Страница 8 из 142
Затем, в 1758 году, во время Семилетней войны с Пруссией (1756–1763 годы), Кенигсберг оказался в руках русских. Радзивилловская летопись попала в Россию и была передана библиотеке Академии наук, где и хранится по настоящее время.
«После поступления подлинника списка в 1761 году в библиотеку Академии наук им стал заниматься только что приехавший из Германии профессор истории А.Л. Шлёцер». Он подготовил издание летописи, которое вышло в его немецком переводе и с его разъяснениями в Геттингене в 1802–1809 годах.
Готовилось якобы и русское издание летописи, но оно «осталось неоконченным и погибло во время пожара 1812 года».
Затем, по непонятным причинам, подлинник Радзивилловской летописи оказался в личном пользовании тайного советника Н.М. Муравьева. В 1814 году уже после смерти Муравьева рукопись находилась у известного археографа директора Императорской публичной библиотеки А. Н. Оленина, который, невзирая на все требования, отказывался вернуть ее Академии наук».
Любопытна причина отказа Оленина. История эта довольно темная. Рукопись уже была подготовлена к печати хранителем публичной библиотеки А.И. Ермолаевым. Однако вместо того чтобы издать ее, Оленин потребовал от Академии наук 3 тысячи рублей, якобы для осуществления более дорогого издания — с цветными иллюстрациями. Деньги ему были выданы, тем не менее рукопись он по-прежнему не возвращал. Это издание так и не состоялось.
Каким образом рукопись все-таки вновь вернулась в библиотеку Академии наук, неизвестно. А это важный момент. Ведь речь идет как-никак о подлиннике древнейшей русской рукописи, еще ни разу (до этого) не изданном.
Что происходило с этой рукописью, пока она находилась в частных руках? На этот вопрос ниже мы постараемся дать предположительный ответ.
В академическом описании Радзивилловского списка читаем: «Рукопись состоит из 32 тетрадей, из которых 28 по 8 листов, две по 6 (листы 1–6 и 242–247), одна 10 листов (листы 232–241) и одна 4 листа (листы 248–251)».
Это на первый взгляд точное описание рукописи призвано вроде бы дать полное представление о разбивке рукописи на тетради. По нему должно быть ясно, какие листы рукописи являются парными, то есть составляют один разворот тетради, то есть единый кусок бумаги. Несколько вложенных друг в друга разворотов составляют тетрадь. А стопка тетрадей составляет книгу. Как правило, во всех тетрадях — одинаковое количество разворотов. В данном случае стандартным числом для одной тетради является 4 разворота, то есть 8 листов.
Но как мы уже видели, в результате ошибки при сшивании рукописи некоторые развороты попали из одной тетради в другую. В результате в конце рукописи есть тетради и по 4, и по 6, и по 10 листов.
А вот первая тетрадь рукописи стоит особняком. Хотя она состоит не из 8, а только из 6 листов — то есть является вроде бы уменьшенной, — но рядом с ней нет увеличенных тетрадей. После этой первой 6-листовой тетради, на протяжении почти всей книги, идут стандартные 8-листовые тетради.
Обратим внимание на странное обстоятельство. Согласно академическому описанию, рукопись состоит из тетрадей, каждая из которых содержит четное число листов: 4, 6 или 10.
Следовательно, общее число листов в Радзивилловской рукописи должно быть также четным. Но номер первого листа — 1, а номер последнего листа — 251 (в арабской нумерации не имеющей пробелов и сбоев). Таким образом, в книге нечетное число листов.
Иначе говоря, одна из тетрадей содержит непарный («лишний») лист. Может быть, попавший туда позже, а может быть, и наоборот — один из листов был утрачен, а его парный сохранился. Но в последнем случае на месте утраченного листа должен обнаружиться смысловой разрыв в тексте. Такого разрыва может не быть лишь в том случае, когда утрачен первый или последний лист книги. Например, лист с оглавлением или предисловием.
Итак, мы видим, что в Радзивилловской рукописи имеются какие-то дополнения или утраты. Но почему об этом прямо не сказано в ее академическом описании? Академическое описание хранит странное молчание о том, в каком именно месте рукописи появляется этот непарный лист. И вообще — один он или нет? Строго говоря, таких листов может быть произвольное нечетное количество (неясно какое).
Попробуем разобраться, где же в рукописи находится это таинственное место с непарным листом. Что там написано?
Простой расчет показывает, что непарный лист должен находиться где-то в 1-й или 2-й тетради. В самом деле. Первая тетрадь состоит из 6 листов, затем идут 28 тетрадей по 8 листов, затем — 30-я тетрадь из 10 листов и т. д. При этом отмечено, что номер 1-го листа 10-листовой тетради — 232. Следовательно, в первых 29 тетрадях находится 231 лист. Это нечетное количество. Следовательно, непарный лист расположен где-то в первых 29 тетрадях. Но тетради с 3-й по 28-ю сомнений не вызывают. Они все 8-листовые, то есть полные, и находятся в хорошем состоянии. Судя по фотокопиям в факсимильном издании летописи, все развороты в них целые, то есть не распавшиеся на два отдельных листа. Что же касается 1-й и 2-й тетрадей, то здесь картина совсем другая. Почти все развороты первых двух тетрадей — распавшиеся на два листа, то есть разорваны пополам. Поэтому именно эта часть рукописи вызывает особые подозрения (рис. 2, 3).
Можно ли утверждать, что именно здесь находится непарный лист? Оказывается, можно. Помогает то, что в рукописи, к счастью, сохранились остатки старой нумерации тетрадей, а не только листов. Поясним: в старых книгах часто нумеровали не только листы, но и тетради. На первом листе каждой новой тетради ставили ее номер.
Рис. 2. Схема переделки нумерации на страницах 7-й и 2-й тетрадей Радзивилловской летописи. В первой строке — арабская нумерация, во второй — церковно-славянская, в третьей отменены следы потертостей или исправлений церковно-славянской нумерации. Если арабского или церковно-славянского номера на данном листе нет, то это отмечается нами в соответствующей клетке
Известный исследователь русского летописания академик А.А. Шахматов писал: «Сохранился старинный счет тетрадей, но большая часть отметок, сделанных церковно-славянскими цифрами на нижних полях, срезана при переплете рукописи. Первая сохранившаяся пометка 5 (церковно-славянское «е». — Авт.) приходится на 32-й лист (а по церковно-славянской нумерации — 33-й. — Авт.), вторая 9 (церковно-славянская «фита». — Авт.) — на 64-й (65-й — по церковно-славянской нумерации. — Авт.) и т. д. Ясно, что в тетради было по 8 листов».
Итак, 33-й лист по церковно-славянской нумерации — это начало 5-й тетради. Лист 65 по церковно-славянской нумерации — это 1-й лист 9-й тетради и т. д. Отсюда следует, что во всех тетрадях, включая первую, было когда-то по 8 листов и таким образом последний лист каждой тетради имел церковно-славянский номер, кратный восьми.
Обратимся к рукописи. Листа с церковно-славянским номером 8 в рукописи нет. Лист с церковно-славянским номером 16 есть, однако он идет по счету 15-м в рукописи. В то же время, согласно своему номеру, он должен являться последним листом 2-й тетради, то есть 16- м листом рукописи. Следовательно, в первых двух тетрадях недостает одного листа.
Но если верить академическому описанию, то в 1-й тетради содержится 6 листов. Получается, что в ней не хватает двух листов. Но как мы видели, в совокупности в 1-й и 2-й тетрадях не хватает одного листа. Означает ли это, что два листа были утрачены и один вставлен? Может быть. В любом случае мы выяснили место рукописи, где имеются явные следы каких-то переделок. Это — 1-я или 2-я тетради.