Страница 15 из 49
А Мелик-Джумшид отвечает:
– Дорогой отец, я сын очень богатого падишаха, никогда не колол дрова, сначала ты поколи, а я посмотрю, научусь и буду сам колоть.
Взял данандей огромный, как ствол дуба, топор и стал колоть. Гору наколол, а затем говорит:
– Дорогой сын, вот уже восемнадцать лет, как я жду, чтобы ты пришел и разжег огонь, поставил котел на очаг.
А Мелик-Джумшид опять свое:
– Дорогой отец, я сын такого богатого падишаха, где мне было видеть, как разжигать огонь и ставить котел на очаг. Сначала ты сам это сделай, а я посмотрю, научусь и сам буду делать.
Ничего не оставалось делать хитрому данандею, положил он в очаг дрова, ударил кулаком о кулак и высек огонь. Затем поставил на очаг огромный-преогромный котел, налил в него воды и говорит:
– Дорогой сын, вот уже восемнадцать лет жду, чтобы ты пришел и посмотрел в котел: кипит вода или нет?
А Мелик-Джумшид ему и отвечает:
– Дорогой отец, я сын такого богатого падишаха, откуда я могу знать, кипит вода или нет? Сначала посмотри сам, я научусь и так же буду делать.
Разозлился данандей необученности Мелик-Джумшида, открыл крышку и стал смотреть. А Мелик-Джумшид только того и ждал. Подскочил он к хитрому данандею да и опрокинул его в кипящий котел. Свалился колдун в котел и тут же сварился.
Остался Мелик-Джумшид один в этом далеком и никому не известном дворце.
«Куда идти? Как идти? Что делать?» – думает Мелик-Джумшид.
Стал он по комнатам ходить, драгоценности рассматривать. Тридцать семь комнат прошел – ничего не стал брать. Но когда дошел до тридцать восьмой комнаты, постоял у запертой огромным замком двери и подумал, что же может быть в этой комнате? Взломал он замок, вошел и видит: висят на стене три пахлеванских наряда. Не стал он их трогать. Взломал замок тридцать девятой комнаты, вошел и видит: здесь три добротных седла лежат на полу. Взломал юноша замок на дверях сороковой комнаты, а там три горячих скакуна стоят и овес едят. Одному скакуну два года, другому – три, а третьему – четыре.
Призадумался юноша, какого же скакуна брать?
Пока он думал, третий конь, которому четыре года, вдруг сказал человеческим голосом:
– Мелик-Джумшид, садись на меня. Я всегда смогу помочь тебе.
Взял тогда юноша из тридцать девятой комнаты одно седло, оседлал скакуна, из тридцать восьмой комнаты взял один пахлеванский наряд, надел на себя и, вскочив на скакуна, доверился дороге. А дорога пролегала через густой, дремучий лес. Направил он скакуна направо. Едет, с трудом пробиваясь сквозь кустарники. Долго ли он ехал или недолго, только лес все не кончался, и Мелик-Джумшид заблудился. Вдруг слышит Мелик-Джумшид страшный рев где-то вблизи. До того страшный, что сердце замирает. Другой бы испугался, но нет, не таков Мелик-Джумшид! Он смело направил скакуна туда, откуда доносился рев. Подъехал к опушке и видит: бегает на трех ногах огромный лев и ревет во все горло. Так ревет, что деревья валятся.
– Эй, друг, что с тобой? Почему так сильно ревешь? – спросил Мелик-Джумшид льва.
– Что, слепой, что ли? – отвечает лев. – Не видишь, заноза в лапе сидит, вот и реву от боли.
– Слушай, друг, давай я тебе помогу, вытащу из лапы занозу, – сказал Мелик-Джумшид, а сам залез в яму, чтобы лев не бросился на него да не растерзал в гневе, и говорит: – Дай мне свою лапу!
Обрадовался лев, сунул в яму опухшую лапу и говорит:
– Вытаскивай!
Достал Мелик-Джумшид свой нож, вскрыл рану и стал вытаскивать занозу. А лев кричит, гневается:
– Вай-ай! Кто там меня мучает? Попался бы ты мне в лапы, я бы тебя разорвал на куски...
Как бы то ни было, вытащил Мелик-Джумшид занозу и отпустил льва. Успокоился лев, свалился на бок и заснул. Когда лев проснулся, а проснулся он на третий день, то увидел около себя нож которым вытаскивали из его лапы занозу. Лев встал, ступил на лапу – не болит. И стал кричать он, да так громко, что за семь гор слышно:
– Эй, кто меня так успокоил? Клянусь волосами плешивого, излечившему меня чудотворцу дам все, что ни попросит! Только пусть покажется!
Собрались на крик льва звери: здесь и шакалы, здесь и зайцы, и волки, и лисицы, и даже туры... Словом, все звери, какие обитали в этом лесу.
– Ну! Кто из вас успокоил меня? – спрашивает лев.
– Я излечил, – отвечает заяц.
– Как? – спрашивает лев.
– Я поставил пиявку к ране, а пиявка вытащила занозу, – соврал заяц.
– Это ложь, – рычит лев.
Тут выступил шакал вперед и говорит:
– Я вытащил занозу, почтенный лев.
– Как? – спрашивает лев.
– Я разжег костер, подержал в огне твою лапу, и заноза сгорела.
– Это ложь, – вскричал лев.
Но тут, услышав крики льва, явился Мелик-Джумшид и говорит:
– Это я вытащил, почтенный лев.
– Как? – спрашивает лев.
– Ножом, – отвечает Мелик-Джумшид.
– Этим? – лев показывает нож.
– Да, этим, – отвечает Мелик-Джумшид.
Тогда лев говорит:
– Требуй все, что хочешь! Я всегда готов тебе служить.
– Мне ничего не надо, – говорит Мелик-Джумшид, – только помоги выбраться из этого леса.
Позвал лев к себе своих львят и одного из них отдал Мелик-Джумшиду.
– Если ты не будешь хорошо служить этому доброму юноше, я отрекусь от тебя, – сказал лев львенку.
– Клянусь делать все, что скажет хозяин, – ответил львенок.
Доверился Мелик-Джумшид львенку, сел на скакуна, и они тронулись с места. Много ли, мало ли пути прошли Мелик-Джумшид и львенок, все же выбрались они из леса. Когда они прошли три горы, встретили чабана. Чабан испугался их и бросился бежать, оставив свою отару.
А Мелик-Джумшид ему вслед кричит:
– Эй, чабан, не убегай, не бойся, мы ничего дурного не сделаем тебе.
Остановился чабан, и они разговорились, доверились друг другу, а вскоре и подружились. Зарезал по такому случаю чабан самого жирного барашка и приготовил вкусный шашлык. Ух, какой вкусный! За семь лесов доносился его запах! Поели они вкусно, накормили львенка. Взял Мелик-Джумшид у чабана кишку от барашка, пригодится, мол, и снова тронулся в путь.
Много ли, мало ли шли они, а всего-то прошли с полторы иголки, а впереди еще путь, равный кишкам шагаду. Наконец дошли они до огненной дороги, – дорога горит, как сухое дерево в печи. Так горит, что за семь морей видно пламя. Остановил Мелик-Джумшид скакуна и думает: как же быть? И тут львенок говорит Мелик-Джумшиду:
– Я пойду первым, если сгорю – вы не ходите за мной, а если не сгорю – тогда и вы можете проходить через огонь.
– Нет, мы вместе должны проходить. Если сгорим, так все вместе, -говорит Мелик-Джумшид.
Сказано – сделано. Стали все вместе переходить через огонь. В одном месте обойдут пламя, в другом перепрыгнут через него, в третьем наступят на пламя и дальше пойдут. Словом, как бы то ни было, прошли они сквозь огонь и остановились передохнуть.
Когда они расположились на отдых, Мелик-Джумшид стал осматривать своего скакуна: не обгорел ли? Все нормально – ни одного ожога! Затем осмотрел львенка: все нормально – ни одного ожога! Потом посмотрел на свои руки и видит, что на левой руке половина мизинца превратилась в золото. Провел он рукой по голове – волосы стали золотыми. Удивился Мелик-Джумшид такому чуду.
Вскоре они вновь тронулись в путь. Много ли, мало ли они шли, но прошли еще одну гору и одну речку. Когда они подходили к реке, им повстречался нищий. Остановил Мелик-Джумшид нищего и предложил обменяться с ним одеждой! Но нищий не поверил словам Мелик-Джумшида. Тогда Мелик-Джумшид снял с себя пахлеванскую одежду и отдал нищему. Сам же оделся в платье нищего, а на голову натянул баранью кишку. Сел на скакуна и поехал дальше.
Тысячи шагов прошли, семь гор перешли, по ущельям брели, семь недель и семь часов шли, много ли, мало ли шли, оглянулись назад, а всего-то пути прошли они с полторы иголки и еще путь, равный кишкам шагаду. Осмотрелись вокруг и видят: впереди виднеется один город.
– Всем идти в город нельзя – испугаются, – сказал Мелик-Джумшид львенку и коню своему. – Или убьют нас, или от страха убегать будут. Лучше я пойду, один. А вы идите в лес и ждите меня там.