Желтая зона

– Свергнуть правительство в Желтой Зоне едва ли служит наказанием образованным классам там, дома, на линии Ноль-ноль, – ответил я. – Большинство из них никогда и не слыхало о Желтой Зоне.

– Проклятые кровопийцы! – пробурчал Гас.

– Йлокки оказались способными учениками, – напомнил я ему. – Они воспроизвели челночный контур и начали свои собственные исследования того, что они называли Паутиной.

– Ты увидел свой шанс идеально отомстить всему обществу, – продолжал я, не обращая внимания на то, что он отрицательно качал головой. – Ты привел йлокков в свой дом, и они стали грабить и превращать в рабов тех самых людей, которые тебя отвергли.

Он подошел ближе, с печальным выражением своего несколько туповатого лица.

– Нет же, парень, ты все не так понял. Я никогда…

Он оборвал свою речь на полуслове и попытался исподтишка ударить меня под ребра, но я блокировал его левой. Потом я хорошенько стукнул его в центр подбородка, так что у него глаза посоловели, и он свалился, как мешок муки. В Гасе было забавно то, что когда я его бил, он всегда жаловался, плакал, но никогда не отвечал ударом на удар. На этот раз он вырубился без сознания.

Остальные собрались вокруг нас и стали задавать вопросы. Я коротко объяснил им все, причем Бен и Мари понимающе кивали.

– Это многое объясняет в поведении Гаса, – сказала Мари. – Он все знал о вторжении и много чего другого. Спросишь его, откуда он столько знает, что крысы планируют, а он только смеется.

– Мы сперва думали, может, он крысиный шпион, – добавил Бен. – Он вышел на нас, когда мы прятались, и как бы принял над нами командование. Не боялся, что крысы нас найдут. Сказал, что знает, сколько их. Мы еле его утихомирили, а когда мы добрались до леса, ему вроде и сказать было нечего. Ко времени встречи с вами, мы с Мари собирались сбежать от него.

– Полковник, – нерешительно сказал Энди. – Сколько прошло времени? Как долго мы отсутствовали? Мы с доктором провели в этой хижине добрый десяток лет, но вы сказали…

– Мне кажется, что около двух недель, – ответил я. – Не знаю. Когда начинаешь игры с уравнениями «время-пространство-пустота», могут происходить странные вещи. В обычных Сетевых путешествиях, – если можно назвать обычным нечто столь необыкновенное, как М-К движение, – тщательно соблюдается временной паритет. Для этой цели все контуры специально отрегулированы. Но мы ныряли и выныривали из временного стасиса, меняли машины… Мы ведь не знаем, какова временная стабильность йлоккского транспорта. Так что, наверное, мы создали по крайней мере одну неувязочку. Надеюсь, не очень большую.

– Никто не может сказать, что в это время происходило дома, – заметил Энди. – Как вы думаете, полковник, кто победил?

– Уверен, что мы, – ответил я. – Особенно с тех пор, как мы отрезали поступление подкреплений.

Мы связали Гаса, как индюка для жарки на Рождество, и вернулись к насущным делам.

– Мы возьмем его с собой, полковник? – спросил Энди.

Я объяснил ему, что Гаса ждет справедливый суд, если его здесь найдет Дворцовая партия. Мы убрали его с глаз долой в ящик для транспортировки товаров.

– Несколько часов потерпишь, Гасси, – успокоил его Хельм. – Пока тебя не найдет Дворцовая стража.

Он ничего не мог ответить из-за кляпа во рту, только глаза выкатывал и вращал ими, как мог.

Проверив в последний раз чужие названия на приборах, (хотя не все я смог понять), я нажал на главную ручку тяги.

Я предупредил всех, что у них будут странные ощущения, когда начнет действовать поле. Но они все уже раз ему подвергались, пережили и сейчас. Через мгновение все закончилось.

Все эти машины были сконструированы с одной целью: для путешествий между Желтой Зоной и Линией Ноль-ноль, поэтому не надо было заботиться об управлении полетом. Мы следили за красной риской на большом хронометре. Стрелка подвигалась к ней все ближе и ближе, и, когда они совпали, тяга автоматически выключилась.

– Дома! – с чувством произнес Хельм.

Я подергал разные ручки, пытаясь задействовать экран наружного видения, но у меня ничего не вышло. Оставалось только открыть дверь.

Хельм так и сделал. Я только успел крикнуть «Погоди», прежде чем он попытался выйти. В следующую секунду раздался выстрел в наружном отсеке, за которым последовала беспорядочная стрельба. Хельм отступил и растерянно оглянулся.

– Это моя ошибка, лейтенант, – сказал я. – К этому моменту солдаты окружили склад, который йлокки использовали, как площадку для высадки, и могут теперь атаковать и уничтожить любой йлоккский транспорт до того, как он высадит войска. Они же не знают, кто прибыл.

Мы кое-как сделали белый флаг и выставили его. Его тут же разнесло выстрелом в клочья.

Затем стрельба прекратилась, и я закричал:

– Не стреляйте. Мы друзья!

– Брайан? – крикнули в ответ. – Брайан! Возможно ли?

Я узнал голос Манфреда, но звучал он как-то слабо и неуверенно. Я вышел из камеры в большой пустой склад. Вооруженные солдаты выскочили из укрытия и окружили меня, держа под прицелом.

Какой-то старик кинулся ко мне, и еще до того, как он меня обнял, я узнал в нем Манфреда.

– Сколько прошло времени? – еле удалось мне вставить в его возбужденную бессвязную речь.

– …когда ты не вернулся спустя договоренные две недели…

– Я этого не помню, – прервал я его. – Сколько все-таки прошло времени? Барбро…

– Брайан, после того…

– Да? После чего?.. Сколько прошло времени? – я никак не мог пробиться в его сознание. Он постарел. Это был старый-старый человек с выцветшими глазами и остатками седых волос на голове. Но в конце концов ему уже было за восемьдесят, когда я видел его в последний раз. Было ясно, что он с трудом осознавал происходящее.

– Ты спрашиваешь, Брайан, сколько прошло времени? – наконец он, видимо, понял реальность моего появления. – В этом месяце исполнится одиннадцать лет с тех пор, как я послал тебя в Желтую Зону навстречу ужасной судьбе.

– Мне многое надо вам рассказать, сэр, – произнес я, – но сначала я должен встретить Барб. Где она? Надеюсь, она здесь, в городе?

– Конечно, ты расскажешь, – сказал он более спокойно, последний раз похлопывая меня по плечу, как бы вновь убеждаясь, что я не иллюзия.

– Брайан, – грустно повторил он. – Я должен тебе объяснить, и лучше сделать это сразу. Прелестной Барбро здесь нет. Я прошу извинения, Брайан, – продолжал он, – за грубую встречу. Но ты должен понять…

– Конечно, было глупо появиться так вот, без объявления, – признался я. – Как идет война?

– Последние изолированные очаги сдаются, как только мы до них добираемся, – ответил он, – они вроде уже не хотят продолжать вторжение.

– Это и не было настоящим вторжением, сэр, – объяснил я ему, – в смысле захвата территории. Это был рейд по захвату рабов.

Рихтгофен странно посмотрел на меня:

– Так они не казнили пленных?

– Нет. Только заставляли работать. Вы сказали, Барб нет здесь?

– Ну, тогда хорошо, – старик вздохнул с облегчением. Я удивился, что он так переживает из-за этого.

– У меня на борту около сотни пленников, – сказал я в надежде уменьшить его огорчение, но он только отчаянно глядел на меня.

– Я не думаю… – начал он и замолчал, оставляя меня в недоумении относительно того, что он не думает.

– Я бы хотел отправиться домой, генерал, – повторил я несколько нетерпеливым тоном. – Мне нужно хорошенько вымыться и…

– Брайан, – прервал он меня. – Я не сказал тебе прямо. Барбро дома нет. Она была захвачена в плен через несколько дней после твоего отправления, когда она возглавляла рейд, атакующий штаб йлокков. Мы считали, что она погибла. Брайан, мне очень жаль.

– И вы не делали попытки спасти ее? – спросил я резче, чем хотел.

Он грустно покачал головой.

– После твоей, как мы считали, неудачи… – начал он и замолчал.

– Но… – приободрился он, – раз это не так, раз наоборот все удалось, мы можем…

– Генерал, – оборвал я его, сытый по горло этими разговорами, – пожалуйста, приготовьте мне двухместный разведчик с вооружением Б. Я пойду один. Я знаю, что делать.