Страница 24 из 77
На каменных скамьях, расположенных вдоль стен, уже дожидались другие клиенты, каждый с фосфорной свечой в руке. Они сидели присмиревшие, испуганные, и у зрителя внезапно возникала мысль, что они похожи на святых — окружены сиянием, и каждое их движение сопровождает музыка. Свечи сияли как звезды в морозную ночь.
Жгучая, трепещущая тишина захватывала вас, и вы ждали молча, пока не раздавался звон серебряного колокола. Он повторялся вновь и вновь, озеро откликалось на этот звон мелодией и переливами внезапно сделавшихся ослепительно яркими сполохов. И вот в каскаде пламенеющей мелодии в подвал входила Чука Фруд и направлялась на середину озера.
— И тут иллюзия кончается, — пробормотал Линкольн Пауэл.
Лицо у Чуки было грубое: толстый нос, пустые глаза, бесформенный рот. Яркие сполохи, которые пробегали по ее лицу и фигуре, плотно закутанной в какую-то хламиду, не могли скрыть того, что старуха при всем своем незаурядном честолюбии, изобретательности и жадности совершенно лишена проницательности и чутья.
«Может, она хоть играть умеет», — подумал Пауэл.
Чука остановилась на середине озера — вульгарная трущобная Медуза — и задрала вверх руки, должно быть стараясь вложить в этот жест мистическую властность.
«Нет, и играть не умеет», — заключил Пауэл.
— Я пришла сюда, — хриплым голосом нараспев завела Чука, — чтобы помочь вам заглянуть в глубину ваших сердец. Все вы пришли сюды из-за того, что чего-то хочете. Пусть заглянет к себе в сердце и та, что хочет… — Чука замялась, потом продолжала: — Хочет отомстить человеку с Марса по имени Зерлен… и тот, кто хочет иметь любовь с красноглазой женщиной с Каллисто… и тот, кто хочет получить все кредитки богатого дядюшки из Парижа… и тот…
— Вот так номер! Бабка-то — щупачка!
Чука оцепенела, разинув рот.
— Ты принимаешь мои мысли, так ведь, Чука Фруд?
От испуга ее телепатический отклик был бессвязным, отрывочным. Чука явно никогда не тренировала свой природный дар.
— Чево?.. Как?.. Это который… ты?
Очень тщательно, словно общаясь с третьеступенным младенцем, Пауэл проскандировал:
— Имя: Линкольн Пауэл. Занятие: префект полиции. Намерение: допросить девушку по имени Барбара де Куртнэ. Я слышал, что она участвует в твоем представлении.
Пауэл мысленно передал изображение девушки.
Чука сделала жалкую попытку заблокироваться.
— Уйди отсюда. Вон! Уходи вон! Уйди! Уйди вон! Вон…
— Почему ты не явилась в Лигу? Почему не общаешься со своими?
— Вон отсюда! Уходи! Щупач! Пошел вон!
— Ты тоже щупачка. Отчего ты не пришла к нам учиться? Разве это жизнь? Шаманство… Заглядываешь разным дуракам в мозги и изображаешь гадалку. У нас для тебя нашлась бы настоящая работа, Чука.
— Настоящие деньги?
Пауэл подавил закипевшее в нем раздражение. Он сердился не на Чуку. Его возмущала безрассудная сила эволюции, которая наделяла людей все большим могуществом, не освобождая их от пороков, мешающих воспользоваться этим могуществом.
— Мы поговорим об этом позже, Чука. Где девушка?
— Нету. Никакой девушки нету.
— Не глупи. Прощупаем твоих клиентов вместе. Вот, например, этот старый козел, помешанный на красноглазой… — Пауэл осторожно его исследовал. — Он здесь уже бывал. Он знает, когда появится Барбара де Куртнэ. Ты наряжаешь ее в платье с блестками. Она должна здесь появиться через полчаса. Ему приятно на нее смотреть. Когда она тут появляется, его в жар бросает. Ее платье распахивается, обнажая тело, и ему это нравится. Она…
— Он ненормальный. Я никогда…
— Теперь женщина, с которой так по-свински обошелся человек по имени Зерлен. Она не раз видела девушку. Она ей верит. Она ждет ее. Где эта девушка, Чука?
— Нету!
— А, понятно! Наверху. Где именно наверху? Не пробуй заслоняться, я прощупываю глубже. Ты не можешь наврать первому… Ага, так, так… Четвертая комната влево от поворота. Ну и запутанный же у тебя лабиринт! А ну-ка еще раз для верности…
Беспомощная и униженная, Чука вдруг завопила:
— Пошел вон отсюда, чертов фараон! Убирайся!
— Не нужно сердиться, — сказал Пауэл. — Я ухожу.
Он встал и вышел.
Весь этот телепатический допрос длился одну секунду, именно ту секунду, в течение которой Рич, спускавшийся в подвальный этаж, передвинулся с восемнадцатой до двадцатой ступеньки. Рич услышал яростный вопль Чуки и ответ Пауэла. Он тут же повернулся и побежал наверх.
Проскользнув мимо привратника, он сунул ему в руку соверен и прошипел:
— Меня здесь не было. Понятно?
— У нас здесь никогда никого не бывает, мистер Рич.
Рич торопливо обошел «Парадиз».
Ах ты камбала, не вобла! Смотри в оба! Смотри в оба!
Не обращая внимания на девиц, которые разными способами пытались соблазнить его. Рич добрался до видеотелефона-автомата и набрал ВД–12,232. На экране появилась встревоженная физиономия Черча.
— Ну что там, Бен?
— Мы погорели. Здесь Пауэл.
— Боже мой!
— Куда девался Киззард?
— Разве он не с вами?
— Я не могу его найти.
— Мне казалось, что он там, в подвале… Он…
— В подвале только что был Пауэл и прощупал Чуку. В том, что там не было Киззарда, можете не сомневаться. Где его черти носят?
— Не знаю, Бен. Они с женой ушли в…
— Слушайте, Джерри. Пауэл, наверное, узнал, где девушка. Но, если постараться, я бы сумел опередить его минут на пять. Я рассчитывал, что мне поможет Киззард. Но его нигде нет — ни в подвале, ни в «Парадизе».
— Значит, он наверху, в «крольчатнике».
— Как раз туда я и хотел подняться. Кстати, вы не знаете кратчайший путь к «крольчатнику»? Мне нужно оказаться там раньше Пауэла.
— Если Пауэл прощупал Чуку, то ему известен и кратчайший путь.
— Наверное, да. Хотя чем черт не шутит! Все его мысли были сосредоточены на девушке. Я, пожалуй, рискну…
— Тогда слушайте. За парадной лестницей есть мраморный барельеф. Поверните голову женщины, изображенной на барельефе, направо. Тела раздвинутся, и вы увидите дверь пневматического лифта.
— Прекрасно.
Рич отключил «видео», вышел из кабины и побежал к парадной лестнице. Спустившись по мраморным ступенькам, он нашел барельеф, торопливо повернул голову женщины, и тела на барельефе плавно разомкнулись. Показалась стальная дверца. На ней была укреплена вертикальная панель с кнопками. Рич нажал верхнюю, распахнул дверь и шагнул в открытую шахту. Тотчас в его подошвы ударилась выскочившая снизу металлическая плита и сжатый воздух со свистом подбросил его на восемь этажей вверх. Магнитный тормоз удерживал плиту, пока Рич открывал дверь шахты и выходил из лифта.
Он оказался в коридоре, который шел влево от лифта, с наклоном вверх примерно в тридцать градусов. Пол был устлан брезентом. На потолке то вспыхивали, то гасли радоновые шарики. В коридор выходило много дверей, все без номеров.
— Киззард! — крикнул Рич.
Ответа не было.
— Кено Киззард!
Опять молчание.
Рич побежал по коридору и где-то в середине наугад толкнулся в одну из дверей. За дверью оказалась узкая комнатушка, вся занятая овальной гидропатической кроватью. Рич споткнулся о край кровати и упал. Он пополз по пенистому матрасу к противоположной двери, толкнул ее и кубарем скатился за порог. Рич оказался на площадке лестницы, ведущей вниз к круглому холлу, в который выходило несколько дверей. Он торопливо сбежал вниз и остановился, шумно дыша и растерянно глядя на окружающие его двери.
— Киззард! — закричал он снова. — Кено Киззард!
Кто-то невнятно отозвался. Резко повернувшись, Рич бросился к двери и, распахнув ее, чуть не налетел на женщину с красными, как у альбиноски, глазами — результат пластической операции. Она ни с того ни с сего расхохоталась, потом подняла кулаки и ударила его по лицу. Растерянный, он заморгал, попятился и, наверное, нащупал ручку не той двери, через которую вошел, а какой-то другой, поскольку очутился теперь уже не в холле. Его ноги увязли в толстом и мягком, как стеганое одеяло, пластике. Рич растянулся навзничь, успев захлопнуть дверь, и так больно ударился головой о край изразцовой печки, что все поплыло у него перед глазами.