такие представления, — попытался объяснить Нэш.
— Иллюзионист? Это на Аллюмио? — не поняла Изед.
— Нет, это слово на человеческом языке. Означает «создатель альтернативных реальностей», — раздался сзади глубокий и спокойный голос Добана. — Ловкий иллюзионист умеет использовать законы физики, химии, оптики и механики в сочетании с психологическими эффектами, тем самым создавая у публики впечатление, будто он наделен истинными Способностями. Но, как можно понять уже по самому слову «иллюзионист», все это не больше чем обман зрения, — заключил он.
— Или гипноз, — добавил Нэш.
Изед не устроило и это объяснение.
— Но это же глупо! Какой смысл притворяться, что имеешь Способности? Вот то, что мы видим сейчас, это я понимаю, это все правда… Ой, смотрите! — изумленно воскликнула она. — Он снова собрал девушку, и теперь она летит!
Изед знала, как трудно управлять этой разновидностью Могущества, и была до глубины души поражена тем, с какой легкостью это делает ассистентка мага.
Присутствующие не могли оторвать взглядов от красавицы в белых одеждах, которая еще несколько мгновений назад была разделена на три части, а теперь парила в воздухе, устремляясь вверх, к воронке света, будто бы втягивавшей ее в себя.
— Вот это да… — мечтательно протянул Нэш. — Про это я тоже читал, это коронный номер Маскераде. Называется «Троймерай»,[6] или «Левитация принцессы Карнака».[7] Он подсмотрел его у кого-то из американских иллюзионистов. То ли у Говарда Терстона, то ли у Гарри Келлара…[8]
Изед приблизила губы к уху Нэша:
— Ты от меня что-то скрываешь, мальчик с бирюзовыми глазами.
— Серо-голубыми, — поправил щепетильный Нэш.
— Хорошо, с серо-голубыми, — согласилась Изед, тряхнула головой и почему-то рассердилась. — Это не отменяет того факта, что ты все-таки изучал магию. Добан, объясни, откуда он это знает?
— А чего тут объяснять, — одновременно мягко и решительно ответил Нэш. — Я давно интересуюсь магическими представлениями. Сегодня вечером я как раз собирался побывать на одном из них… но так туда и не попал, к сожалению.
— Или к счастью.
Глаза Нэша встретились с бездонными темными глазами Добана, и мальчик продолжил:
— Ну да, к счастью. И потом, там бы все равно показывали неправду, не то что здесь и сейчас… Ух ты! Что это?!
Освещение сцены успело измениться: в воздухе над ней возникли фонари и залили все пространство густо-синим цветом. Фокусник был одет в узкую-преузкую смирительную рубашку и висел на каком-то тросе вниз головой.
Поскольку Нэш отвлекся и пропустил начало номера, он не понимал, как Десмонд попал в это положение.
Два крепких бритоголовых ассистента выступили вперед и двумя длинными зажженными шестами подожгли трос, который держал мага.
Фокусник выглядел серьезным и сосредоточенным. Казалось, эта поза не причиняет ему ни малейшего неудобства.
— Но это не магия, а жестокость! — испуганно воскликнула Изед. — Он же может упасть… прямо вон на тех животных!
Нэш содрогнулся: на сцене появились жуткие чудовища. Распахнув гигантские глотки, истекающие слюной, они смотрели на неустрашимого мага снизу вверх и ждали, когда смогут разорвать его в клочья.
— Что это за звери? — полюбопытствовал Нэш.
— Это Жвалохваты. Ужасные создания. Никого не щадят. — Добан говорил о жутких чудищах так, словно рассказывал сказку на ночь.
— Но они же не настоящие, да? Просто Видения? — с надеждой спросила Изед.
— Нет, они настоящие. Посмотри, один уже начал глодать сцену!
И в самом деле, один из монстров, напоминающих волосатых крокодилов, но со ртами, похожими на пеликаньи клювы с двумя рядами острых зубов, жевал балку сцены.
Добан тем временем продолжал:
— Это его самый ужасный эксперимент: он должен выпутаться из смирительной рубашки, прежде чем трос прогорит и оборвется, а иначе ему придется вступить в неравный бой с этой голодной компанией…
Но слова его звучали все так же безмятежно, и Изед с Нэшем задались вопросом: почему это Добан так спокоен при виде человека, который идет на смертельный риск? Затем им пришло на ум, что Добан, видимо, знает, что маг делает и как он собирается выпутываться из этой переделки.
Медленно, не обращая внимания на пламя, которое поглощало трос, Десмонд высунул пальцы в узкое пространство, оставленное ремнем, обвязанным вокруг его шеи. Он совершил несколько выверенных движений рукой, заставил кожаную застежку проскользнуть через железное ушко и развязал ремень.
Затем пальцы исчезли под взмокшим полотном рубашки и вскоре появились позади спины. Теперь ему надо было столь же быстро расстегнуть две оставшиеся застежки.
Публика следила за ним, затаив дыхание; даже музыканты перестали играть и с опаской наблюдали за происходящим.
У одного из них, крепко обхватившего свой контрабас, точно обломок дерева во время кораблекрушения, ноги нервно барабанили по полу.
Видя две столь противоположные реакции — невозмутимого Добана и встревоженного музыканта, — Нэш от всей души пожелал, чтобы Десмонд высвободился вовремя.
Неожиданно смирительная рубашка соскользнула с фокусника, полетела вниз и упала на Жвалохватов, которые вмиг разорвали ее в клочья.
По залу прокатился вздох облегчения. Бедняга музыкант успел зажмурить глаза и сейчас не находил в себе силы открыть их.
Трос продолжал неумолимо гореть, чуть покачиваясь и роняя отблески на лица потрясенных зрителей первых рядов, которые подались к авансцене.
Нэш не обращал на них особого внимания, но его не отпускало странное чувство, что он знает или по крайней мере видел кое-кого из этих необычных существ.
Маг сжал пальцы левой руки и чуть тряхнул ими: между пальцами появилась игральная карта, но длиннее и шире обычных. Джокер. Картинку было видно даже с большого расстояния: человек, висящий на тросе головой вниз.
Десмонд повертел карту между пальцами, словно бы ставя подвешенного джокера на ноги. Неожиданно он сам перекувырнулся в воздухе, не двинув при этом ни одним мускулом!
6
Tràumerei (нем.) — мечты, мечтания, грезы.
7
Иллюзия, разработанная в XIX веке британцем Джоном Невиллом Маскелином, чьи фокусы и изобретения во многом были посвящены высмеиванию и разоблачению псевдогипноза и спиритизма (вызова духов).
8
Говард Терстон (1869–1936) — американский иллюзионист, известный прежде всего карточными фокусами. Гарри Келлар (1849–1922) — американский фокусник, прославившийся исполнением номера «Левитация принцессы Карнака».