Паж цесаревны

— Ты смел и отважен, мальчик, — произнесла императрица после долгой паузы, — а я люблю смелых и отважных. Скажи же мне, чем мы заслужили твою немилость, что ты не хочешь состоять при особе нашей?

Последние слова звучали худо скрытой насмешкой, которой не заметил Андрюша.

— Ваше Величество, — произнес он, выходя вперед и низко склоняясь перед императрицей, — я не могу уйти из дворца цесаревны. Ее Высочество облагодетельствовала меня. Ваше Величество, я сирота, и цесаревна Елизавета приютила меня, обласкала меня и заменила мне моих умерших родителей. Всем своим счастьем, всем благополучием я обязан Ее Высочеству… Нет, милостивая государыня, никакие почести, никакие награды не смогут соблазнить меня уйти от нее… Всю мою жизнь я отдам ей до последнего вздоха, все мои дни до конца жизни посвящу цесаревне моей! — пылко заключил мальчик, обводя сверкающим взором тесно сплотившуюся вокруг него и Анны толпу придворных.

— Жизнь следует посвящать только Ее Величеству государыне! — прозвучал резкий голос за его спиною. Эти слова сказал герцог Курляндский с трудно скрываемым гневом.

— Оставь, герцог! — недовольно произнесла государыня, — сама истина говорит устами этого ребенка!.. Как счастлива должна быть Лиза, имея такого преданного и бескорыстного слугу! — тихо, чуть слышно добавила она.

— Вы имеете не менее преданных и бескорыстных слуг, государыня, — почтительно произнес Бирон.

Анна холодно взглянула на своего любимца.

— Нет, ты не понимаешь меня, — произнесла она досадливо. — Русская императрица имеет возможность щедро награждать своих слуг… Их преданность и верность хорошо оплачиваются и деньгами, и почестями… Это знает каждый… А вот этот мальчик…

Тут Анна Иоанновна прервала свою речь и, взглянув на приближающуюся сзади толпы придворных фигуру, протянула руку. Толпа расступилась, давая дорогу цесаревне Елизавете, которая предстала перед императрицею с обычною легкою улыбкою вежливости на лице, слегка помахивая веером.

— Ваше Высочество, можете быть счастливы, имея такого пажа! — произнесла любезно государыня, легонько подтолкнув Андрюшу навстречу цесаревне, — более верного слугу нельзя найти, — прибавила она тише.

На лице цесаревны появилась теперь уже широкая улыбка. Глаза лучисто засияли юному пажу.

Елизавета Петровна, стоя в отдалении, слышала все, что говорил Андрюша, и теперь сердце ее рвалось навстречу мальчику, который так и просиял от улыбки своей обожаемой благодетельницы.

Впрочем, не одна цесаревна следила за своим молоденьким пажом. Две пары черных горящих глаз впивались в лицо Андрюши. Эти глаза принадлежали юной принцессе Курляндской, Гедвиге Бирон.

Глава VI

Ледяной дом. Соперники. Гибель Волынского

А дни все тянулись и тянулись бесконечно длинной вереницей… Отпраздновав свадьбу Брауншвейгского принца, императрица удалилась в Петергоф, где решила прожить до осени в надежде поддержать на свежем воздухе, вдали от столицы, свое ухудшающееся здоровье. С ней удалился и весь двор. Но вот наступил и сентябрь, жуткий и дождливый. Деревья в Летнем саду пожелтели и одну за другой усеивали широкие аллеи своим пышным золотисто-багряным ковром. Двор вернулся в Петербург, и снова заработала тайная канцелярия, снова прибавилось дела страшному генералу Ушакову.

Бирон, видя, как падают силы императрицы, делался все злее и злее, как бы предчувствуя скорый конец своему владычеству и точно упиваясь своею случайною властью.

С некоторых пор подозрительный временщик стал замечать некоторую холодность к нему со стороны государыни.

Новая яркая звезда начинала разгораться на придворном небосклоне и если не грозила потушить блеск звезды герцога, то, во всяком случае, умерить, ослабить ее сияние.

Эта новая звезда был Артемий Петрович Волынский.

Умный, ловкий, всегда веселый кабинет-министр своим ровным характером сумел приятно действовать на настроение часто болевшей теперь императрицы. В то время как герцог появлялся к ней с вечно нахмуренным, недовольным лицом, с постоянными открытиями новых и новых заговоров, беспрестанно пугал императрицу всевозможными изменами, — Волынский поступал иначе. Уместной шуткой, веселым словом, удачной остротою и полным презрением ко всем черным слухам, усиленно доводимым до императрицы ее курляндским любимцем, он умел успокоить и развлечь Анну.

Вскоре Артемий Петрович занял близкое место у трона государыни и уже начал работать против Бирона, которого ненавидел всей своей чисто русскою душой. Не раз он намекал императрице про вред, наносимый ее любимцем России. Не раз намекал ей, что Бирон ведет страну к бедствиям. Не раз вскользь упоминал о той ненависти, которую питают лучшие люди к всесильному советнику Анны. Услужливые люди донесли об этом герцогу, и Бирон поклялся погубить Волынского во что бы то ни стало.

Зима стояла студеная и жестокая в 1740 году. Императрица чувствовала себя еще хуже этой зимою и почти не выезжала из своего дворца. Главное развлечение, которому она предавалась теперь, была стрельба из окон по загнанной на дворцовый двор дичи. Под страхом жесточайшего наказания запрещено было охотиться кому-либо на дичь на 30 верст расстояния вокруг Петербурга, для того, чтобы как можно более доставить живой дичи во дворец для охоты государыни. Другое развлечение Анны Иоанновны было — слушать и смотреть всякого рода выходки шутих. Со всего государства сгонялись дурки и «болтуньи», попросту женщины, умевшие говорить всякий вздор без устали, для потехи императрицы. И дурки болтали без умолку, шуты и карлы кривлялись и неистовствовали, оглашая дворец своими криками и песнями. А за окнами дворца неистовствовал мороз, неумолимый и трескучий в этом году. И благодаря этому морозу, кому-то из придворных пришел в голову новый способ потешить государыню — устроить «ледяную потеху».

Анна Иоанновна одобрила мысль и с радостью скучающей и больной женщины отдалась ей. А потеха состояла вот в чем: женить придворного шута, князя Голицына, на карлице, придворной калмычке Бужениновой и свадьбу их отпраздновать в нарочно для этого устроенном на Неве ледяном доме. И вот кабинет-министру Волынскому, как самому расторопному и способному на всякого рода потешные дела, была поручена постройка этого дома.

Сказано — сделано. Словно в сказке, с поражающей быстротой выросло посреди Невы, между Адмиралтейской крепостью и Зимним дворцом, большое ледяное здание. Оно было все вылито из льда; даже мебель, утварь и мелкие вещи были художественно сделаны из него же. У дверей дома стоял огромный ледяной слон, изрыгающий горящую нефть из пасти.

Из разных концов России было нарочно созвано на свадьбу до 150 пар из народностей, подвластных русскому престолу. Здесь были и цыгане, и остяки, и финны, и калмыки, и башкиры. Каждая пара должна была плясать свой национальный танец в ледяном дворце для забавы государыни.

В день свадьбы новобрачных и их разноплеменных гостей угощали во дворце. Поэт того времени Тредьяковский, писавший оды ко всякому торжественному случаю, прочел свое вновь сочиненное стихотворение в честь «молодых». Потом новобрачных со всевозможной пышностью отвезли в Ледяной дом, где они чуть было совсем не замерзли, оставаясь там до утра…

Анна Иоанновна осталась очень довольна «ледяной потехой» и благодарила Волынского за эту выдумку.

А через три месяца этот же самый Волынский, оклеветанный Бироном, был предан суду за оскорбление «величества». Анна Иоанновна, душевно расположенная к своему кабинет-министру, всячески хотела выпутать его. Но все первые вельможи, составлявшие суд над Артемием Петровичем, в угоду Бирону в один голос приговорили его к смертной казни. После мучительных пыток, которыми Бирон хотел исторгнуть признание в несуществующей вине у бессовестно оклеветанного кабинет-министра, герцог понес для подписания императрицы смертный приговор своему врагу. Анна Иоанновна долго колебалась, пока наконец, выведенный из себя ее нерешительностью, герцог вскричал: