Современная школа

Ни догм, ни систем, ни штампов, сводящих жизнь к ограниченным потребностям преходящего общества, претендующего на вечность; наши решения проверяются фактами, наши теории приемлемы для разума, наши истины подтверждаются свидетельствами, именно в этом заключается наш урок, направленный на то, чтобы интеллектуальные способности каждого стали двигателем воли и чтобы истина сияла сама по себе в мире абстрактных идей, мы основываем этот урок на понимании, применяя его на практике, мы стремимся использовать его во благо всего человечества, без недостойных исключений и отвратительной элитарности.

Два успешных года служат нам в качестве гарантии, напрямую свидетельствуя о пользе смешанного обучения, это блестящий результат, можно сказать триумф, достигнутый благодаря самому элементарному здравому смыслу, преобладающему над заботами и рутиной.

Считая, что если ученик формирует верные представления обо всем, что его окружает, это, по крайней мере, удобно, Современная школа распространяет знания о естественных и физических науках и гигиене, посвятив этим предметам курсы с участием докторов наук сеньора де Буэна, с кафедры естествознания, и сеньора Мартинеса Варгаса, с кафедры факультета медицины данного университета, которые поочередно будут проводить воскресные собрания по своим предметам, с одиннадцати до двенадцати в помещении школы, что должно послужить расширению и завершению лекций по вышеназванным предметам для учеников в течение года.

Нам остается упомянуть, что всегда заботясь о хорошем выполнении наших трудов, направленных на возрождение интеллекта и воли, мы обогатили наши учебные материалы новыми коллекциями, которые, облегчая понимание, делают более приятным процесс овладения науками, и что поскольку наше помещение оказалось недостаточным для растущего числа учеников, мы арендовали новые, более просторные классы, отвечающие потребностям процесса обучения.

Публикация данной программы, как было указано, привлекла внимание реакционной прессы и вызвала возражения либеральной. В целях демонстрации рациональной силы Современной школы, я напечатал в Бюллетене следующую статью:

Современная педагогика, лишенная традиций и условностей, должна выйти на уровень рациональных концепций человека, современных научных знаний и соответствующих гуманистических идеалов.

Если под каким-либо посторонним влиянием обучению и образованию придают иной смысл, и учитель не выполняет свои обязанности, как следует, тогда будет только справедливым обличать его как обманщика, и заявлять, что педагогика не является средством для подчинения человека его угнетателям.

К сожалению, чаще всего случается последнее: общество организовано и порядок в нем поддерживается таким образом, что вместо того чтобы направляться на удовлетворение общих потребностей и достижение идеала, оно ведет себя так, словно бы обязано сохранять свои примитивные формы в борьбе против любых реформ, какими бы рациональными и прогрессивными они ни были.

Это стремление к неподвижности придает старым заблуждениям характер священных поверий, окружает их высоким престижем, дает им непререкаемый авторитет, вследствие чего научные истины вместо того, чтобы создавать волнения и конфликты, остаются без разъяснений или их разъясняют скудно, и вместо того чтобы просвещать умы и быть принятыми общественными учреждениями и устоями для общего блага, они остаются ограниченными привилегированной сферой; так что и в наши дни, как во времена египетской теократии, существует эзотерическая доктрина для посвященных и экзотерическая для низших классов, предназначенных для труда, обороны и самой унизительной нищеты.

Отсюда наше отношение к мистической и мифической доктрине, чье господство и повсеместность можно было объяснить и понять разве что в первобытные времена человечества, но при этом они и по сей день почему-то пользуются всеобщим признанием, до такой степени, что научная доктрина, несмотря на свою очевидность, остается достоянием ограниченной сферы, населенной интеллектуалами, и, максимум, в тайне признается также отдельными лицемерами, которые не хотят рисковать своим положением, и на публике утверждают противоположные ей вещи.

Чтобы показать абсурдность этого противостояния, достаточно следующего сравнения, в котором высокопарное воображение невежественного верующего контрастирует с искренней рациональностью ученого:

В Библии описывается происхождение небес, земли и человеческого рода; в ней, как в самом божестве, содержится все, что было, все, что есть, и все, что будет: на ее первой странице мы встречаемся с началом времен и всего мира, а на последней странице находится конец всего мира и времен. Она начинается с книги Бытия, т. е. с идиллии, и заканчивается Апокалипсисом св. Иоанна, а это реквием. Книга Бытия прекрасна, как первый ветерок, освежающий этот мир; как первая заря, расцветающая в небе; как первый цветок, распускающийся в полях; как первые слова любви, произнесенные человеком; как первое солнце, восходящее на Востоке. Апокалипсис св. Иоанна печален, как последний вздох Природы; как последний луч света; как последний взгляд умирающего. Между этим реквиемом и той идиллией перед взглядом Бога проходят все поколения и все города этого мира. Проходят племена со своими патриархами; республики со своими магистратами; монархии со своими королями и империи со своими императорами, Вавилон со своими ужасами, Ниневия со своей помпезностью, Мемфис со своим жречеством, Иерусалим со своими пророками и храмами, Афины со своими искусствами и своими героями, Рим в своей короне и с сокровищами, награбленными во всем мире. Ничто не незыблемо перед Богом; все проходит и умирает, как проходит и умирает пена морской волны.

Род человеческий начал читать эту чудесную книгу тридцать три столетия назад, и читая ее во все дни, во все часы, он все еще не начал ее чтение. Это чудесная книга, в которой все уже было рассчитано до того как появилась наука расчета; в которой без лингвистических наук содержится новость о происхождении всех языков; в которой без астрономических анализов рассчитаны все вращения звезд; в которой без исторических документов рассказана вся история; в которой без физических анализов раскрыты законы мира. Чудесная книга, которая видит все и знает все; которая знает все мысли, зарождающиеся в сердце человеческом и присутствующие в уме Божьем; которая видит все, что происходит во глубине морской и в безднах земных; которая рассказывает и предсказывает все катастрофы людские, и в которой бережно хранятся все сокровища сострадания, все сокровища справедливости и все сокровища милосердия. Наконец, книга, которая, когда небеса свернутся в самих себе, словно от гигантского ветра, и когда сама земля будет изнывать в обмороке, а солнце спрячет свой свет, и звезды погаснут, с Богом останется только она, потому что она — его вечное слово, отдающееся эхом во веки вечные в горних высях.

Отсталая философия традиционных догм черпает свои основные силы в антропизме и антропоцентризме. Под этим словом я имею в виду обширный и влиятельный комплекс ошибочных идей, противопоставляющих человеческий организм, рассматриваемый как божественная сущность, всей остальной природе, возводя его в ранг венца органического творения, от которого он радикальным образом отличается.

Глубокая критика этого комплекса идей демонстрирует, что они основаны на трех догмах, именующихся антропоцентризмом, антропоморфизмом и антрополатрией[5].

Догма антропоцентризма утверждает, что человек является центром, венцом всей земной жизни, и, при расширении этой концепции, всей Вселенной. Как эта ошибка удовлетворяет человеческий эгоизм, и как она интимно связана с мифами трех крупных средиземноморских религий: моисеевой, христианской и магометанской — уже доминирующих в большей части цивилизованного мира.

Догма антропоморфизма сравнивает создание Богом Вселенной и управление ей с художественным творчеством умелого техника или инженера-механика и с управленческими функциями осмотрительного главы государства. Бог, Господь, создатель, верховный консерватор и администратор Вселенной, рассматривается в абсолютном соответствии с человеческой моделью мышления и работы. Отсюда логично следует, что человек подобен Богу, чем подтверждается догма: Бог создал человека по своему образу и подобию. Эта чистосердечная примитивная мифология является чистой воды обожествлением человека и придает своим богам человеческую форму, наделяя их плотью и кровью. Новая мистическая теософия поклоняется личному богу, как невидимому — в реальности в газообразной форме — и в то же время заставляет его думать, говорить и работать в манере человека, что приводит нас к абсурдной выдумке о газообразном позвоночном.

Догма антрополатрии проистекает естественным образом из сравнения человеческой и божественной деятельности, приводящего к религиозному культу человеческого организма, в антропоцентристском бреде величия, в результате которого появляется вера в личное бессмертие души, родственное дуалистской догме о двойной природе человека, чья бессмертная душа лишь временно обретается в наших телах.

Эти три антропоцентристские догмы, развитые и адаптированные разными способами, в зависимости от обстоятельств времени и места, в изменяющихся формах различных религий, со временем приняли необычайную важность, став источником опаснейших заблуждений.

3

Речь на академическом приеме, включенная в сборник под названием «La Elocuencia» (Красноречие), хрестоматию известных текстов, предназначенных для школьного чтения.

4

Из сборника «Los Enigmas del Universo» («Загадки Вселенной»), откуда взята выдержка, приведенная в конце Букваря, первой книги для чтения в Современной школе.

5

Лексический корень Antropos (человек), соединенный с терминами centro, morfo (форма) и latria (обожание).