Долгожданный любовник

Так что, он знал этих людей.

Но совершенно по ним не скучал.

На деле, он смеялся в душе, когда несколько женщин нахмурились, посмотрели вниз на свои изящно-обутые ножки, подняли туфли от «Лубутэна» и потрясли ими… словно ощутили холод Теней.

Когда прибыл Хэйверс, вампирский терапевт выглядел несколько подавленным. Само собой, ему было неловко снова встречаться с сестрой, и виноват в этом только он сам. Насколько понимал Блэй, она надрала брату задницу на самом последнем официальном собрании Совета.

Блэй сожалел о том, что его пропустил.

Марисса приехала почти следом за братом, и Бутч встретил ее, поприветствовав затянувшимся поцелуем, затем гордо и защищающе сопроводил под руку и усадил в уголке, в радиусе своего наблюдательного пункта. После того, как коп помог устроиться ей на стуле, он встал позади — здоровый, широкоплечий, внушающий страх… особенно, когда встретился взглядом с Хэйверсом и улыбнулся, оскалив клыки.

Блэй осознал, что немного завидует паре. Нет, не небольшой разлуке. Но боже… какого это оказаться со своей парой в обществе, выказывать к ней свою любовь, получать уважение к своим отношениям со стороны других? Гетеросексуальные пары принимали это как должное, потому что ничего другого не знали. Их союзы были одобрены глимерой, даже если пары складывались не по любви, супруги изменяли друг другу или совершали иные обманы.

А пара, состоящая из двух мужчин?

Ха!

«Еще одна причина разгневать аристократию», подумал Блэй. Хотя в реале что-то подсказывало, что ему не придется беспокоиться по поводу дискриминации. Парень, которого он хотел, никогда не будет стоять с ним рядом на публике, и не потому, что Куину есть какое-то дело до того, что о нем подумают. Все из-за того, что, во-первых, парень не был показушником, а во-вторых, секс не предполагал образования пары.

Черт, иначе этот хрен связался бы с половиной Колдвелла.

О, именно это он и сказал.

Он давно переболел мечтой о члене Куина.

Правда.

Абсолютно…

— Заткнись, — шикнул он себе под нос, когда прибыл последний член Совета.

Рив не тратил времени даром. Каждую секунду, что Роф стоял перед этой толпой, он не только выставлял себя ходячей мишенью, но и существовала вероятность, что каким-то образом раскроется его слепота.

Король симпатов обратился к Совету, взгляд его пурпурных глаз сканировал толпу, на губах играла хитрая ухмылка, как будто он ловил кайф от того, что этой шайке всезнаек невдомек, что ими руководит пожиратель грехов.

— Настоящим объявляю сие заседание Совета открытым, поэтому прошу занять свои места. Начнем…

Вступление началось с приветственной речи, Блэй держал сосредоточенный взгляд, оглядывая спины мужчин и женщин, где находились их руки, проверяя, не нервничает ли кто. Естественно, сборище было разодето в черные галстуки и бархат, на женщинах сверкали драгоценности, у мужчин — золотые карманные часы. С другой стороны, прошло много времени с тех пор, как они собирались все вместе, и это объясняло желание пощеголять друг перед другом, несомненно, страдая из-за ограниченности во времени этой встречи.

— …наш лидер, Роф, сын Рофа.

Когда послышались вежливые аплодисменты и толпа выпрямилась на своих местах, Роф сделал всего один шаг вперед.

Черт, слепой или нет, он уверенно представлял собой природную мощь. Даже, несмотря на то, что он не был облачен в отделанное горностаем одеяние, король, бесспорно, соответствовал обстановке: громадное тело, длинные темные волосы и черные солнцезащитные очки делали его куда более угрожающе обычного монарха.

В этом-то и заключилась вся фишка.

Лидерство, особенно в отношении глимеры, частично основывалось на восприятии, и никто не станет отрицать, что Роф выглядел как живое, дышащее представительство силы и авторитета.

И низкий, командный голос добавлял образу целостности.

— Понимаю, прошло много времени с тех пор, как мы в последний раз собирались. Нападения, произошедшие почти два года назад, уничтожили многих членов ваших семей, и я разделяю вашу скорбь. Я, как и вы потерял свою семью в нападении лессеров, поэтому точно знаю, через что вам пришлось пройти, когда вы пытались наладить прежнюю жизнь.

Мужчина перед Рофом поерзал на своем месте…

Но эта была всего лишь смена позы, а не попытка достать оружие.

Блэй расслабился на своей позиции, то же самое сделали и несколько остальных. Проклятье, он не мог дождаться окончания собрания и возвращения Рофа в безопасность дома.

— Многие из вас хорошо знали моего отца и помнят времена его правления в Старом Свете. Мой отец был мудрым и сдержанным лидером, приверженцем логического мышления, с царской выправкой, который занимался исключительно улучшением жизни расы и ее граждан. — Роф сделал паузу, его солнечные очки создавали блики света в комнате. — Мне передались кое-какие черты от отца… но не все. На самом деле, я не обладаю сдержанностью. Я не прощаю. Я человек войны, а не мира.

На этих словах Роф обнажил один из своих черных кинжалов, темное лезвие которого замерцало на свету хрустальной люстры. Толпа карьеристов перед королем ответила на это коллективной дрожью.

— Меня не страшат конфликты правового или смертельного рода. Мой отец был примирителем, налаживателем отношений. Я разрушитель. Отец был увещевателем, я же беру то, что хочу. Отец был королем, который охотно сидел за вашими обеденными столами и обсуждал незначительные детали. Я не таков.

Ого, понесло. Несомненно, к Совету еще никогда не обращались подобным образом. Но Блэй не мог не согласиться с таким методом. Слабость не уважали. Более того, с этим сборищем, вероятно один закон вряд ли помог бы Рофу усидеть на троне.

С другой стороны, чувство страха?

С ним куда больше шансов.

— Однако у нас с отцом есть и кое-что весьма общее. — Роф наклонил голову, якобы смотрел на черный кинжал. — Мой отец приговорил к смерти восьмерых ваших родственников.

У всех перехватило дыхание, но Роф не обратил на это внимание.

— За время правления моего отца было совершено восемь попыток покушения на его жизнь, и не важно, сколько требовалось времени — дни, недели или даже месяцы — он разыскивал того, кто за этим стоял, лично выслеживал зачинщиков и убивал их. Вы могли не слышать истинных историй, но знаете о смертях — виновным отрезали язык и обезглавливали. Несомненно, покопавших в недрах своей памяти, вы сможете припомнить членов ваших кровных линий, подвергшихся подобному наказанию?

Ерзанье. Много ерзанья. А это значит, память у присутствующих все еще не отказала.

— Вы также можете вспомнить, что такие смерти приписывали Обществу Лессенинг. Я говорю вам сейчас, что знаю имена и местонахождение могил, потому что отец убедился в том, чтобы я это запомнил. Это был первый урок наследия, который он мне преподал. Мои подданные должны быть честными, обеспеченными защитой и обязаны хорошо служить. А предатели — болезнь любого законопослушного общества, которую необходимо искоренить. — Роф злобно улыбнулся. — Скажите, что я хорошо учился у своего отца. И давайте проясним — мой отец, а не Братство, несет ответственность за те смерти. Я знаю это, потому что четверых из предателей он обезглавил на моих глазах. Настолько важным был этот урок.

Несколько женщин придвинулись к сидевшим рядом мужчинам.

Роф продолжил:

— Я без колебаний последую по стопам правления моего отца. Я понимаю, что вы все пострадали. Так же уважаю ваши испытания и хочу вами править. Однако любой мятеж против меня и моего окружения я без колебаний приму за предательство.

Король опустил подбородок и, казалось, взирает на всех поверх стекол солнечных очков, да так, что даже Блэй ощутил прилив адреналина.

— И если вы думаете, что мой отец поступал жестоко, значит вы, черт возьми, еще не видели настоящей жестокости. Я сделаю так, что те смерти будут выглядеть милосердными. Клянусь своей родословной.