Укротитель времени

На вывеске из темного пластика неоновыми буквами лавандового цвета размером примерно двенадцать футов каждая значилось: «Лас-Вегас Хилтон». От ближайшего угла выступающего крыла здания его отделял металлический забор с прутьями, украшенными острыми наконечниками.

— Да, я представлял себе все это несколько иначе, приятель, — пробормотал О'Лири. — Лачуги из жести, несколько деревянных хибар, куда можно было бы проникнуть без особых трудов. А тут и постучать некуда. А перелезать опасно. Напорешься на эту штуковину и уже не сможешь помочь Адоранне.

Динозавр уперся шеей в забор. Лафайет глянул вниз на острия.

— Не свалиться бы на них, динозаврик, — передернулся О'Лири.

Игуанодон приналег на прутья, они заскрежетали и, согнувшись, как соломинки для коктейля, рухнули.

— Неплохо сработано. Будем надеяться, что никто не слышал этого грохота…

Великан пригнул голову к земле, Лафайет спрыгнул на ковер из высокой травы, доходящей до колена, а рептилия, понюхав травку, принялась ее мирно щипать, что твоя корова.

— Ну что ж, малыш, — прошептал он. — Место, конечно, просторное, но заселено, похоже, негусто. Подожди меня здесь, пока я схожу разведаю. Только спрячься куда-нибудь.

Огромная голова легонько заржала. Теперь она была высоко над землей и внимательно изучала нижние ветви огромного дуба.

Лафайет бесшумно передвигался в направлении группы тополей с шуршащими в ночной тишине листьями. Он обогнул пересохший фонтан в виде абстрактной женской фигуры, пересек дорожку, на которой виднелись какие-то отметины, сделанные белой краской через каждые десять футов, перепрыгнул через натянутую цепь и спрятался среди деревьев.

Отсюда было прекрасно видно все здание. Он покинул рощицу и направился к широкому подъезду. Лафайет почувствовал, что асфальт перешел в широкие ступени, ведущие к анфиладе стеклянных дверей. Над ними, на высоте пятидесяти футов, простирался шатер, опирающийся на консоли. Рядом проходила терраса с большими неподрезанными кустами капского жасмина. Теплый ночной воздух был наполнен удушающим ароматом его цветов. За дверями просматривалось фойе, устланное роскошными коврами. На тускло освещенных бледным систем желтовато-коричневых стенах висели картины в замысловатых рамах и золотисто-белые бра. Вокруг низких кофейных столиков удобно расставлены легкие кресла и мягкие с виду диванчики.

Мирный порядок этой картины нарушался разбросанными бумагами, костями, пустыми банками из-под консервов. Рядом с кадкой, в которой росла юкка, виднелся закопченный круг, оставшийся от маленького походного костра. Похоже, кому-то простая походная кухня была куда больше по душе, чем блюда, приготовленные в ресторане отеля.

О'Лири поднялся по ступенькам, подошел к двери и тут же в испуге отскочил, так как она неожиданно распахнулась перед ним, выпустив со свистом сжатый воздух. Он почувствовал, как его отросшие волосы на затылке стали дыбом.

— Тьфу ты, нечистая сила, — выругался про себя Лафайет. — Чертова электроника. Хотя это тоже своего рода нечистая сила, только принявшая рациональный облик.

Он бочком прошел через дверь и оглядел вестибюль площадью акра два.

Адоранна, несомненно, где-то здесь. Судя по размерам здания, ее поиск по всем комнатам и на всех этажах займет много времени. С чего же начать? О'Лири наугад выбрал мрачный коридор, подошел к первой комнате и дернул за ручку…

За полтора часа Лафайет добрался до девятого этажа в юго-западном крыле здания. Пока он никого не встретил. Комнаты, большей частью безукоризненно убранные, были пусты. Единственным признаком непорядка можно было считать разве что пыль на поверхностях столов да засохшие цветы в вазах.

Однако в некоторых комнатах постели были смяты, а на светлых покрывалах проступали отпечатки грязных сапог, например как вот в этой комнате. Какой-то неряха ощипывал цыплят в ванной комнате, оставив в унитазе ворох перьев. По какой-то непонятной причине был разломан стул, и его обломки валялись по всей комнате. Из-под кровати выглядывала раздавленная корзина для мусора. Среди мусора что-то блеснуло. Это оказался ключ с пластиковой биркой бежевого цвета, на которой золотыми цифрами был выдавлен номер 1281. О'Лири поднял его. Может, он послужит в качестве сезама? Как бы то ни было — надо проверить.

До сих пор он не увидел здесь чего-либо, что хоть как-то намекало на присутствие Адоранны. Где сейчас Лод — неизвестно. Может быть, со своими подручными рыщет где-нибудь. Надо спешить. Добравшись до лестничной клетки двенадцатого этажа, Лафайет услышал звук голосов. Сердце, забилось от недоброго предчувствия. Его даже прошибла испарина. О'Лири стал пробираться вдоль коридора в направлении, указанном мерцающей стрелкой. После поворота, за углом, голоса стали слышны сильнее. Номер 1281 должен быть в конце коридора, а громкие голоса доносились, похоже, из комнаты напротив. Лафайет тихонечко подкрался и стал сбоку от полоски света, падающего из комнаты на ковер, и прислушался.

— …видели его во дворце два дня назад, — скрипел чей-то голос. — А я ему и говорю: слушай, говорю, значит, так… если есть у тебя какой-никакой план, то, пока ты будешь брать добро, мы сделаем всю черную работу и все — дело в шляпе.

— Но он пообещал шефу, что добудет девчонку, — начал было кто-то второй. Тут его резко, словно ударом молотка для крокета по мясной туше, оборвал кто-то другой.

— Не очень-то вежливо называть даму девчонкой, — хрипло произнес этот другой. — Я знаю, что он обещал. Наше дело выполнять. Не беспокойся, у босса все планы продуманы. У него в загашнике есть парочка сюрпризов для ее высочества.

— Да, против него не попрешь, — сказал третий голос, — с его-то мощью…

О'Лири напряженно ловил каждое слово и вдруг почувствовал, что по коридору кто-то приближается. Он быстро юркнул в дверь напротив и прижался к стене.

— Эй! — послышался голос. — А ты кто такой?

В дверях ванной комнаты стоял детина с мыльной пеной на лице.

— Иди-ка поищи себе другое место для ночлега.

Внезапно тон его речи изменился:

— Постой, постой… Я что-то раньше тебя не видел.

— Э… да я новенький, только что вступил, — на ходу сымпровизировал Лафайет. — Понимаешь, страсть к приключениям, желание найти компанию близких по духу. Да, кстати, о девушке. В какой она комнате?

— Чего?

— Я просто хотел убедиться — заперта ли дверь. Нашему боссу Лоду вряд ли понравится, если она исчезнет. Не так ли?

— Ты чего, спятил, что ли?.

Громила мрачно посмотрел на О'Лири, ковыряя указательным пальцем в изуродованном ухе.

«Еще один боксер», — подумал Лафайет.

— Она…

Дверь резко распахнулась.

— Эй, Железолом, — прорычал тип, похожий на Джона Сильвера, с такой же деревянной ногой и облаченный в грязное белье. — Дай мне твой запасной медный кастет.

Вошедший пристально посмотрел на О'Лири:

— А это кто?

— Да новый парень. Что-то вроде горничной для леди. Вечно ты приходишь что-нибудь клянчить, Боунз. Кстати, ты еще не вернул мне тиски для больших пальцев, которые завещала мне мама.

— Подожди. А что это за горничная? — Боунз пристально смотрел на Лафайета.

— А я почем знаю. Он спрашивал, где дама. Болван не знает даже…

— Это неважно, чего он не знает. Он, наверно, один из этих — новобранцев. Так, что ли, парень?

— Абсолютно точно, — кивнул О'Лири. — Да, кстати, о пленнице. Скажите только, в какой она комнате, и я пойду. Не смею вас больше беспокоить, джентльмены.

— Этот дурень думает… — снова начал Железолом.

— В какой комнате, говоришь? — Боунз посмотрел на Железолома. — Ее трудно найти. Мы сейчас покажем тебе дорогу, не так ли, Железолом?

Железолом нахмурил свое плоское лицо:

— Ты же видишь, я занят.

— Ничего, ради гостеприимства не грех потратить две минуты. Пошли.

— Да не беспокойтесь, господа, — возразил Лафайет. — Скажите только номер комнаты.

— Ничего, ничего, приятель. Это наш долг. Пойдем. Тут совсем недалеко.