Мыши Мартина

Нахмурившись, Мартин сидел на комоде и наблюдал за мышатами. Они вовсе не выглядели несчастными. Мышата по очереди разбегались и старались подпрыгнуть как можно выше. Он был удивлен тем, как высоко могут прыгать такие крошечные создания, но ни один не мог допрыгнуть до края ванны, и все по очереди съезжали вниз.

— Во что играете, малыши? — поинтересовался котенок.

— Да это не игра, — отозвался один. И тут все заговорили разом.

— Мы хотим выбраться!

— Из этой дурацкой ванны!

— Мы хотим уйти из дома!

— Посмотреть мир!

— Искать счастья!

— Мама уже сыта нами по горло!

— А мы сыты ею!

— Но разве вам здесь не нравится? — растерялся Мартин. — Неужели вам не нравится быть моими любимцами?

— Нет! — хором завопили мышата. — Это так скучно!

— Но если я вас выпущу, — попытался урезонить их Мартин, — вы уже не будете в безопасности. Там моя мать, брат, сестра — они могут вас убить.

— Да знаем мы все про это, Март, — ответил один из мышат.

— Да, мама нам рассказывала, — снова загалдели все.

— Другие кошки не такие добрые, как дядя Мартин.

— Тысячу раз говорила.

— Мы все знаем про мышеловки.

— И отравленную приманку.

— Про собак.

— И про людей.

— Ну вот видите, — уговаривал их Мартин, — если я вас выпущу, вы можете погибнуть.

— А если не выпустишь, мы умрем от скуки, — запищали они и принялись снова отчаянно прыгать, пытаясь выбраться из ванны.

Остаток дня Мартин пытался как-то решить проблему. Мышата хотят уйти. Друзилла хочет, чтобы они ушли. Но они еще такие юные, такие маленькие и беззащитные. Что же делать? Ему нужно посоветоваться. С кем-нибудь очень умным. Но с кем? «Со свиньей, — подумал Мартин. — Спрошу-ка я ту свинью». И он отправился в свинарник.

В первом стойле, приоткрыв рот, крепко спал боров. Он громко храпел, точно так же, как в прошлый раз. На этот раз котенок терпеливо дождался, пока боров проснулся и посмотрел на него.

— Могу я с вами посоветоваться? — спросил Мартин.

Боров хрюкнул:

— А, это наш маленький невежда, не так ли?

— Вообще-то я котенок, — осторожно заметил Мартин.

Боров вздохнул:

— Ты чокнутый?

— Нет, я Мартин.

Боров покачал головой:

— С научной точки зрения Мартин не кот, это городская ласточка.

— Да мы все птички, — объяснил Мартин. — И я, и брат, и сестра.

Огромный, заросший щетиной боров поднялся на ноги.

— Приношу свои извинения, если это выглядит так, словно я склонен побыстрее закончить нашу в высшей степени занимательную беседу, но не мог бы ты перейти непосредственно к делу? О чем конкретно ты хотел бы со мной посоветоваться?

— Ну тут вот какое дело, — начал Мартин. — У меня есть восемь мышат.

— Живых? — уточнил боров. — Да.

— Где именно?

— В ванне.

— У тебя есть восемь живых мышат, которые плавают в ванне с водой?

— Да нет же, это пустая ванна. Что мне с ними делать, как вы думаете?

— Тебе не приходила в голову мысль употребить их в пищу?

— Простите? — не понял Мартин.

— Съесть их, — пояснил боров.

— Но я не ем мышей.

Боров стоял молча, наклонив голову, и смотрел в землю. Казалось, его мучила какая-то мысль.

— Если бы я был мышью, — медленно заговорил он наконец, — и меня держал бы в ванне кот, который считает, что он птичка, и, вероятно, по этой причине не ест мышей, полагаю, что более всего я желал бы оказаться на свободе, прежде чем окончательно сойду с ума.

— Вы хотите сказать, я должен их отпустить? — уточнил Мартин.

— Да, — ответил боров.

На следующую ночь Мартин так и сделал.

Глава седьмая

Большой, блестящий и темный

Восемь раз Мартин спрыгивал в ванну, осторожно брал в зубы одного из детишек Друзиллы, снова выпрыгивал, осторожно спускался по лестнице и ставил мышонка на пол сарая.

И каждый по очереди получал краткое напутствие:

— Слушай внимательно, малыш. Вот мой тебе совет. Выбирайся отсюда. Здесь нечего есть. Иди туда, где фермер держит животных, — в коровник, в свинарник, в курятник. Там ты найдешь еду. Но где бы ты ни оказался, первое, что сделаешь сегодня же вечером, — найди себе норку и спрячься в нее. Курицы могут тебя клюнуть, корова может наступить на тебя, свиньи съедят, подвернись им такой случай. Да и собака тоже. А уж моя маменька и брат с сестрой — так наверняка. Но никто из них не пролезет в мышиную нору. Так что запомни: сначала безопасный дом, потом все остальное. А теперь ступай, и удачи тебе.

Хотя в относительной безопасности ванны, под присмотром матери и защитой Мартина мышата вели себя весьма самоуверенно, теперь, прощаясь с котенком, кое-кто из них держался уже не так нахально. Конечно, самые храбрые весело удирали прочь, крикнув на прощание:

— Мартин, старик, пока! Еще увидимся!

Другие же выбирались из сарая куда более робко.

Последним уходил самый маленький мышонок. Он очень волновался и разговаривал со своим опекуном очень вежливо.

— Д-до свидания, дядя Мартин, — дрожащим голоском произнес он, замер на пороге и испуганно оглянулся, прежде чем исчезнуть из виду.

Мартин тяжело вздохнул. Милые крошки! Увидит ли он их еще когда-нибудь? Прав ли он, отпустив их в этот жестокий мир? Как-то они справятся? Что с ними будет?

«Как я буду скучать по ним, — думал он, карабкаясь по ступенькам на чердак. — А как будет скучать по ним Друзилла!»

— Все ушли, — печально сообщил он ей. — Ты постарайся не расстраиваться.

— Расстраиваться? — переспросила она. — Ты, наверно, шутишь. Это просто чудесно — остаться наконец одной, заодно и прибраться тут. Кстати, это намек. Гнездо и подстилку уже давно пора сменить. Мартин, что ты сидишь, помоги же мне! Убери старую солому, принеси свежей. Кроме того, мне до смерти хочется пить и есть. Так что пошевеливайся!

— Хорошо, Друзилла! — только и мог ответить Мартин.

Следующие несколько дней были для котенка настоящим отдыхом. Обеспечивать всем необходимым одну мышь гораздо проще, чем девять, да еще и Друзиллу ни с кем не надо было делить. Не было беспокойных мышат, которые вечно вмешивались в разговор, ссорились и задавали глупые вопросы.

— Теперь я понимаю, почему ты была рада избавиться от них, — заметил он однажды.

— Я тебя не понимаю, — резко оборвала его Друзилла.

— Ну ты же говорила, что они просто сводят тебя с ума. Что у тебя нет ни минуты покоя, что ты сыта ими по горло. Разве ты не помнишь?

Друзилла не отвечала.

— Теперь я тебя понимаю. Это, по-видимому, очень утомительно — быть матерью.

— Полагаю, я всегда надлежащим образом исполняла свой долг! — возмущенно отозвалась Друзилла.

— Да-да, конечно, разумеется, — поспешно заверил ее Мартин. — Я только хотел сказать, что дети могут иногда надоедать. Конечно, пока они еще совсем маленькие — это совсем другое дело. Такие розовые, пухленькие, еще слепые. Тогда они просто прелесть, правда?

Он ожидал, что Друзилла снова ответит ему что-то резкое, но вместо этого увидел на лице своей любимицы мечтательное выражение.

— Да, — согласилась она, — действительно прелесть.

— Но ведь ты же всегда можешь завести себе еще.

— Интересно, каким же это образом? — ехидно поинтересовалась Друзилла. — Это одна-то?

Мартин выглядел озадаченным. Как быстро у нее меняется настроение, подумал он.

— Ну раньше же ты смогла.

— Мартин, — спросила мышь, — твоя мама что, никогда не рассказывала тебе, откуда берутся дети? Так я объясню. Слушай внимательно.

Вот так и случилось, что на следующее утро, после того как фермер выпустил кур в сад, Мартин снова устроился в засаде в курятнике.

— Запомни хорошенько, — наставляла его Друзилла, — что по тем самым причинам, о которых я тебе рассказывала, это должен быть самец. Но не какой- нибудь старик — мне не очень-то понравится, если ты притащишь сюда беззубую седую развалину. И уж совсем я буду в ярости, если это окажется самка. Так что смотри не перепутай.