Страница 30 из 35
— Не беспокойтесь, мистер Фёст. Он теперь в наших руках.
— До связи.
Пожилой японец снова пожелал мистеру Фёсту доброй ночи и отключился.
«В Эр-Рияде сейчас день», — подумал мистер Фёст и набрал саудовского принца, курировавшего Азиатский регион.
— Ас-саламу алейкум, мистер Фёст! — на экране появилось толстое, улыбающееся лицо пожилого араба в белых одеждах.
— Приветствую, дорогой принц! Как у вас дела?
— Работаем по плану, мистер Фёст.
— Я смотрел сейчас статистику по России — там у них полный завал. Надо послать сигнал русским на Кавказе или в Татарии.
— Сделаем, мистер Фёст!
— И ещё. Как идёт подготовка формирования Исламских боевых дружин? В Канаде их уже ждут.
— Одну минуту… Пакистан — готовы двенадцать тысяч бойцов, Афганистан — пять тысяч, Ирак — три с половиной тысячи, Ливия — семь тысяч.
— Перебросьте две тысячи из Ирака в Сирию, пусть наберутся опыта, потом из них пятьсот человек зарезервируйте для Канады.
— Сделаем, мистер Фёст!
— Благодарю, дорогой принц. До связи!
Закончив разговор и проанализировав статистику других стран, мистер Фёст продолжил работу над структурой Всемирного Комитета Управления — первого мирового правительства, которое, по замыслу мистера Фёста, должны возглавить семь консулов из числа членов ВИК КМП.
г. Оттава, Канада
Стояло удивительно чистое, ясное, безоблачное утро. На улице уже было по-летнему тепло, ярко светило солнце, купая в своих золотистых лучах зеленеющую листву деревьев.
Роберт проснулся раньше обычного. Он сделал зарядку и принял душ. Позавтракав и выпив кофе, он стал собираться. Надев белую рубашку и летний бежевый костюм, он подошёл к зеркалу и принялся завязывать свой любимый бирюзовый галстук, который гармонично сочетался с цветом его глаз.
— Ты идёшь на работу или на свидание? — с улыбкой спросила его Энн.
— На свидание, конечно! — Роберт улыбнулся в ответ. — Сегодня у меня свидание со всей страной. Даже, можно сказать, со всем миром!
— У тебя интервью?
— Да. Смотри утренние новости в 9.00.
Энн обняла Роберта.
— Я горжусь тобой!
— Энн, я должен сказать тебе, — Роберт посмотрел ей в глаза. — Я… Я виноват перед тобой… Прости меня… Я…
— Давно простила, Роберт. Что было, то было. Давай, больше не будем об этом.
— Спасибо! — Роберт крепко обнял и поцеловал жену. — Сегодня ты на самом деле будешь гордиться мной.
— Я люблю тебя таким, какой ты есть.
Роберт отвернулся, чтобы скрыть выступившие слёзы и взял портфель.
— Ну, я пошёл.
— Удачи!
Садясь в машину и выезжая из гаража, Роберт думал о том, какой прекрасный человек, на самом деле, его жена, и как мало ей, в отличие от других, доставалось его любви. Ему стало горько и обидно за неё. Он почувствовал стыд и отвращение к самому себе.
«Ну, ничего, теперь всё будет иначе!» — он включил диск с любимой музыкой Вивальди и прибавил скорость, выруливая на шоссе.
Автомобиль Роберта примкнул к потоку тысяч таких же машин, несущих людей к своим рабочим местам.
«А ведь люди ничего не знают!» — с тоской подумал Роберт. — «Они даже не подозревают о том, что кому-то из них вскоре уготовано стать жертвой теракта, кому-то погибнуть в уличных беспорядках, а кому-то оказаться в спецлагере. Многие из них обречены потерять своих близких, любимых людей или надолго разлучиться с ними».
Роберт почувствовал жалость к этим незнакомым ему людям, которые ехали вместе с ним на работу и к тем, кто уже сидел в офисах, трудился на заводах, фабриках, в школах, больницах, супермаркетах.
Роберт всегда любил людей. По крайней мере, он так считал. Но для него они были, в основном, просто массой избирателей, которым нужно широко улыбаться, махать рукой, что-то обещать и иногда что-то делать. Он никогда не представлял каждого из них в отдельности, он не видел их, как живых людей со своими судьбами, чувствами, с такими же радостями и горестями, как у него, с таким же правом на жизнь, на любовь, на счастье…
Наконец, автомобиль Роберта подъехал к Парламентскому холму. Роберт посмотрел на часы: времени было ещё достаточно. Припарковавшись недалеко от Башни Мира, он достал из портфеля папку, в которой лежал лист плана операции «Небесный гром», и положил её на колени.
Рядом с его машиной опустилась стайка воробьёв, которые принялись деловито прыгать, весело о чём-то чирикая. Роберт улыбнулся: наверно, воробьи приветствовали его, выражая своё одобрение и просто радуясь весне.
Ему вдруг очень захотелось позвонить дочери и услышать её голос.
Дочь Роберта Бритни была студенткой и жила отдельно. В школе Бритни неплохо рисовала и мечтала стать художницей, но Роберт настоял на её поступлении на юрфак. Теперь он жалел об этом.
Набрав номер Бритни, Роберт услышал заспанный голос дочери.
— Всё валяешься?
— Да, проспала немного.
— Идёшь на занятия?
— Иду, попозже.
— Бритни, я хотел тебе сказать… Может быть, тебе всё-таки не нужно было поступать на юридический. В нашей семье юристов и так хватает, а вот художников никогда не было.
— Я как раз думала этим летом подать документы в Академию искусств.
— Ну вот и хорошо. Извини, что не понимал тебя.
— Ничего.
— Я люблю тебя и хочу, чтобы ты занималась любимым делом и была счастлива!
— Спасибо, я постараюсь.
— Ну, удачного дня!
— Тебе того же!
Роберт отключил телефон и положил его в карман. Посмотрев на часы, он понял, что ещё несколько минут можно посидеть в машине.
Он выглянул в окно. Зелёные клёны шелестели молодой листвой, словно о чём-то перешёптываясь друг с другом. Рядом с его автомобилем, вспугнув стайку воробьёв, припарковалась старенькая «Тойота».
Роберт подумал о том, как мало он понимал, и как много не замечал в своей жизни: это бескрайнее синее небо с плывущими неведомо откуда и неведомо куда белоснежными облаками, эти зелёные клёны, машущие ему своими ветвями, даже эта музыка Вивальди, которую он сотни раз слушал в своей машине, казалась ему сегодня совершенно новой и необычной. Чистые, тонкие, нежные, журчащие, словно весенние ручейки, звуки скрипок касались каких-то очень глубоких струн души, как будто кто-то водил смычком по самому сердцу.
Интересно, как называется это произведение?
Роберт посмотрел на монитор проигрывателя и прочитал: концерт № 8 для двух скрипок с оркестром, Larghetto.
Он вслушался в музыку. Голоса скрипок становились всё медленнее, нежнее и пронзительнее. Роберту показалось, что он слышит это произведение первый раз в жизни. Или последний…
Взглянув на часы, он взял папку и открыл дверь.
Взрыв страшной силы потряс здания на Парламентском холме, из окон ближайших домов вылетели стёкла, завыли автомобильные сигнализации. Террорист-смертник подорвал себя в припаркованной у Башни Мира «Тойоте».
Спустя несколько минут на месте происшествия были пожарные и Конная полиция. Из телевидения самым первым оказался Сэм Болтон, который сразу же начал прямой репортаж с места трагедии.
Обожжённое тело Роберта лежало рядом с объятой пламенем машиной.
Через несколько часов, не приходя в сознание, он скончался в городской больнице Оттавы.
г. Сидней, Австралия
Фрэнк сидел в зале ожидания международного аэропорта и смотрел на табло. До вылета оставался ещё час. Скоро пассажиров его рейса должны были пригласить к выходу на посадку.
Фрэнк вспомнил тот день, три месяца назад, когда он так же сидел в аэропорту Ванкувера, ожидая вылета на Таити. Он вспомнил блондинку Сильвию, сестёр-датчанок, американских спортсменов. Все они сейчас на дне океана…
Почему он выжил? Сможет ли он забыть тот кошмар и спокойно жить дальше? Как он будет смотреть в глаза своих родителей, Шелли, Эжена и других людей, зная то, что он знает?
Но что он может сделать? Рассказать всё прессе? Но кто поверит его словам? Бен Ладен жив? Его, наверняка, примут за сумасшедшего. Подумают, что после катастрофы у парня поехала крыша, и упрячут в психушку до конца дней.