Страница 115 из 144
храбрость. Она взяла обессилившего Тотошку на руки и путники пошли через лес. Вскоре они добрались до дороги, вымощенной желтым кирпичом, и бодро двинулись к Изумрудному городу.
В эту ночь Элли спала в дупле, на мягкой постельки из мха и листьев. Сон ее был тревожен: ей чудилось, что она лежит связанная, что людоед заносит над ней руку с огромным ножом. Девочка вскрикивала и просыпалась. Утром двинулись в путь. Лес был мрачен. Из-за деревьев доносился рев зверей. Элли вздрагивала от страха, а Тотошка, поджав хвостик, прижимался к ногам Железного Дровосека: он стал очень уважать его после победы над людоедом. Путники шли, тихо разговаривая о вчерашних событиях и радовались спасению Элли. Дровосек не переставал хвалить находчивость Страшилы.
- Как ловко ты бросился под ноги людоеду, друг Страшила! - говорил он. - Уж не завелись ли у тебя в голове мозги?
- Нет, солома... - отвечал Страшила, пощупав голову. Эта мирная беседа была прервана громовым рычанием. На дорогу выскочил огромный лев. Одним ударом он подбросил Страшилу в воздух; тот полетел кувырком и упал на краю дороги, распластавшись, как тряпка. Лев ударил Железного Дровосека лапой, но когти заскрипели по железу, а Дровосек от толчка сел и воронка слетела у него с головы. Крохотный Тотошка смело бросился на врага. Громадный зверь разинул пасть, чтобы проглотить собачку, но Элли смело выбежала вперед и загородила собой Тотошку.
- Стой! Не смей трогать Тотошку! - гневно закричала она. Лев замер в изумлении.
- Простите, - оправдывался Лев. - Но я ведь не съел его...
- Однако ты пытался. Как тебе не стыдно обижать слабых! Ты просто трус!
- А... а как вы узнали, что я трус? - спросил ошеломленный Лев. - Вам кто-нибудь сказал?..
- Сама вижу по твоим поступкам!
- Удивительно... - сконфуженно проговорил Лев. - Как я не стараюсь скрыть свою трусость, а дело все-таки выплывает наружу. Я всегда был трусом, но ничего не могу с этим поделать! - Подумать только, ты ударил бедного, набитого соломой Страшилу!
- Он набит соломой? - спросил Лев, удивленно глядя на Страшилу.
- Конечно, - ответила Элли, еще рассерженная на Льва. - Понимаю теперь, почему он такой мягкий и такой легонький, - сказал лев. - А тот, второй, - тоже набитый?
- Нет, он из железа.
- Ага! Недаром я чуть не поломал об него когти. А что это за маленький зверек, которого ты так любишь?
- Это моя собачка, Тотошка.
- Она из железа или набита соломой?
- Ни то, ни другое. Это настоящая собачка, из мяса и костей!
- Скажи, какая маленькая, а храбрая! - изумился Лев.
- У нас в Канзасе все собаки такие! - с гордостью молвил Тотошка.
- Смешное животное! - сказал Лев. - Только такой трус, как я, и мог напасть на такую крошку...
- Почему же ты трус? - спросила Элли, с удивлением глядя на громадного Льва.
- Таким уродился. Конечно, все считают меня храбрым: ведь лев - царь зверей! Когда я реву - а я реву очень громко, вы слышали - звери и люди убегают с моей дороги. Но если бы слон или тигр напал на меня, я бы испугался, честное слово! Хорошо еще, что никто не знает, какой я трус, - сказал Лев, утирая
слезы пушистым кончиком хвоста. - Мне очень стыдно, но я не могу переделать себя.
- Может быть, у тебя сердечная болезнь? - спросил Железный Дровосек.
- Возможно, - согласился трусливый Лев.
- Счастливый! А у меня так и сердечной болезни не может быть: у меня нет сердца.
- Если бы у меня не было сердца, - задумчиво сказал Лев.
- Может быть я и не был бы трусом.
- Скажи пожалуйста, а ты когда-нибудь дерешься с другими львами? - поинтересовался Тотошка.
- Где уж мне. Я от них бегу, как от чумы, - признался Лев.
- Фу! - насмешливо фыркнул песик. - Куда же ты после этого годен?
- А у тебя есть мозги? - спросил Льва Страшила.
- Есть, вероятно. Я их никогда не видел.
- Моя голова набита соломой, и я иду к великому Гудвину просить немножечко мозгов, - сказал Страшила.
- А я иду к нему за сердцем, - сказал Железный Дровосек.
- А я иду к нему просить, чтобы он вернул нас с Тотошкой в Канзас...
- Где я сведу счеты с соседским щенком, хвастунишкой Гектором, - добавил песик.
- Гудвин такой могущественный? - удивился Лев.
- Ему это ничего не стоит, - ответила Элли.
- В таком случае, не даст ли он мне смелости?
- Ему это так же легко, как дать мне мозги, - заверил Страшила.
- Или мне сердце, - прибавил Железный Дровосек.
- Или вернуть меня в Канзас, - закончила Элли.
- Тогда примите меня в компанию, - сказал трусливый Лев.
- Ах, если бы я мог получить хоть немного смелости... Ведь это мое заветное желание!
- Я очень рада! - сказала Элли. - Это третье желание и если исполнятся все три, Гудвин вернет меня на родину. Идем с нами...
- И будь нам добрым товарищем, - сказал Дровосек. - Ты будешь отгонять от Элли других зверей. Должно быть, они еще трусливее тебя, раз бегут от одного твоего рева.
- Они трусы, - проворчал Лев. - Да я-то от этого не становлюсь храбрее.
Путешественники двинулись дальше по дороге, и Лев пошел величавым шагом рядом с Элли. Тотошке и этот спутник сначала не понравился. Он помнил, как Лев хотел проглотить его. Но скоро он привык к нему и они сделались большими друзьями.
В этот вечер шли долго и остановились ночевать под развесистым деревом. Железный Дровосек нарубил дров и развел большой костер, около которого Элли чувствовала себя очень уютно. Она и друзей пригласила разделить это удовольствие, но Страшила решительно отказался, ушел от костра подальше и внимательно следил, чтобы ни одна искорка не попала на его костюм.
- Моя солома и огонь - такие вещи, которые не могут быть соседями, - объяснил он. Трусливый Лев тоже не пожелал приблизится к костру.
- Мы, дикие звери, не очень-то любим огонь, - сказал Лев. - Теперь, когда я в твоей компании, Элли, и может быть, и привыкну, но сейчас он меня еще слишком пугает... Только Тотошка, не боявшийся огня, лежал на коленях у Элли, щурил на костер свои маленькие глаза и наслаждался его теплом. Элли по братски разделила с Тотошкой последний кусок хлеба.
- Что я буду теперь есть? - спросила она, бережно собирая крошки.
- Хочешь, я поймаю в лесу лань? - спросил Лев. - Правда, у вас, людей, плохой вкус, и вы предпочитаете жареное мясо сырому, но ты можешь поджарить его на углях.
- О, только никого не убивать! - взмолился Железный Дровосек. - Я так буду плакать о бедной лани, что никакого масла не хватит смазывать мое лицо...
- Как угодно, - пробурчал Лев и отправился в лес. Он вернулся оттуда нескоро, улегся с сытым мурлыканьем поодаль от костра и уставил на пламя свои желтые глаза с узкими щелками зрачков.
Зачем Лев ходил в лесную чащу, никому не было известно. Сам он молчал, а остальные не спрашивали. Страшила тоже пошел в лес, и ему посчастливилось найти дерево, на котором росли орехи. Он рвал их своими мягкими непослушными пальцами. Орехи выскальзывали у него из рук, и ему приходилось собирать их в траве. В лесу было темно, как в погребе, и только Страшиле, видевшему ночью, как днем, это не причиняло никаких неудобств. Но, когда он набирал полную горсть орехов, они вдруг вываливались у него из рук, и все приходилось начинать снова. Все же Страшила с удовольствием собирал орехи, боясь подходить к костру. Только увидев, что костер начинает угасать, он приблизился к Элли с полной корзиной орехов и девочка поблагодарила его за труды. Утром Элли позавтракала орехами. Она и Тотошке предложила орехов, но песик с презрением отвернул от них нос: встав спозаранку, он поймал в лесу жирную мышь (к счастью, Дровосек этого не видел).
Путники снова двинулись к Изумрудному городу. Этот день принес им много приключений. Пройдя около часа, они остановились перед оврагом, который тянулся по лесу вправо и влево насколько хватало глаз. Овраг был широк и глубок. Когда Элли подползла к его краю и заглянула вниз, у нее закружилась голова и она невольно отпрянула назад. На дне пропасти лежали острые камни и между ними журчал невидимый ручей. Стены оврага были отвесны. Путники стояли печальные: им казалось, что путешествие к Гудвину окончилось и придется идти назад. Страшила в недоумении тряс головой, Железный Дровосек схватился за грудь, а Лев огорченно опустил морду.