Страница 2 из 15
Но мяса такие свиньи давали гораздо меньше прежнего. Зато сала столько, что общепринятым во всём мире способом – перетопить и мазать на хлеб – съесть его было просто невозможно. А вкус сырого сала аппетиту не помогает. Да и хранить его надо в климате хотя и не пустынном, но явно не арктическом.
Конечно, можно было по примеру северных родичей венгров – финнов и эстонцев – коптить сало. Но северных свиней откармливают на бекон, состоящий наполовину из мяса и тонкий. А сколько же надо держать в дыму слой в ладонь толщиной в ладонь сплошного, почти непроницаемого сала, пока он прокоптится насквозь! Сколько его за это время растает – и где дров напастись в безлесной степи!
Вот почему венгры научились пропитывать сало красным перцем (на его фоне любой другой вкус незаметен), а украинцы – солью и чесноком.
Войны и грабежи внесли в наши привычки и вкусы много нового – вспомним хотя бы майонез, придуманный в осаждённом Маоне. Но это вряд ли лучший способ развития человеческой изобретательности. И очень надеюсь, что описанное вынужденное единство вкусов двух столь разных народов так и останется крупнейшим примером влияния насилия на быт.
Как по-Вашему, какое плавающее сооружение – самое высокое в мире?
Не айсберги – это не сооружения. Не морские буровые – они обычно опираются на дно, а не плавают; а плавающие невелики. И даже не мачты гигантских лайнеров «Нормандия» и «Куин Мэри», линкоров «Айова» и «Ямато» – эти гиганты 1930-х годов были превзойдены в 1950-е. Кем? Пока гадаете, вот ещё вопрос.
Как по-Вашему, какое построенное на песке сооружение – самое высокое в мире?
Не египетские пирамиды – в Долине Фараонов под тонким слоем песка лежат мощные скалы; на них и возведены эти чудовищные мавзолеи; песок из-под них при строительстве убирали.
Для упрощения задачи третий вопрос.
Как по-Вашему, что у этих сооружений общего?
А общий у них строитель – король фундаментов Никитин.
Воробьёвы (Ленинские) горы в Москве сложены из очень рыхлых пород[2]. От поверхности до плотного скального грунта чуть ли не 200 метров. Неужели под высотное здание нужен котлован такой глубины?
Никитин предложил: сделать фундамент пустотелым и такого объёма, чтобы вынутый из котлована грунт весил столько же, сколько и всё здание. И теперь высотный корпус Московского государственного университета удерживается на поверхности земли по закону Архимеда – не опирается на неё, а именно плавает.
Для высотных сооружений особенно опасна неравномерная осадка грунта. Стоит башне наклониться настолько, что центр тяжести окажется не над основанием – и она рухнет. Пизанскую башню при постройке специально искривили, чтобы центр тяжести остался над опорой. Но сейчас она снова оседает – и снова неравномерно…
Никитин предложил котлован под башней заполнить песком. Мелкий, хорошо просеянный песок сыпуч настолько, что течёт почти как вода. И поверхность его остается горизонтальной независимо от того, что происходит с котлованом. На песок положили железобетонное кольцо диаметром 65 метров – и на нём возвели 533-метровую Останкинскую телебашню. И стоит она по сей день идеально прямо.
Впрочем, телебашню Никитин проектировал всю – не только фундамент. До него выше 400 метров поднимались только мачты – у них верхушка удерживается от любых отклонений туго натянутыми тросами. Никитин предложил натянуть тросы внутри оболочки – и мачта превратилась в башню.
А одно из первых творений Никитина, увы, никому сейчас не видно. Это фундамент Дворца Советов в Москве. Он опирается на скалы в 22 метрах под уровнем Москвы-реки. Река рядом, и чтобы она не повредила фундамент, грунт вокруг котлована пропитан расплавленным битумом под большим давлением. Строители гарантировали, что по меньшей мере 1000 лет ни одна капля воды к фундаменту не просочится… Сейчас в этом котловане, на этом фундаменте – бассейн «Москва»[3].
Можно спорить об архитектурных достоинствах Дворца Советов. Конечно, это символ тоталитаризма[4]. Но лично я считаю: если бы его достроили, то никто не жалел бы о снесённом, чтобы расчистить место для Дворца, храме Христа-Спасителя. А вот талант великого строителя Никитина бесспорен. Помянем его добром!
Как по-Вашему, почему матросы всего мира уже пару сотен лет носят тельняшки и клёши? Что заставило придерживаться одной моды даже постоянно воевавших друг с другом англичан и французов, русских и турок… Причём ещё в те времена, когда сухопутные армии пестрели всеми цветами радуги и вычурными украшениями, моряки разных стран уже были почти неотличимы. Что их так сблизило?
Оказывается, правила техники безопасности.
Сине-белые полосы тельняшки видны на любом фоне и в любом освещении. И офицер парусника в любых условиях, при любой погоде видел всех матросов, работающих с парусами, мог правильно командовать ими и не допускать при манёврах ударов парусов по людям.
Плотная ткань, намокнув и прилипая к ногам, страшно мешает плавать. Упав в воду, нужно прежде всего снять брюки – даже быстрее, чем обувь. И моряки надели брюки настолько широкие, чтобы их можно было стянуть через любые ботинки и сапоги.
Правила техники безопасности написаны кровью их нарушителей. А одинаковые – и достаточно суровые – условия диктуют одни и те же правила всему миру. Моряки поняли это раньше. Но и сухопутные армии переоделись в почти незаметную защитную униформу, как только появились ружья достаточно точные, чтобы охотиться за отдельными солдатами.
Надеюсь, ни присягнувших Украине офицеров, ни экипаж сбежавшего недавно из Черноморского флота в украинский сторожевого корабля[5] никто не станет переодевать в шаровары и сорочки-вышиванки. Хотя, возможно, они этого и заслужили…
Как по-Вашему, почему на чётной стороне улицы Комсомольской никто не живёт?
То есть для жизни там есть всё. Роддом (там я родился), школы, техникумы, педагогический институт; хладокомбинат, баня, кинотеатры; скверы… Нет только ни одного жилого дома. И никогда не было.
Причина этого стала понятнее пару лет назад, когда улице вернули девичью фамилию Старопортофранковская. По ней некогда проходила граница вольной гавани (порто франко), куда можно было ввозить любые товары беспошлинно. Понятно, при вывозе товара из порто франко в Россию пошлины взымались. И по тем временам немалые. Хотя, конечно, ныне мы их на фоне социалистического грабежа сочли бы пустяком.
Если государство находит способ изъятия денег у подданных, подданные находят способы обойти этот способ. Контрабанда в феодальных странах процветает всегда (даже когда эти страны именуются социалистическими). Контрабандисты преодолевают бурные моря (помните у Багрицкого: «По рыбам, по звёздам…») и горные кручи (об этом много интересного рассказывают в Гималаях и Закарпатье). А тут надо пересечь всего лишь улицу. И даже не самую широкую в городе.
Конечно, улицу стерегут денно и нощно. Значит, надо укрыться от всевидящих очей. Ведь это же Одесса! Она вся стоит на рыхлом известняке, идеально приспособленном не только для строительства, но и для рытья тоннелей. Одесские катакомбы могли получить ещё несколько ответвлений – и что бы стало с таможенной границей?
Конечно, государство даже сейчас не может спокойно глядеть на граждан, спасающих от него свои кошельки. И тогда оно нашло выход. На внешней стороне границы было запрещено строить жилые дома. Только учреждения – в них народу много, и среди увидевших подкоп найдётся хоть один доносчик.
2
Уточнение, сделанное по недоумённым вопросам после газетной публикации. Основная порода Воробьёвых гор – лёсс. По сути, это плотно слежавшиеся пылинки глины. В сухом виде лёсс довольно прочен и зачастую сопоставим с кирпичом. Но намокший лёсс течёт почти как сметана. Поэтому в московских условиях на его прочность рассчитывать нельзя.
3
Сегодняшнее уточнение. С тех пор на этом же фундаменте возведён новых храм Христа Спасителя. Нижняя – находящаяся ниже уровня соседней улицы Волхонки – часть храма раза в два длиннее и шире основного здания. Дело в том, что стилобат накрывает едва ли не весь никитинский фундамент. Так что зал церковных соборов, размещённый в стилобате, даёт представление о величии исходного замысла.
4
Сегодняшнее уточнение. Тогда я считал тоталитаризм опасным при любых обстоятельствах. Теперь же знаю: полное – тотальное – сосредоточение всех сил общества на решении одной задачи бывает зачастую жизненно необходимо. Поэтому тоталитаризм сам по себе не бывает ни хорош, ни плох. Хороши и плохи бывают цели, достигаемые этим средством.
5
Сегодняшнее уточнение. Имеется в виду случай, нашумевший в середине 1992-го. Командир сторожевика Черноморского флота самовольно объявил свой корабль принадлежащим Украине и ушёл из Севастополя в Одессу.