Отступление не прекупается

— Посол встал. — Проводите меня до вертолетной площадки, Магнан, я должен дать вам последние указания. Что же до всех прочих, — пусть достижения Магнана послужат для вас примером. Вы, как вас там… — Он ткнул пальцем в Ретифа. — Вы можете поднести мой портфель.

Когда они поднялись на крышу, залитую дождевой водой и придавленную вечно свинцовым небом, Гроссляпсус повернулся к Магнану.

— Я ожидаю от вас быстрых действий, Бен. Мы не вправе допустить, чтобы вещи такого рода сходили кому-либо с рук.

— Сделаю все, что смогу, сэр, — прочирикал Магнан. — И я хотел бы еще сказать, как это благородно с вашей стороны, не возлагать на меня персональную ответственность за случившееся,

— конечно, по сути дела, меня обвинить не в чем, однако…

— Обвинить вас? Хммм. Нет, не вижу, что бы я мог на этом выгадать. Кроме того, — добавил он, — вы же не состоите в Административном Отделе…

— В Административном, сэр? Но причем тут…

— Проведенный мною анализ регистрационных документов показывает, что пропажи, постепенно накапливавшиеся в течение двух лет, к настоящему времени вылились в недостачу примерно шестидесяти семи гроссов! Шестьдесят семь раз по двенадцать дюжин, Магнан! Подумайте об этом!

— Шестьдесят семь гроссов Больших театров? — проблеял Магнан.

Гроссляпсус поморгал, затем позволил улыбке чуть приподнять уголок его рта.

— Ваш намек совершенно излишен, Магнан. Разумеется, я не забыл о том, что вы великолепно справились со строительством и смогли завершить его на шесть дней раньше срока. Завтрашнее торжественное открытие театра будет одним из самых ярких эпизодов в моем докладе об эффективности наших мероприятий, — так сказать, яркой звездой на моих горизонтах. Не удивлюсь, если чиновник, отвечавший за строительство, будет представлен к награде. — Посол подмигнул, но тут же вновь затуманился. — Однако не следует допускать, чтобы предстоящее нам удовольствие вытеснило из нашего сознания вопрос о пропавших канцелярских скрепках! Необходимо срочно принять меры!

— Кан-канцелярские скрепки, сэр?

— Истинные потоки их, Магнан, утекают неведомо куда, полностью исчезая из отчетов Посольства о расходовании материалов! Возмутительно! Но к чему лишние слова, мой мальчик, вы не хуже меня сознаете серьезность создавшегося положения. — Гроссляпсус потрепал подчиненного по тощему плечу. — Помните, Магнан, я на вас рассчитываю!

Он шагнул к вертолету, забрался в него и уселся в свое кресло. Двигатели застрекотали — все громче и громче, — легкая машина поднялась, вонзилась в тучи и пропала из виду. Потрясенный Магнан повернулся к Ретифу.

— Я… я думал… я думал, он в курсе…

— Это я уже понял, — посочувствовал ему Ретиф. — Ну ничего, у вас еще остается возможность все ему рассказать, нужно только выбрать подходящий момент. Может быть, — когда он будет прикалывать к вашему фраку медаль?

— Как вы можете шутить в такую минуту? Вы понимаете, что теперь я должен раскрыть не одно, а два преступления, и все это до того, как Посол с Министром прикончат бутылку портвейна?

— А что, это мысль, — может, оптом-то и дешевле встанет? И все же нам лучше начать действовать, пока они не повысили ставки.

3

У себя в кабинете Магнан обнаружил ожидавший его конверт с Большой Печатью Гроачианской Автономии.

— Это памятная записка от Посла Шниза, — сказал он Ретифу. — Мерзавец объявляет, что перенес дату открытия здания, построенного им в порядке Культурной Помощи, на сегодняшнюю полночь! — Магнан со стоном отшвырнул письмо. — Это последний удар, Ретиф! Он открывается, а я не могу выставить в ответ даже ларька!

— Как я вас понял, гроачи отставали от расписания, — сказал Ретиф.

— Они и сейчас отстают! Вся эта афера совершенно невероятна, Ретиф! Кто может украсть за одну ночь целое здание,

— а если и сможет, куда он его денет? И даже если они нашли место, чтобы спрятать его, и мы с вами это место отыщем, — как, черт подери, мы вернем его туда, где ему положено находиться, ко времени церемонии, которая состоится всего лишь через двадцать четыре часа по местному времени?

— Чем и исчерпываются вопросы, — сказал Ретиф. — Поиски ответов на них могут оказаться несколько более трудоемкими.

— Прошлой ночью театр был на месте. По дороге домой я специально остановился, чтобы полюбоваться классическим неоновым меандром, украшающим архитрав. Великолепный эффект, Шниз позеленел бы от зависти, — я, впрочем, не знаю, в какие цвета окрашивается гроачианский дипломат, сталкиваясь с эстетическим свершением подобного размаха.

— В данную минуту, он понемногу обретает ровный красно-коричневый тон, свидетельствующий о полном удовлетворении, — предположил Ретиф. — Время они рассчитали прекрасно: их постройка завершена, а наша куда-то пропала.

— И как я теперь взгляну Шнизу в глаза? — промямлил Магнан. — Не далее, как вчера вечером, я отпустил по его адресу несколько удачных шуток, да еще, помню, подивился тому, как спокойно он на них реагировал… — Магнан внезапно умолк и уставился на Ретифа. — Благие небеса! — ахнул он. — Так по-вашему, эти пятиглазые недомерки, эти проныры, эти любители приходить на готовенькое докатились до того, что запятнали звание дипломата участием в подобном безобразии?

— Такая мысль приходила мне в голову, — признал Ретиф.

— Я что-то не в состоянии вот так, экспромтом, вспомнить кого-либо еще, питающего нездоровую страсть к Большому театру.

Магнан вскочил на ноги и разгладил бледно-лиловые отвороты своей раннепослеполуденной полунеофициальной визитки.

— Конечно! — воскликнул он. — Вызовите морских пехотинцев, Ретиф! Я отправлюсь с ними прямо к этому интригану, к этому маленькому пролазе и потребую, чтобы он, не сходя с места, вернул украденное им строение!

— С места вам все же лучше бы сойти и вообще отойти подальше, — предупредил его Ретиф. — Не забывайте, балетный театр, вроде Большого, занимает целый квартал.

— Несвоевременная шутка, Ретиф, — процедил Магнан. — Ну, чего же вы ждете?

Впрочем, Магнан и сам помрачнел и задумался.

— Из отсутствия в вас явного энтузиазма я, видимо, должен сделать вывод, что в моем плане имеется некий порок?

— Совсем маленький, — сказал Ретиф. — Его Гроачианское Превосходительство, надо полагать, с большим тщанием замел все следы. Он просто рассмеется вам в лицо, — если, конечно, вы не сумеете предъявить ему каких-то доказательств.

— Даже у Шниза не хватит наглости отрицать факты, если я поймаю его с поличным! — Магнан с озабоченным видом задумался.

— Правда, пока я еще не обнаружил никаких улик…

Он стоял, покусывая заусенец и время от времени бросая на Ретифа косвенные взгляды.

— Балетный театр так просто не спрячешь, — сказал Ретиф.

— Давайте сначала попытаемся его отыскать. А тогда уж можно будет подумать и о том, как вернуть его назад.

— Хорошая мысль, Ретиф. Именно это я и хотел предложить.

— Магнан взглянул на охватывающую его большой палец браслетку с часами. — Знаете, вы тут поболтайтесь в окрестностях, посмотрите, что к чему, пока я буду приводить в божеский вид мои бумаги; а после обеда давайте встретимся и договоримся, как будем врать дальше, — я хочу сказать, составим рапорт, показывающий, что мы предприняли все возможные меры.

Выйдя из кабинета Советника, Ретиф заглянул в Коммерческий Отдел. Напрочь лишенный подбородка клерк выглянул из-за груды газетных вырезок:

— Привет, мистер Ретиф. Прибыли, значит. Добро пожаловать на Хлябь.

— Спасибо, Фредди. Слушай, мне бы взглянуть на список всех грузов, ввезенных Посольством гроачей за последние двенадцать месяцев.

Клерк потыкал пальцами в клавиши банка данных и состроил гримасу, взглянув на страничку, которую тот изрыгнул.

— Что-то уж больно хлипкое они надумали выстроить, — сказал он, протягивая листок Ретифу. — Фанера и крепежный кругляк. Впрочем, чего же от них и ждать.

— Это все? — настойчиво спросил Ретиф.