Страница 5 из 79
С другой стороны, начиная с IV века до н. э. и позже Афродита (Венера), богиня любви, регулярно изображалась в той или иной степени раздетости. Ее груди были подчеркнуты складками одежды, а если все же были обнажены, то изображались в соответствии с существовавшим идеалом: твердые и упругие. В классических текстах о них писали, что они «подобны яблокам». Это был идеал, ассоциировавшийся с Еленой Троянской, которая, вернувшись с Троянской войны, обнажила «яблоки своих грудей» перед своим мужем Менелаем. Этим она заставила его отложить в сторону меч и простить ее (Аристофан, «Лисистрата», 411 год до н. э.). В эллинистический период Афродита стала своего рода возбуждающей фигурой, объектом мужского желания и вместе с тем объектом поклонения. Трудно сказать, связано ли было изменение статуса Афродиты с изменением статуса реальных женщин. Но аналогия с современностью заставляет нас задуматься о том, какой властью секс-богини, будь они из камня или из плоти, обладали на самом деле. Вспомните Мэрилин Монро как классический современный пример!
Статуи и статуэтки Афродиты были широко распространены в Древнем мире, и их копии до сих пор можно встретить в средиземноморских магазинчиках сувениров. Одной из самых популярных остается Стыдливая Венера, названная так потому, что одной рукой она прикрывает грудь, а другой — гениталии (илл. 9). Тогда как мужские фигуры изображались полностью обнаженными в положении стоя, женские фигуры обычно были прикрыты «драпировкой и в позе чуть согнувшись, как будто защищаясь»[20]. Эти жесты стыдливости или застенчивости считались подходящими для всех женщин за исключением проституток.
В Афинах в V веке до н. э. женщин тщательно контролировали с помощью патриархальной системы, которая предписывала им выполнять обязанности по дому, исключала их из политической жизни и обязывала скрывать тело с головы до ног. Дома женщины носили похожие на рубашку хитоны или туники, на улицу в холодное время надевали плащ, голову покрывали вуалью. Только в Спарте женщины пользовались большей свободой при выборе одежды. Там девушки носили короткие туники с разрезом сбоку, не прикрывавшие коленей и не сковывающие движений. В большинстве случаев греческие девушки воспитывались отдельно от юношей, а выйдя замуж, часто за мужчин на двадцать лет старше, они должны были сидеть дома. Заточение в отцовском доме для молодых женщин просто сменялось на заточение в доме мужа[21]. Мужчины же проводили большую часть времени на агоре — городской площади, центре общественной жизни и торговли, или в гимнасиях — спортивных залах, где упражнялись в обнаженном виде, или в публичных домах с проститутками обоих полов, или на пирах в домах других мужчин. Женщины свободных классов, особенно в Афинах, не могли свободно появляться на публике или даже показываться на глаза посторонним мужчинам в собственном доме, это считалось неприличным.
Рисунки на античных вазах показывают жен афинских граждан скромно сидящими с амфорой, корзиной для вязания, лирой или ребенком на руках. Они всегда закрыты одеждой с головы до ног, иногда их лица покрывает вуаль. Грудь обозначена лишь намеком и никогда не бывает открытой, за исключением редких изображений кормящей матери или кормилицы. Кстати, кормилицы, как нам известно благодаря дошедшим до нашего времени документам, высеченным надписям на стелах, эпитафиям и изваяниям, были широко распространены в классическом греческом обществе, и хорошие кормилицы пользовались уважением[22].
Но был и еще один класс женщин, которых ценили за их эротические, а не за материнские или домашние качества. Речь идет о гетерах, или куртизанках. Они должны были дарить сексуальные утехи, развлекать греческих мужчин и отличались высоким интеллектом. На вазах гетеры изображены либо полностью обнаженными, либо обнаженными по пояс, либо в одежде, не скрывающей их женственных округлостей.
Интересная история о груди связана с именем куртизанки Фрины, жившей в IV веке до н. э. Один из ее любовников обвинил Фрину в богохульстве. В те времена это преступление каралось смертью. На суде, когда ее защитник оратор Гиперид «никак не мог разжалобить судей, и стало ясно, что судьи намерены осудить ее, он попросил, чтобы ее привели туда, где все смогут ее увидеть. Сорвав с нее одежду, он обнажил ее груди…» Вид ее красивых грудей и речи адвоката вызвали такое сострадание в сердцах судей, что они «воздержались от смертного приговора»[23]. После того как Фрину оправдали, был выпущен декрет, запрещающий обвиняемым обоего пола показывать в суде интимные части тела, чтобы они не произвели такого же впечатления на судей.
В большинстве своем гетеры, как обычные проститутки и некоторые кормилицы, были рабынями. И все женщины, даже жены граждан, были скованы социальными ограничениями. Но нам не следует воспринимать их исключительно жертвами общественного уклада. Как и большинство людей, испытывающих сегрегацию по половому признаку, женщины находили способы жить по-своему и иногда просто бросали откровенный вызов мужскому взгляду на то, как они должны себя вести.
Классицист Джон Дж. Уинклер (John J. Winkler) рассматривал празднества в честь Деметры и Афродиты как события, дававшие древнегреческим женщинам возможность выразить «смех угнетенных»[24]. Празднества в честь Адониса, несчастного юного возлюбленного Афродиты, проходили в конце июля на крышах афинских домов, где неформальные группы афинских женщин танцевали, пели и по крайней мере одну ночь каждый год — а может быть, и чаще — демонстрировали себя тем, кто мог пожелать подсматривать за ними.
Комедия Аристофана «Лисистрата» показывает нам ироническую версию мужского восприятия этого события: помпезный сенатор выступает на ассамблее, «пока его жена, чуть пьяная на крыше / восклицала: „Отдайте свои груди за Адониса!“»[25] Женскую версию этого праздника ранее поведала поэтесса Сафо (ок. 610 — ок. 580 гг. до н. э.) куда более серьезным и патетическим тоном: «Нежный Адонис умирает, Киферея, что нам делать? Отдайте свои груди, девушки, и скиньте хитоны»[26].
«Культура груди», процветавшая в течение тысяч лет вокруг алтарей Древней Греции, продолжала находить свое выражение в разновозрастных группах женщин на крышах домов, в домах или «в подполье». Она передавалась из уст в уста, из поколения в поколение в форме мифов, в которых вспоминали о женских тайнах в то время, когда эти загадки не получали более публичного прославления. В греческом обществе, чтившем мужские гениталии, власть женских грудей существовала, по большей части, в легендах, продолжавших наделять их сверхъестественной силой.
Мифологическое объяснение происхождения Млечного Пути, например, было связано с грудями Геры. Вот этот рассказ. Считалось, что смертные могут стать бессмертными, если они напьются молока из груди богини богинь. Поэтому, когда Зевс захотел, чтобы его сын Геракл от смертной матери Алкмены обрел силу богов, он спокойно приложил его к груди Геры, пока та спала. Но Геркулес сосал с такой силой, что Гера проснулась и поняла, что это не ее ребенок. Возмущенная богиня вырвала сосок у него изо рта с такой силой, что брызги разлетелись по небу. Так возник Млечный Путь. Геркулес, напившийся молока Геры, стал бессмертным и одним из богов. В эпоху Ренессанса и Тинторетто (1518–1594), и Рубенс (1577–1640) отобразили этот миф на своих потрясающих картинах (илл. 10).
20
A
21
K. J. Dover, «Classical Greek Attitudes to Sexual Behaviour», в Women in the Ancient World: The Arethusa Papers, издание John Peradotto and J. P. Sullivan, c. 145.
22
Valerie A. Fildes, Wet Nursing, c. 10.
23
Athenaeus, The Deipnosophists, перевод Charles Burton Gulick [1937] (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1959), том VI, c. 185–187.
24
John J. Winkler, The Constraints of Desire: The Anthropology of Sex and Gender in Ancient Greece, c. 188.
25
Там же, с. 190.
26
Mary R. Lefkowitz, Women in Greek Myth, c. 57.