Страница 64 из 126
Однажды хозяйка увидела банку и большую паутину, которую сплели пауки. Она хотела выбросить банку, а паутину смести, но увидев на паутине как толстые пауки расправляются с мухами, которых она терпеть не могла, подумала:
-Пускай себе живут. Тоже, ведь, божьи твари. Да и польза от них - мух ловят.
Но время шло и лето подходило к концу. Мух становилось меньше и пауки сплели паутину еще больше - от крыши до ветвей дерева. Мух стало попадать в сеть немного больше.
Но тут хозяин засыпал помойную яму, которая располагалась рядом с сараем. Лето кончилось и пришла осень. Осенний ветер порвал во многих местах паучью сеть. Мухи стали попадаться совсем редко. У пауков стали спадать брюшки. Они много раз пытались починить свою паутину. Но прежней пользы от нее уже не было. Тогда каждый решил, что будет сам ловить мух. Некоторым это удавалось и их брюшки снова стали округляться. Пауки у кого получалось хуже завидовали им. Пришла пора когда мухи пропали совсем. Те, которым в последнее время с охо-той везло меньше, быстро худели и теряли силы. Кто был посильнее стали поглядывать на своих слабеющих товарищей думая про себя:
-Ему все равно умирать, а я, если съем его, смогу дожить до другого лета.
Но так это были их товарищи, то они считали нехорошо говорить об этом вслух.
Время шло и есть хотелось все сильнее.
Однажды один, еще довольно хорошо выглядевший паук, подошел к своему ослабевшему товарищу и сказал:
-Кажется он умирает.
Все остальные пауки быстро подбежали и стали смотреть на своего слабого товарища. Но никто из них не решился сказать:
-Давите его съедим.
Тогда самый хитрый сказал:
- Вот он умрет и без всякой пользы для нашего общего дела. Жаль что он не му-ха, а то мы съели бы его и смогли прожить до следующего лета. Другой сказал:
-Мне говорили раньше, что пауки также питательны, как и мухи. После этого пауки надолго замолчали. Потому, что это знали все пауки. Каждый только и думал как бы его скорее съесть. И при этом не выглядеть плохим пауком. Наконец самый голодный паук обратился к ослабевшему товарищу:
-Слушай, ты все равно скоро умрешь, а мы еще имеем силы и если ты согласится во имя нас, твоих товарищей, с которыми ты ловил летом мух, праздновал свои и наши дни рождения, весело смеялся, чтобы мы тебя съели, тогда ты поступишь очень благородно!
Но лежащий так был слаб, что не мог отвечать. Он только слегка повернул го-лову.
-Он согласен - закричал самый хитрый!
И все пауки набросились на своего товарища и быстро съели его. Когда они поели и стали расходиться по свом углам, один из них подумал:
-Все - таки нехорошо мы поступили.
-Но он сам согласился - подумал другой.
-Как он благородно поступил, что дал себя съесть - сказал третий.
-А то умер бы без всякой пользы для общего дела - поддержал третьего четвертый паук.
При этом каждый в тайне посматривал - нет ли еще какого ослабевшего товарища. Через некоторое время съели еще одного паука, потом еще одного. Затем пауки стали пожирать друг друга, уже не заботясь об оправданиях.
Наконец в банке остался только один паук. У него еще было много силы и он надеялся дожить до будущего лета.
Но тут в сарай снова пришла хозяйка. Она увидела остатки паутины. Мух больше не было.
-Надо бы выбросить эту ненужную банку - подумала она, сметая паутину и заглядывая в банку. Там она увидела одного живого паука и остатки от его съеденных товарищей,
-Да, - сказала хозяйка - не всякое собрание коллектив.
И понесла выкидывать банку. Паук испугался от того, что банка стала так трястись и хотел выскочить из банки. Хозяйка испугалась, что паук ее укусит, и бросила банку на землю. Паук вывалился из нее на землю и хотел убежать. Но хозяйка его тотчас растоптала.
Владимир Добкин
Пейтер, Петер и Пер
Удивительно, как хорошо разбираются во всем нынешние дети! Трудно сказать, чего только они не знают! Старую сказку о том, как аист нашел их в колодце или в мельничном пруду и принес папе с мамой, они и слушать не хотят, а между тем сказка эта – истинная правда.
Вот только вопрос – откуда дети берутся в колодцах или в мельничных прудах? Не всякий на это ответит, но кое-кому и это известно. Если ты внимательно глядел на небо в звездную ночь, то, конечно, видел множество падающих звезд. Кажется, будто звезды скатываются с неба и исчезают. Самые ученые люди не могут объяснить того, чего не понимают, но если знаешь, в чем дело, объяснить нетрудно. Звезды падают с неба, как маленькие елочные свечки, и гаснут; это искры божьи, что летят вниз, на землю. Как только они попадают в наш густой, плотный воздух, сияние их меркнет, и наши глаза перестают различать их, потому что они нежнее и воздушнее самого воздуха. Теперь это уже не звезда, не искра, а небесное дитя, маленький ангел без крыльев, которому предстоит превратиться в человека. Тихо скользит он по воздуху, ветер подхватывает его и опускает в чашечку цветка – то в ночную фиалку, то в одуванчик, то в розу, а то в гвоздику. Там дитя лежит и набирается сил. Оно такое легкое и воздушное, что муха может унести его на своих крыльях, а пчела и подавно. И те и другие так и вьются над цветком в поисках сладкого нектара. Если воздушное дитя им и мешает, то столкнуть его на землю они все равно не решаются, а переносят его на большие круглые листья кувшинок и оставляют лежать на солнышке. Малыш потихоньку сползает с листа в воду, дремлет там и все растет, растет, пока не станет таким большим, что аист увидит его, выловит и принесет людям, в какую-нибудь семью, где уже давно мечтают иметь такого милого ребенка. Вот только будет он милым или нет, зависит от воды. Хорошо, если вода в колодце, где он лежал, была чистая, но бывает, что малютка наглотается тины и грязи, и тогда добра не жди, Аист ведь хватает первого, кто попадет на глаза, не разбирая. И разносит детей, куда придется: один может попасть в хорошую семью, к безупречным родителям, другой – к людям грубым и таким несчастным, что лучше бы аист вовсе не вытаскивал малыша из пруда.
Дети больше не помнят, как они дремали под листом кувшинки, как лягушки по вечерам пели им хором «Ква-ква-ква!», что по-нашему означает: «Спите крепко, пусть вам приснятся хорошие сны!» Не помнят дети и о цветке, в который упали с неба, не помнят даже его запаха, и все-таки, когда они становятся взрослыми, что-то заставляет их выбирать себе любимый цветок, как раз тот, где они лежали, прилетев на землю.
Аист живет до глубокой старости, но не забывает о малышах, которых приносил людям, он следит за ними, узнает, как им живется. Правда, изменить их жизнь не в его власти, да и помочь им он ничем не может – у него и со своими детьми забот хватает. Но из головы его эти малыши не выходят.
Я знаком с одним старым, умудренным опытом аистом, очень почтенным. Он наносил людям уже множество детей, о каждом из них может рассказать целую историю, и в каждой будет немного тины и грязи из мельничного пруда. Я попросил его рассказать хоть об одном из этих младенцев, а он преподнес мне не одну, а целых три истории, и все о семье Петерсенов.
Прекрасное это было семейство. Глава семьи был одним из тридцати двух отцов города, а это большая честь. И самому ему как раз исполнилось тридцать два. Тут-то и появился аист и принес маленького Пейтера – так назвали мальчика. На следующий год аист принес еще одного ребенка, ему дали имя Петер, а когда аист прилетел с третьим, его нарекли Пером, потому что имена Пейтер, Петер и Пер очень подходят к фамилии Петерсен.
Вот и стали расти три брата, три небесные искры. Каждый из них вырос в своем цветке, каждый дремал под своим листом кувшинки в мельничном пруду, пока аист не принес его в семью Петерсенов, что живет на углу. Ну, да ты и сам прекрасно знаешь их дом.
Братья росли, умнели и мечтали сделаться кем-нибудь поважнее, чем их отец.
Пейтер мечтал стать разбойником. Он посмотрел в театре «Фра-Дьяволо» и решил, что разбойничье дело самое приятное на свете. Петер хотел стать жестянщиком и целый день греметь железом: то-то будет музыка! А Пер был примерный, тихий мальчик, пухлый и румяный. Он, правда, грыз ногти, но это был его единственный недостаток. Пер мечтал сделаться «как папа». Так они все отвечали, когда их кто-нибудь спрашивал, кем они собираются стать, когда вырастут.