Точка отсчета

Девушка открыла дверь, и по вспотевшей коже заструился прохладный туман; звук сливающихся труб был музыкой для ушей. Она очутилась в приличных размеров комнате, большую часть которой занимали огромные, выступающие с одной стороны трубопроводы; вода из них сливалась вниз и проходила через ряд ячеистых фильтров...

...и там, в куче разнообразного плавающего мусора...

- Билли!

Ребекка бросилась к распластанному телу, брызги горькой воды бились вокруг них, а она присела и поднесла руку к его шее. Страшно волнуясь, она отбросила жетоны в сторону... Но пульс прощупывался, и был четким, а от прикосновения Билли открыл глаза, осоловело глянув на нее.

- Ребекка? - он закашлялся, и попытался сесть, но она бережно положила руку ему на грудь, не давая подняться. На левом виске Билли красовалась громадная пурпурная шишка.

- Отдохни минутку, - сказала Ребекка, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы произнести эти слова спокойно: в горле словно застрял твердый ком. Ей так хотелось верить, что с ним все будет в порядке...

- Я осмотрю тебя. - После этих слов губы Билли растянулись в легкой улыбке, и он, снова закашлявшись, пробормотал:

- Ладно, но потом моя очередь.

Он отвечал на ее вопросы без смущения, пока она ощупывала и растягивала его, проверяя диапазон движений; в конце концов, девушка промыла несколько самых глубоких царапин. Что ж, шишка на голове, казалось, была самой тяжелой из его травм, и от этого он испытывал небольшое головокружение и тошноту, но, в общем, все оказалось не так плохо, как она боялась. Билли все же дал ей несколько минут на осмотр, однако потом упрямо сел, и слабо улыбнулся.

- Ну, все, все, - сказал он, поморщившись, когда она коснулась его виска. - Я буду жить, особенно если ты перестанешь тыкать меня.

- Хорошо, - отозвалась Ребекка, и села на корточки, неожиданно почувствовав глубокое удовлетворение: она решила найти его, и нашла. До этого момента она даже не подозревала, что такое простое чувство, как завершенность, может быть таким всепоглощающим, может с такой легкостью перекрывать все отрицательные стороны ситуации, в которой они оказались, и пусть оно длится лишь мгновение, но это чувство удивительно. - Я рада, что ты жив, Билли.

Он кивнул, снова поморщившись от движения:

- Ты и я, мы оба живы.

Девушка подставила плечо своему напарнику, помогая ему встать на ноги и поддерживая все время, пока он пытался сбалансировать свои движения. Как только Билли смог уверенно стоять на ногах, он шагнул в сторону, отходя от нее, и Ребекка увидела, как его лицо исказилось от отвращения, а уголки рта поникли; он прошел мимо нее, двинувшись в один из углов комнаты, в котором маслянистая темная вода переливалась через еще один ячеистый фильтр.

Угол оказался завален костями. Человеческими костями, источенными до гладкости водой, годами льющейся на них, и густо покрытыми бактериальной слизью. В куче разбросанных бедренных костей и сломанных ребер Ребекка насчитала, как минимум, одиннадцать черепов, большая часть которых была переломана или раздроблена.

- Какие-то из старых экспериментов Маркуса? - голос Билли звучал тихо; на самом деле вопрос был риторическим, так что Ребекка промолчала, лишь кивнув в ответ.

- "Амбрелла", - добавила она секунду спустя. - Там поощряли такое. Они все были заодно.

Теперь промолчал Билли, он лишь смотрел на кости, и что-то доселе невиданное мелькало во

взгляде его темных глаз. Секунду спустя это выражение пропало, и он встал, отвернувшись от печальных останков людей.

- Как насчет убраться отсюда куда подальше? - спросил он, и хотя его голос прозвучал беззаботно, ни один из них не улыбнулся.

- Ага, - сказала Ребекка, взяла его за руку и на секунду — на одну короткую секунду — крепко сжала ее своими пальцами, и Билли сжал свои пальцы в ответ. - Ага, отличная мысль.

Билли отвратительно себя чувствовал, но держался, а Ребекка вела их куда-то к востоку; больше всего на свете ему хотелось уйти с чертовой игровой доски Маркуса до того, как он начнет корчиться в коллапсе. Пока они шли по лабиринту из коридоров и комнат — и Билли безнадежно запутался уже после второго поворота — его спутница рассказала о том, что с ней приключилось после того, как его утащили с платформы канатной дороги. Времени даром она не теряла: успела не подчинится приказу командира своего отряда и сразиться с каким-то супер-чудовищным Франкенштейном, который ее чуть не убил. А еще нашла пятидесятимиллиметровый Магнум, который можно было зарядить теми патронами, что имелись у него, и умудрилась притащить дробовик. В целом, Билли думал, что она справилась с ситуацией лучше, чем удалось бы ему, окажись он в подобных обстоятельствах.

Они остановились в каком-то помещении, похожем на кубрик, и перезарядили имеющееся у них оружие — Билли тут же взял себе Магнум, а Ребекка оставила дробовик. Под одной из кроватей обнаружилась герметично закрытая бутылка с водой, и они по очереди жадно напились ее, потому что после нескольких часов постоянной беготни и сражений каждому из них отчаянно хотелось хоть капли воды, а плаванье в канализации не очень-то хорошо утоляло жажду.

Вода освежила их; Билли, держа в руках достойное, полностью заряженное оружие, наконец-то почувствовал, что пришел в себя после своего спуска по всем порогам канализации. Они направились к южному выходу из кубрика, прошли через помещение для промышленной обработки, потом через еще одно. Билли запутался в помещениях станции, они были похожи друг на друга и мелькали, как одно большое размытое пятно: стены и полы из нержавейки, трубчатые ограждения, огромные стены неизвестного оборудования, покрытые регуляторами и переключателями. Какое-то оборудование работало, наполняя большие помещения механическими звуками, эхо их отражалось от стен, словно взрывы, но бог его знает, за что это оборудование отвечало. Билли понял, что ему, в общем-то, было наплевать, хотя во время того, как они шли, оба слышали, как грохот воды — большого объема воды — становился все ближе; они прошли через огромное помещение насосной, открывшее им в путь в предрассветный холод, и обнаружили перекидной мост, который проходил по самой настоящей плотине.

Они немного постояли на нем, разглядывая темный, длинный резервуар, тянущийся вдоль всего здания, из которого они вышли; откуда-то из дальнего конца доносился грохот падающей сплошным потоком воды. Здесь было слишком громко, так что они не говорили, а просто пошли назад в насосную, и оба улыбались. По крайней мере, они нашли выход; ну, мостик над дамбой вел к другому зданию, но от взгляда на меркнущие звезды и бледнеющую луну у Билли повысилось настроение. Он чувствовал, что их полная кошмара пробежка через учебный центр "Амбреллы" скоро закончится, и конец ужасов был виден так же ясно, как и наступающий рассвет нового дня.

- Мой отряд, наверное, пошел этим путем, зачистил нам проход, - сказала Ребекка, и на лице ее сияла надежда. Ей пришлось напрячь голос, чтобы он мог услышать, что она говорит: все же звук от падающего каскада воды снаружи и рев работающих насосов, занимающих половину помещения, был очень громким. Ее голос звенел, отдаваясь эхом от металлических стен, окружающих бассейн с водой, расположенный посередине комнаты. - Он сказал, что они пойдут на восток. Мы уже практически выбрались отсюда.

- По-моему, ты говорила, что Энрико отправился на лифте наверх, - заметил Билли.

- Блин, точно, - вспомнила она, и сияющее выражение лица померкло. Девушка моргнула, и он наконец осознал, насколько она вымоталась. - Извини. Совсем забыла.

- Не удивительно, - заметил Билли. - Но ты права: мы уже практически выбрались, - он коснулся Магнума на своем поясе, наручники, болтающиеся на его запястье, лязгнули об оружие, внезапно напоминая о том, что с ним было до происшествия с джипом. Сейчас та жизнь казалось такой невероятно далекой, такой чужой, будто все происходило с другим человеком... Но там, снаружи, его по-прежнему ждало все то, от чего он бежал.