Страница 43 из 154
— Вы должны помнить, что резчик не занимается резьбой круглые сутки, — ответил Амиант.
— Понимаю. — отозвался Хелфред Кобол. — Особенно вы. Продолжайте и дальше в том же духе и будете существовать на Минимальное Пособие.
Амиант глянул на свою почти завершенную ширму, словно прикидывая, сколько еще осталось работы.
— Всему свое время, всему свое время…
Обойдя тяжелый старый стол, Хелфред Кобол заглянул в папку. Амиант сделал легкое движение, словно собираясь закрыть ее, но удержался.
— Интересный старый материал, — протянул агент. — Печатный текст, по–моему. Как, по–вашему, сколько ему?
— Не могу сказать наверняка, — признался Амиант. — В нем упоминается Кларенс Тованеско, так что ему будет не больше тринадцати столетий.
Хелфред Кобол кивнул:
— Возможно, даже местного изготовления. Когда вступили в силу антидупликационные правила?
— Примерно через пятьдесят лет после этого, — Амиант кивнул на кусок бумаги. — Просто предположение, конечно.
— Не часто доводится видеть печатные материалы, задумчиво произнес Хелфред Кобол. — Нет даже контрабанды с космических кораблей. Народ, как мне кажется, стал более законопослушным, что, конечно же, облегчает жизнь агентам Министерства Соцобеспечения. Вот с нескопами везет меньше, в этом году они более активны, все эти вандалы, воры и анархисты.
— Никчемная группа, в основном, — согласился Амиант.
— «В основном»? — фыркнул Хелфред Кобол. — Я бы сказал, в целом! Они не продуктивны, опухоль на теле общества! Эти преступники сосут нашу кровь, эти мошенники подрывают бухгалтерию Министерства.
Амианту было больше нечего сказать. Хелфред Кобол повернулся к Гилу.
— Отложи это в сторону, мальчик, вот мой тебе совет. Как писец ты никогда не скопишь ваучеры. А кроме того, мне говорили, что Храм ты посещаешь нерегулярно и прыгаешь только простой полуоборот кругом «Добросовестность». Побольше занимайтесь там, юный п–ль Тарвок! И побольше работайте стамеской и штихелем!
— Да, сударь, — скромно согласился Гил. — Сделаю все, что в моих силах.
Хелфред Кобол дружески хлопнул его по плечу и покинул мастерскую. Амиант вернулся к своей папке. Гил услышал, как он сварливо пробормотал проклятье, и, подняв взгляд, увидел, что Амиант в порыве раздражения порвал одно из своих сокровищ: длинный хрупкий лист бумаги низкого качества с напечатанными на ней чудесными карикатурами на трех ныне забытых общественных деятелей.
Вскоре, не сказав ни единого слова, Амиант поднялся, накинул на плечи свой будничный плащ и отправился неведомо куда и зачем. Гил подошел к двери и посмотрел вслед отцу. Амиант пересек площадь и свернул в переулок, ведущий в район Нобиль — округ, прилегающий к докам.
Гил тоже не мог больше сосредоточиться на старинном письме. Сделав нерешительную попытку пропрыгать довольно трудное Храмовое упражнение, он принялся работать над своей ширмой и занимался этим до конца дня.
Амиант вернулся на закате. Он принес с собой несколько пакетов, которые без всяких комментариев положил в шкафчик, а затем отправил Гила купить им на ужин водорослевую закваску и луковый салат.
За ужином Амиант то сидел, мрачно уставясь на тарелку, то пытался завязать непринужденную беседу. Вопреки обыкновению, он расспрашивал Гила об успехах в Храме. Гил сообщил, что с упражнениями у него дела обстоят не так уж плохо, но вот с катехизисом возникают трудности. Амиант кивнул, но Гил видел, что мысли его далеки от этого предмета. Вскоре Амиант спросил, не видел ли Гил в последнее время Фло–риэля. По воле случая Гил повстречал на днях Флориэля в Храме, где тот проходил обучение.
— Странноватый паренек, — заметил Амиант. — Легко поддается влиянию и, похоже, ненадежный.
— Я тоже так считаю, — согласился Гил. — Хотя сейчас он, кажется, усердно взялся за Цеховую работу.
— Да, почему бы и нет? — задумчиво произнес Амиант.
Снова наступило молчание. Потом Амиант заговорил о Хелфреде Коболе.
— Намерения–то у этого агента хорошие, но он пытается примирить слишком много конфликтов. Это делает его несчастным. Он никогда не добьется успеха.
— А я всегда считал его грубым и нетерпеливым.
Амиант улыбнулся.
— С Хелфредом Коболом нам повезло. С вежливыми агентами трудней иметь дело. На поверхности они вроде как гладкие; но невосприимчивы… Как бы тебе понравилось быть агентом Министерства Соцобеспечения?
Гил никогда не думал о такой возможности.
— Я же не Кобол. Я бы предпочел быть лордом.
— Естественно…
— Но ведь это невозможно?
— Во всяком случае, не в Фортинане. Они держатся особняком.
— А на своей родной планете они были лордами? Или обыкновенными получателями вроде нас?
Амиант покачал головой.
— Однажды, давным–давно, я работал на одно инопланетное информационное агентство и мог бы порасспросить, но в те времена мои мысли были заняты другим. Я даже не знаю, как называется родная планета лордов. Возможно, Аллод, а возможно — Земля, которая считается первой родиной всех людей.
— Хотел бы я знать, — гадал вслух Гил, — почему лорды живут здесь, в Фортинане. Почему они не выбрали Салулу или Лушейн, или Мангские острова?
Амиант пожал плечами.
— Несомненно по той же причине, по которой и мы. Здесь мы родились, здесь живем, здесь и умрем.
— А, допустим, я уеду в Лушейн и выучусь там на космонавта, наймут меня тогда лорды работать у них на яхтах?
Амиант в сомнении поджал губы.
— Думаю, выучиться на космонавта трудно. Это популярное занятие.
— А тебе когда–нибудь хотелось быть космонавтом?
— О, безусловно. У меня были свои мечты. И все же — возможно, самое лучшее — это заниматься резьбой по дереву. Кто знает? Уж голодать–то мы никогда не будем.
— Но никогда не будем и финансово независимыми, — фыркнул Гил.
— Верно, — поднявшись, Амиант отнес тарелку в мойку, где тщательно выскреб и вымыл ее, израсходовав минимум воды и песка.
Гил с интересом наблюдал за этим педантичным процессом. Амиант жалел каждый чек, который ему приходилось выплачивать лордам. Гилу это казалось странным.
— Лорды ведь забирают 1,18 процентов всего, что мы производим, не так ли? — спросил он.
— Да, — подтвердил Амиант, — 1,18 процентов ценности, как с импорта, так и с экспорта.
— Тогда почему же мы употребляем так мало воды и энергии и почему так много ходим пешком? Разве деньги не выплачиваются независимо от этого?
— Повсюду стоят счетчики, — ответил Амиант. — Счетчики измеряют все, за исключением воздуха, которым мы дышим. Даже на сточных водах счетчик. А потом Министерство Соцобеспечения удерживает с каждого получателя, на основе пропорционального распределения, достаточно, чтобы заплатить лордам и ce6e самим. Получателям остается достаточно мало.
Гил с сомнением кивнул.
— А как лорды вообще стали владельцами коммунальных служб?
— Это случилось примерно полторы тысячи лет назад. Тогда шли войны — с Бодерелом, с Мангскими островами, с Ланкенбургом. А до того шли Звездные войны, а до этого — Страшная война, а до нее — бесчисленные войны. Последняя война, с императором Рисканаем и Белоглазыми, привела к разрушению города. Амброй лежал в развалинах; люди жили, как дикари. И тут прибыли на космических кораблях лорды и привели все в порядок. Они производили энергию, пустили воду, построили транспортные трубы, снова открыли канализацию, организовали импорт и экспорт. А за все это они попросили один процент, и им уступили его. Когда же они снова построили космопорт, им уступили дополнительные восемнадцать сотых процента, и так все и осталось.
— А когда мы узнали, что дуплицировать незаконно и неправильно?
Амиант поджал тонкие губы.
— Ограничения впервые ввели около тысячи лет назад, когда наши ремесленники начали завоевывать себе репутацию.
— А всю прошлую историю люди занимались дупликацией? — с благоговейным ужасом в голосе спросил Гил.
— Если это было необходимо.
Вскоре Гил пожелал отцу спокойной ночи и поднялся на третий этаж. Он подошел к окну и выглянул на площадь Андл, думая о людях, которые некогда проходили по этим древним улицам, маршируя навстречу забытым ныне победам и поражениям.