Страница 7 из 13
И добавляла:
«Он не был очень хорошим, вот и все…»
Она говорила:
«Отец до смерти боялся, что меня будут называть Габи (принятое уменьшительное от Габриэлль). Он называл меня «маленькая Коко»[33]. Ему не нравилось имя Габриэлль — не он его выбрал; вскоре «маленькая» исчезло, и я стала просто Коко. Это смешно, я бы очень хотела избавиться от этого имени, но мне так это никогда и не удается».
Вот, значит, как Габриэлль превратилась в Коко. Такова официальная версия, провозглашенная самой Мадемуазель Шанель. Она вспоминала, как страдала, когда тетки, приютившие ее, шестилетнюю, после смерти матери называли ее Габриэлль.
Она рассказывала:
«Я была нелегким ребенком. Войдя в комнату, где находились тети, я с шумом захлопнула за собой дверь ногой.
— Габриэлль, — сказала одна из них, — ты сейчас выйдешь и снова войдешь, вежливо, прилично, не хлопая дверью.
Я послушно вышла, потом вошла, но не могла закрыть дверь и разрыдалась.
— Почему ты так плачешь, Габриэлль? — спросила тетя.
Она не понимала моего горя:
— Тебя ведь не сильно бранили.
Тогда я ответила:
— Я плачу не потому, что вы меня бранили, тетя, а потому, что здесь меня называют Габриэлль. Дома меня звали Коко».
Она говорила:
— Я бы рассмеялась, если бы до войны мне сказали, что меня будут называть Коко Шанель. У Мадемуазель Шанель четыре тысячи работниц, и ее любил самый богатый человек Англии. Теперь я Коко Шанель! Коко! Ведь это не мое настоящее имя. Друзья могут называть меня так. Меня останавливают на улице: «Вы действительно Коко Шанель?» Когда я даю автографы, то подписываюсь — Коко Шанель. На прошлой неделе в поезде из Лозанны весь вагон подходил за автографами. У меня в Доме, само собой разумеется, меня называют Мадемуазель. Недоставало только, чтобы там меня называли Коко. Она была немало горда тем, что ее назвали Коко на улице в Амьене, когда она ехала в Голландию к своей подруге Мэгги ван Зюйлен. Это было после Суэцкого кризиса[34], когда возникли затруднения с продовольствием, вызвавшие социальный взрыв. Бастующие остановили ее «кадиллак». Один из них был настроен агрессивно:
— У тебя-то, небось, есть картошка?
Какая-то женщина призвала его к порядку:
— Оставь ее в покое. Ты что, не узнал ее? Это Коко Шанель! Она-то свои деньги заработала сама.
Она мне рассказала о женитьбе своих родителей:
«У матери был брат, и этот жалкий парень, у которого не было никого, кроме сестры, отдал ее моему отцу. Они подружились на военной службе. Он сказал отцу:
— У меня очаровательная сестра, думаю, она тебе понравится.
Отслужив, отец, очень веселый человек, отправился посмотреть на девушку. Он возвращался домой пешком, проделав часть дороги вместе с приятелем, который привел его к себе. И там он женился на сестре своего друга и, естественно, разорил ее. Я узнала все это, подслушивая под дверью».
Ее отец проходил военную службу в районе Лиона. Чтобы добраться до Юга, он мог воспользоваться железной дорогой. Но где там! Два приятеля на большой дороге — как это напоминает участников Тур де Франс[35]. Как они были одеты?
В обмундирование Республики, наполнившей их бидоны грубым красным вином. Солидная закуска в солдатском мешке: хлеб и сардины. По правде сказать, чтобы попасть в Ним через Овернь, надо было сделать не такой уж большой крюк. Возможно, стоит лето. Приятели спят под открытым небом. Помогают крестьянам убрать урожай до дождя. Им дают миску превосходного супа. Куда лучше солдатской бурды. Жизнь прекрасна. «А когда ты увидишь мою сестру!..» Глаза отца Коко блестят от удовольствия — мой друг станет моим братом! Так рассказывала Коко.
Однако на правом берегу Роны от Лиона до Нима существовала железная дорога, эксплуатируемая компанией «Париж — Лион — Медитеране». И армия обеспечивала бесплатный проезд демобилизованным солдатам.
Как и надеялся овернец, брак состоялся. Он умел понравиться, этот Шанель, экспансивный, веселый, как истинный южанин, парень. Его смех взрывал сумеречный мир, в котором чахла мать Шанель. Бедная Жанн. Она умерла от туберкулеза.
Коко говорила:
«Мне было шесть лет. Приехали тетки, троюродные сестры матери. В провинции всегда, когда кто-нибудь умирает, съезжается вся родня. Ведь это событие. Приходят, чтобы узнать, что произошло. Всё обсудили. Я поняла, что была заключена сделка. В один прекрасный день меня отправили в самую глубину Оверни. Тетки были порядочные женщины, но они не знали, что такое нежность. Меня не любили в этом доме. Никогда не ласкали. Дети страдают от этого».
Меня никогда не ласкали. В этот вечер, до того как она исповедовалась перед магнитофоном, мы говорили за столом о происшествии, которому были посвящены первые страницы газет. Речь шла об ошибке в родильном доме. Какая-то женщина родила близнецов. Одного из них отдали другой, родившей всего одного ребенка. Когда ошибка обнаружилась, она отказалась его вернуть. Сердце и кровь говорили в ней на разных языках. Она предпочла оставить у себя чужого ребенка. Эта история вызвала бурные и разноречивые отклики в прессе.
— Это надрывает душу, — комментирует Коко, — этот мальчик, которого никто не хочет, я бы усыновила его. При условии, что это останется неизвестным. Я не хочу, чтобы это выглядело как реклама.
После чего добавляет:
— Я помещу его в лучшую школу Швейцарии. Став совершеннолетним, он будет иметь достаточно денег, чтобы заняться чем захочет.
Я еще мало знал ее тогда. Помню свою реакцию: у нее нет сердца. Это было вскоре забыто.
— Несмотря ни на что, я многим обязана теткам. После смерти моей матери из жалости они взяли одну из девочек. Меня.
«Одну из девочек». Я слышал от нее только об одной ее сестре, самой младшей, Антуанетт, которую она очень любила и которая трагически погибла в 30 лет[36]. Невозможно, однако, чтобы она забыла старшую Жюли-Берт, тоже рано умершую. «В этой семье никто не доживал до сорока лет, — говорила Коко, — не знаю, как я избежала этой участи». После Жюли-Берт остался маленький мальчик Паллас. Коко Шанель занялась своим племянником, можно сказать, усыновила его.
— Мой отец, — говорила Коко, — хотел, чтобы я была мальчиком.
И уточняла:
— У него была тогда любовница, от которой у него родился сын почти одновременно со мной. Я никогда его не видела, никогда не знала. Но в семье были люди, рассказавшие мне о нем. Это неинтересно. Даже мне. Как же это может заинтересовать других?
О своем детстве она говорила:
"Рассказывают, что я овернянка. Во мне нет ничего от овернянки, ничего, ничего! Моя мать — та была овернянкой. Я же там, наверху, чувствовала себя глубоко несчастной, полной печали и ужаса. Уж не знаю, сколько раз хотела покончить с собой. Эта бедная Жанн. Я не могла слышать, когда так говорили о моей матери. Как все дети, я подслушивала под дверью. Я узнала, что отец разорил мать, бедную Жанн. И все же она вышла замуж за человека, которого любила. А услышать, как тебя называют сиротой!.. Меня жалели. Я не нуждалась в жалости, у меня был отец. Все это меня унижало. Я понимала, что меня не любят, терпят из милости. У теток часто бывали гости. Я слышала, как они спрашивали:
— Что, отец девочки посылает еще деньги?"
Бесконечные сетования, их следует запомнить, если стремишься понять Мадемуазель Шанель. Унижение. Мать, вызывающая жалость. Отец, который не посылает деньги, гости, шепчущиеся за ее спиной. И особенно этот крик, это решительное: я не сирота! у меня есть отец! Отец сделал мою мать счастливой! Все это помогает понять характер маленькой девочки.
33
Petit Coco — цыпленочек (фр. разг.).
34
…после Суэцкого кризиса… — В середине 1967 года в связи с израильско-арабским конфликтом судоходство по Суэцкому каналу было прервано и возобновлено лишь в июне 1975 года.
35
Тур де Франс — традиционная велогонка вокруг Франции.
36
Антуанетт… трагически погибла в 30 лет. — Антуанетт Шанель в 1919 году обвенчалась в Париже со студентом-канадцем из маленького городка Виндзора, Оскаром Эдвардом Флемингом, служившим в британских военно-воздушных силах. Когда кончилась война, он с женой, ее горничной, семнадцатью сундуками, самоваром и серебряным чайным сервизом от известного ювелира (все это — приданое Антуанетт) вернулся в Канаду. Вскоре Оскар уехал в Торонто изучать право. Антуанетт, не говорящая по-английски, смертельно скучала в семье мужа. Коко посоветовала ей использовать свои туалеты для демонстрации моделей Шанель в Канаде. Прямые платья, украшенные бахромой или перьями, ошеломили и испугали жительниц провинции. (Кстати, несколько платьев сохранилось в семье Флемингов; среди них вечернее, отороченное павлиньими перьями, которое они предложили Кэтрин Хёпберн, когда она приехала в Торонто на гастроли с опереттой «Коко». Но перья оказались изношенными от времени.)В Виндзоре Антуанетт познакомилась с девятнадцатилетним латиноамериканцем и уехала с ним в Аргентину, оставив свои вещи у Флемингов. В Аргентине спустя месяц она покончила с собой. Почему она это сделала осталось неизвестным. Официальная версия клана Шанель: она умерла от испанки.