Страница 36 из 123
– Да, они уже заняли три четверти ее… Но есть еще светящиеся воздушные создания…
– Да, мой друг, но они настолько непонятны, что я не могу представить себе их будущее, тем более считаю, что они выше нас по развитию.
– Неужели и правда выше? Может быть, они более утонченные, лишенные жестокости, но на самом деле еще на низкой стадии развития?
– Возможно, но, смотря на строение этих светящихся созданий, я думаю, что их жизнь – жизнь высшего порядка.
– Ты в этом уверен? А может, нет? Бесспорно, что свободные электроны имеют больший диапазон движения и скорости большие, чем движения клеток, но именно поэтому я считаю, клетка – выше!
– Не совсем удачное доказательство. А вообще–то в нашем споре нет оснований. Мы можем положиться лишь на интуицию, но ее, к сожалению, недостаточно.
На одиннадцатый день мы увидели Жана на опушке, а вокруг не было видно ни одного трехнога. Жан жадно искал нас глазами. Увидев, сообщил:
– Я на воле!
Быстро забились наши сердца. Жан продолжал:
– Как видите, они держатся в отдалении. Кроме того, я убедился, что если б они имели враждебные намерения, то все равно ничего не смогли бы сделать нашему кораблю. Оружие у них не опасное, а орудия не пробьют стенки из алюминита, и сильных взрывчатых веществ у них нет. Они часто это повторяли, и в этом нет сомнения.
В то время, как Жан сигнализировал нам это, звездолет опускался на опушку. Мы коснулись почвы, и… Жан снова был с нами!
Пропало гнетущее сомнение. От радости и волнения несколько минут мы не могли ничего сказать, опьяненные встречей. Наконец, Антуан промолвил:
– Так ты считаешь, что они и в самом деле не страшны?
– Их суть гораздо лучше человеческой. Главное у них доброжелательность и самоотречение.
– А почему самоотречение?
– Они сами знают, что их общество вымирает. Это у них какая–то врожденная убежденность, а вместе с тем и упаднические традиции, поэтому наш визит их очень интересует и, вместе с тем, если я правильно понял, дает им некоторую надежду.
Звездолет неподвижно стоял на опушке. Постепенно трехноги стали выходить и останавливаться неподалеку. Один из них подошел ближе и помахал правой рукой.
– Он приветствует нас, – пояснил Жан и ответил трехногу таким же движением.
– Что будем теперь делать? – спросил Антуан.
– Дайте мне чашку кофе, – сказал наш товарищ, весело смеясь. – Очень тяжело было без него!
Я быстро нагрел воду, а Жан, тем временем, продолжал:
– Если согласны, то я каждый день буду возвращаться к ним на два–три часа, чтобы закрепить наши взаимоотношения. А вы, тем временем, будете исследовать планету. Вы, наверное, сделали интересные открытия?
– Да, мы нашли города трехногов. А скажи, почему некоторые из них живут под землей, а другие на поверхности?
– Я думаю, что это две разные расы. Они не воюют друг с другом, и между ними нет вражды, да и живут они обособленно. Однако и под землей есть настоящие города и селения.
Города наземные почти в руинах. В тех городах, где могло жить 300 – 400 тысяч трехногов, теперь не более 10 тысяч. Подземные города не очень заселены и они более позднего происхождения. В том городе, где я был, не более 2 тысяч жителей и весь он, можно сказать, уместился бы на ладони… Ой, скорее кофе. О, божественный аромат! Мы пользуемся величайшим достижением минувших веков! Что может быть лучше этого! – воскликнул Жан, допивая кофе. – Ничто так не вызывает нежных воспоминаний о Земле, как этот напиток!
– Как ты думаешь, долго мы можем оставаться здесь? – спросил я.
– Что до запасов энергии, то мы найдем тут все. Твердо скажу вам, мы можем пополнить запасы нашего кислорода. Остается дело за питанием. Еда трехногов для нас не подходит.
– А в их питании есть азот? Или гидроуглеродные соединения?
– Есть питание с азотом, – объяснил Жан, – но с какими–то примесями. Если их убрать, то мы можем сделать какой–нибудь съедобный суррогат… А в такой форме эта еда, хоть и не вредная, но и не питательная. И чтобы привыкнуть к ней, надо не один год.
Снова жизнерадостность охватила нас после того, как вернулся Жан. В звездных безднах, в безбрежных просторах летели наши думы к родной Земле.
– И все–таки, – забасил Жан, – мне очень приятно будет увидеть своих родных.
Каждый вечер подымали мы глаза на нее, когда она начинала сиять маленькой звездочкой. Доведется ли нам снова увидеть ее, нам, незначительным атомам, хотя и победителям эфира, нам, незаметным пловцам в океане Вселенной?
Но все равно, мы не жалеем, и тоска по родной Земле не убьет исследовательского духа. Придет время, когда целые флотилии полетят с планеты на планету!
Люди – это маленькие создания… Но какие создания!
Надежды трехногов
Каждый день Жан возвращался на три–четыре часа к трехногам, а часть дня путешествовал с нами. И я, и Антуан очень хотели пойти с ним, но нужно было подождать, когда трехноги овладеют нашим языком жестов.
Жан учил и учил нас новым понятиям, которые узнавал от трехногов. В этой науке, в этих новых отношениях разума трудности были очень велики, однако они смягчались тем, что марсиане имели более развитое, чем у нас, абстрактное мышление.
Так же и у нас древние народности охотнее вдаются в абстрактное мышление, чем молодые… Однажды Жан, вернувшись от трехногов, уведомил:
– Теперь у нас уже есть 200 знаков для связи. Имея 600 или 700 можно о многом говорить с ними. Даже классические авторы и педагоги обходились запасом в 10 – 15 сотен слов.
Тем временем, пока Жан и его друзья трехноги пополняли запас знаков, мы продолжали и далее познавать настоящее и прошлое планеты Марс.
Наши догадки подтверждались. Подземные жители знали про свое прошлое могущество и про былую силу своей науки. Раньше у них была высокоразвитая промышленность разных отраслей, величественные агрегаты, которые обеспечивали коммуникации наземные и воздушные. Они умели использовать разные формы энергии, но, кажется, и теперь у них есть беспроволочная связь и лучеметы для нападения и защиты.
Мы узнали также, что на протяжении тысяч лет у трехногов не было ни одной войны, хотя было несколько разных рас. Никогда дело не доходило до грубых стычек, а тем более, до убийств.
– А впрочем, – сказал Жан, – они уничтожают всяких животных. Я понял, что они часто воюют с каким–то другим царством. А точнее дознаться, в чем тут дело, я пока не смог.
– Не думаю, чтобы они воевали со светящимися эфирными созданиями.
– Конечно, нет. Остается допустить, что они воюют с плоскими звероподобными, так как те, насколько я понял, захватывают постепенно все большие пространства планеты. Вот эти два вида жизни, плоские звери и трехноги, видимо, не могут жить мирно рядом.
– Да, наверное, так.
Этот вопрос нас очень интересовал, и Жан пообещал постараться узнать подробнее.
Прошло три дня, и он рассказал, в чем дело:
– Теперь я уже все знаю. Эти два вида – трехноги и плоские звероподобные не могут жить в одном и том же месте с некоторого времени. Кроме того, что происходит война с высшими породами звероподобных, которая принесла много жертв обеим сторонам, сама земля утрачивает свою жизнеспособность. Растения не могут расти на ней, она становится безжизненной. Гибнут животные, и трехногам все труднее прокормиться. Так что нужно остановить распространение звероподобных, которые портят землю. Бесспорно, в подземных галереях ничто не угрожает нашим друзьям, так как энергия губительных волн звероподобных не доходит туда.
Трехноги могут воевать, но их нападения не уничтожают больших звероподобных, а только задерживают их. К сожалению, трехногов очень мало, и, постепенно, их число все сокращается, поэтому приходится ограничивать театр военных действий.
Много уже истощенных и недостаточно защищенных земель. Как раз сейчас происходит страшная война на юге – не могу только сказать, на каком расстоянии отсюда. Тучей движутся звероподобные, постепенно захватывая территорию. Мне кажется, что трехноги очень надеются на нашу помощь.