Страница 58 из 60
Она слышала эхо их голосов, разносившееся по подвалу, когда, словно тень, неслась по проходу, ведущему в дом. Еще через несколько ярдов она добралась до ворот.
Раздался выстрел, и она подалась назад от внезапной боли в правом плече. «"Оскар", — подумала она в отчаянии. — "Женевьева"». Она потрогала рану и почувствовала, как по пальцам струится теплая кровь.
— Ты идиот! — закричала она в ярости по английски, добравшись, наконец, до Сумасшедшего Джека. — Ты приведешь их сюда, как стаю волков.
Тут голоса за ее спиной стихли, и снова послышался топот.
— Быстрее на судно, — скомандовала она четверым: Альеру, Жолио, Анри и графу, когда они в ужасе уставились на нее.
— Нелл, у тебя кровь!
— С ними Спатц, — продолжала она. — Он узнает тебя, Джек, и если это случится, вы все — покойники. Быстрее на борт!
Альер схватил Жолио, который, казалось, не мог двигаться, и затянул его в последнюю бочку. Они быстро покатили его к большой барже, стоявшей у шлюза, которая раскачивалась, так как начался прилив.
— Фон Динкладж? Бог мой, я не видел эту скотину с того дня, как мы играли в поло в Довилле, — сказал граф. — Этот мошенник всегда жульничал. — Он поднял свой пистолет, как будто измеряя расстояние между врагами и рекой.
— Я возьму это, — сказала Нелл и взяла у него пистолет здоровой левой рукой. — Теперь идите. Я их задержу.
В конце концов, ее убил не Спатц, когда она, держа наготове пистолет графа, стояла перед люком, ведущем к Жиронду. Спатц носил гражданский костюм, и его пистолет лежал в кармане пиджака скорее ради лоска. Он не смог остановить нацистского офицера, который поднял руку и в упор выстрелил в графиню Луденна.
Бывают мгновения, когда надо делать выбор, и оно наступило.
Глава сорок пятая
— Вы остаетесь?
Альер повернулся и внимательно посмотрел на человека, который, сунув руки в карманы, стоял на причале. Широкоплечий и мускулистый, с глубоко посаженными глазами. Он говорил на безупречном французском, но небрежность его одежды натолкнула Альера на мысль, что он, должно быть, иностранец. За ним стояла женщина, у которой была сломана рука.
— Да, — ответил он. — Как и вы, месье…?
Человек протянул руку:
— Джо Херст. Американское посольство. А это — мисс Салли Кинг. Наши уехали из Бордо вчера.
— Понятно, — сказал Альер. Он кивнул женщине.
— Мы жили в палатках в замке Луденн, — продолжил Херст. — Я видел вас там, в воскресенье вечером. Вы приехали на зеленой «Симке». С графиней все в порядке?
Альер бросил взгляд на Жолио-Кюри, который стоял обреченно на краю набережной в добрых двадцати ярдах от них, и сказал тихо:
— Я думаю, что сейчас ее уже точно ничто не беспокоит…
— Пожалуйста, передайте ей мои наилучшие пожелания, когда снова ее увидите, месье…
— Жак Альер, — он протянул ему свою руку. — Министерство вооруженных сил.
Что-то изменилось в лице американца. Он быстро перевел взгляд с набережной на «Брумпарк», который только что отчалил и направлялся обратно в Гаронд со всем оборудованием французских ученых на борту. Но заговорила Салли Кинг.
— Альер! — сказала она. — Значит, вы должны были знать Филиппа!
— Pardon, mademoiselle?[121]
— Филиппа Стилвелла. Моего жениха. Он послал вам кое-какие бумаги перед смертью, — она вдруг замолчала и посмотрела на человека по фамилии Херст.
Альер снял очки.
— Le pauvre Philippe[122]. Примите мои соболезнования, мисс Кинг. Он был убит, да?
— Да, — уверенно сказала она. — И бумаги, о которых я говорила, исчезли. Они утонули в водах Ла-Манша, когда корабль, на котором я плыла, атаковала подлодка.
Он посмотрел на Жолио-Кюри, который мыслями был совершенно в другом месте, теперь Альер уже ничего не мог сделать для этого человека, после того как тот отказался от предложения Сумасшедшего Джека бежать в Лондон. И он медленно пошел прочь от реки, его работа была закончена.
— Что это были за документы, s'il vous plait[123]?
— Список поставок оксида углерода[124], — Херст сделал шаг в сторону и обнял девушку Стилвелла. — Один список немецких санаториев и больниц. Что-то об автобусных маршрутах. Некролог инженера-химика по имени Юрген Гебл, который работал на компанию «Ай Джи Фарбен»…
Альер поднял воротник пальто. «Брумпарк» становился все меньше, и голос Сумасшедшего Джека разносился на фоне гула немецких бомбардировщиков. Граф пел морскую песню. Он принял бочки с тяжелой водой на борт «Брумпарка», если бы корабль подбили, взрыв уничтожил бы воду до того, как она попала бы в руки врага. Но Альера больше не волновала тяжелая вода или люди, плывшие вместе с ней.
— Вы расскажете нам, почему погиб Филипп? — Салли старалась перекричать рев самолетов. — оксид углерода? Я понимаю, что для вас это ничего не значит по сравнению со всем этим… — она показала на остатки взорванных лодок в порту и руины набережной. — Одна смерть по сравнению со столькими… но для меня…
— …а для вас это как если бы наступил конец света, — сказал Альер. — И вы надеетесь найти справедливость. Bon[125]. Ваш жених был убит, потому что были люди, которые не хотели, чтобы мир узнал о том, что он обнаружил. Что эти немцы… — он посмотрел через плечо на хаос, творившийся на реке Гаронн, — словно заразный скот убивают своих же граждан, если у них находят дефекты. Жертв полиомиелита. Психически больных. Эпилептиков и больных туберкулезом. Пенсионеров или детей — неважно. Их увозят от родных якобы для «специального лечения», а потом вы просто получаете по почте свидетельство о смерти.
— Бог мой, — пробормотал Херст. — Но нельзя же…
— Делать эвтаназиию людям? Так они называют это в Берлине. Это слово означает «прекрасная смерть». Раса Победителей должны выглядеть безупречно, пока она завоевывает мир, mon ami[126]. Так что обладающие специальными полномочиями люди привозят на автобусах эти «ошибки медицины» в определенные центры — чаще всего в больницы — где их запирают в комнаты и подводят по трубкам оксид углерода. Медленная и мучительная смерть, мистер Херст. Заслуга «Ай Джи Фарбен». Они получают с этого большую прибыль.
— Это отвратительно, — сказала Салли Кинг тихо. — Это… бесчеловечно. Если это правда…
— О, это правда, смею вас уверить. Тот инженер, Юрген Гебл, узнал об этом. Он хотел выяснить, куда идет весь этот оксид углерода. Он видел детей десяти и четырнадцати лет, которых выводили из автобусов. Поэтому его нужно было убить. Банда «головорезов-коммунистов», кажется, их так звали, забила его до смерти той же ночью, когда он возвращался домой. Это все есть у меня в папке.
— Это нужно остановить. Если бы вы это опубликовали…
— Ваш Филипп тоже так думал, — Альер повернулся. — Особенно потому, что «Ай Джи Фарбен» была клиентом «Салливан и Кромвелл». Его возмущало, что для американских юристов убийство невиновных — просто выгодная сделка. Кое-кто из его фирмы не хотел, чтобы правда открылась. И потому Стилвелл тоже должен был умереть. Самое ужасное, что мы так и не узнаем, кто это сделал.
— Эмери Моррис, — сказала женщина. — Ему заплатили в «Ай Джи Фарбен».
Альер кивнул.
— Его старый партнер Роже Ламон, отказался продолжать работу с «Ай Джи Фарбен». Юрген Гебл был другом Ламона.
— Но если Моррис должен был убить Стилвелла, — размышлял Херст. — если молчание столь важно, нацисты, должно быть, все еще продолжают этим заниматься. Травят людей газом.
— В разгар вторжения во Францию? — Альер нервно рассмеялся. — Зачем убивать гражданских, когда можно убить столько солдат Альянса? Они продают топливо для «мессершмиттов».
121
Простите, мадмуазель? (фр.).
122
Бедный Филипп (фр.).
123
Пожалуйста (фр.).
124
Угарный газ.
125
Хорошо (фр.).
126
Друг мой (фр.).