Страница 83 из 144
Выстрел чистой, неразбавленной похоти накрыл его тело, поглотил его, заменяя более сильным мотивом, побуждающим к действию. Женщина под ним, которую он купил на короткий срок, перестала быть одного с ним вида.
Она стала его ночной грабительницей.
И это все поменяло. С внезапным порывом, Эссэйл впился в горло женщины, беря ее вену, вытягивая из нее то, в чем он так нуждался…
Все это время представляя под собой человеческую женщину.
***
Сола ахнула…
И отшатнулась от окна коттеджа.
Ударившись спиной о жесткую, неровную поверхность дымохода из речного камня, она закрыла глаза, ее сердце колотилось о ребра, легкие втягивали холодный воздух.
С закрытыми глазами все, что она видела — это распростертые перед ним обнаженные груди, его темная голова опускается, изо рта появляется язычок… а затем мужчина поднимает глаза и встречается с ее взглядом.
«О, Иисусе, как он узнал, что она там?»
И, будь она проклята, если ей удастся забыть образ той распростершейся под ним женщины, откинутое в сторону пальто, расположившееся в колыбели стройных бедер тело мужчины. Сола могла представить жар, исходящий от расположенного рядом с ними камина, и куда более мощный жар, исходящий от мужчины… ощущение кожи к коже, обещание блаженства.
«Не подсматривай, — сказала она себе. — Он знает, что ты здесь…»
Из коттеджа донесся вскрик бьющейся в экстазе женщины, подтверждающий трату времени на появление в этом месте.
Сола снова склонилась к окну и всмотрелась в стекло… хотя и понимала, что не должна этого делать.
Он был в женщине, нижней частью тела совершая ритмичные движения, уткнувшись лицом в ее шею, упершись руками в диван, поддерживая верхнюю часть своего тяжелого туловища.
Он больше не поднимал взгляд. И какое-то время будет еще занят.
Пора уже сваливать.
Вот только, неужели ей и вправду было необходимо наблюдать за всем этим?
Сола выругалась и исчезла из поля зрения, пробираясь сквозь царапающий мелкий кустарник, петляя между тонкими, голыми деревьями. Добравшись до своей арендованной машины, она запрыгнула внутрь, заперла замки и завела двигатель.
Еще раз, зажмурив глаза, она проиграла в голове увиденную внутри сцену: она подходит к коттеджу, прислоняется к окну, оставаясь в отбрасываемой дымоходом тени.
На противоположном конце комнаты стоит мужчина, напротив него — женщина, изящное тело которой прикрывает черный атлас, длинные, черные волосы спадают до поясницы. Он заключает ее лицо в ладони и страстно целует, его плечи сжимают, когда он наклоняется, чтобы прижаться в более эротичном контакте…
А затем он укладывает ее на диван.
Как бы ни убивало признание, Сола ощутила укол нелогичной ревности. Но не это оказалось хуже всего: собственное тело откликнулось на увиденную сцену, лоно запульсировало, как будто мужчина ласкал ее ртом, словно именно на ее талии находились его руки, ее груди прижимались к его груди. И эта реакция лишь усилилась, когда он уложил женщину на диван; на его лице светился темный голод, глаза блестели, как будто под ним находилась трапеза.
«Подсматривать нехорошо. Ой, как нехорошо».
Но, даже рискуя собственной безопасностью — и, пожалуй, душевным спокойствием — ей было недостаточно того, что она увидела. Особенно, когда мужчина выпрямился и скинул с плеч тяжелое черное пальто. Невозможно было не представить его обнаженным, видя эту широкую грудь в свете камина, представляя, как будет выглядеть его живот, когда под кожей напрягутся мышцы пресса… А затем, кажется, он перекусил — да ради бога, перекусил, как же — бретельки ее пеньюара.
А как только обнажились чертовски великолепные женские прелести… мужчина поднял взгляд на Солу.
Без какого-либо предупреждения, его сверкающие, хищные глаза поднялись и уставились прямо в ее, а уголка губ коснулась хитрая усмешка.
Как будто зрелище предназначалось только для Солы.
— Дерьмо. Дерьмо.
Очевидно было одно: не хотел ли он тем самым преподать ей урок шпионажа? Трудно придумать лучший способ… чтобы заставить ее проглотить пушку сорокового калибра.
Сола опустила ручник и выехала на дорогу. Когда десять миль спустя «форд» Таурус разогнался до ограниченных сорока пяти миль в час, она пожалела, что не находится сейчас в своей «ауди». Пока кровь еще быстро неслась по венам, ей требовалось что-то, что отвлечет ее тело.
Какая-нибудь отдушина.
Например… секс.
И не самоудовлетворение.
ГЛАВА 49
В пригороде у подножия Адирондака, у Рива было все необходимое: огромный загородный дом, со стенами из кедра и крытыми крылечками. Несколько летних построек, включая гостевые домики. Вид на озеро. Множество спален.
Материализовавшись во дворе, Трез и АйЭм обошли по снегу вокруг здания, направляясь к черному ходу на кухню. Даже в зимнее время, место источало уютную атмосферу, со всем этим проникающим сквозь витражи свечением цвета топленого масла. Но не все походило на сахарно-пряничную сказку. Состоятельные викторианцы, возведшие эти постройки, как способ сбежать от летней жары и промышленности городов, точно не оборудовали их лазерными датчиками движения, ультрасовременными замками на всех окнах и дверях, и не одной, а несколькими различными системными платами, полностью управляющими объединенной, многоинтерфейсной системой безопасности.
Вот так-то.
Трез прижал большой палец к скрытой встроенной панели слева от двери, чтобы открыть проход в «сердце» дома… к кухне промышленных размеров, оснащенной утварью из нержавеющей стали уровня ресторана «У Сола».
В огромной духовке что-то выпекалось. Хлеб, судя по запаху.
— Я проголодался, — заметил Трез, закрыв дверь. Замок защелкнулся автоматически, но Трез по привычке все равно проверил его.
Где-то в отдалении кто-то пылесосил — вероятно, Избранная. С тех пор как Фьюри занял место Праймэла и предоставил существенную свободу уединенной группе женщин с Другой Стороны, Рив позволил остаться им в этом доме. И это не лишено смысла — основательная уединенность, особенно, вне сезона, к тому же отдаленность от города обеспечивала мягкую адаптацию. Если Трез правильно понимал происходящее, это место являлось переходом от безмятежного подобия Святилища к безумному, порой травмирующему характеру жизни на Земле.
Прошло много времени, как он в последний раз был в этом доме… если точнее, он не был здесь с тех пор, как это место заняли Избранные. С другой стороны, когда Рив подорвал «ЗироСам» и покончил со своей ролью наркобарона, долг между ними немного утратил свои шансы на возмещение.
Кроме того, теперь, когда парню больше не нужно было поставлять принцессе рубины и заниматься с ней сексом, не так много было причин приезжать на север.
Однако, как видимо, все изменилось.
— Йоу, Рив, ты где? — громко окликнул Трез.
Как бы сильно не протестовал его желудок, Трез с братом вышел в главный холл. Викторианское влияние было повсюду — от гранатового цвета ковров на полу до задрапированных гобеленами скамеек и расставленных вокруг грубо-выделанного каменного камина чучел бизона, оленя, американского лося и голов рысей.
— Рив! — снова крикнул он.
Черт, от этой лампы в виде енота у него всегда ползли мурашки. Как и от чучела совы в солнечных очках.
— Он сейчас подойдет.
Трез повернулся на голос женщины.
И в этот самый момент течение его жизни навсегда изменилось.
Ведущая на второй этаж лестница, была короткой: небольшие ступени и простые перила без архитектурных излишеств.
У их снования в белых одеждах стояла женщина, превратив ее в лестницу с небес. Она была высокой и стройной, но с округлостями в нужных местах. Даже свободное одеяние не скрывало ее высокие, пышные груди или изящную выпуклость бедер. Ее кожа была гладкой, цвета кофе с молоком, темные волосы собраны в высокую прическу. Светлые глаза обрамлены густыми ресницами.