Страница 238 из 256
Но немногим более века назад люди начали мало-помалу прозревать. Месмер и другие ученые направили нас по пути совершенно неизведанному, и тому уже лет пять или шесть мы достигли результатов поистине потрясающих.
Моя кузина, тоже полная недоверия, улыбалась.
— Хотите, я попробую вас усыпить? — сказал доктор Паран.
— Что ж, попробуйте.
Она уселась в кресло, и доктор стал пристально смотреть на нее, стараясь загипнотизировать. Мне меж тем стало вдруг не по себе, сердце учащенно забилось, во рту пересохло. Я видел, что веки у госпожи Сабле смыкаются, рот кривится, дыхание становится все тяжелее.
Через десять минут она уже спала.
— Сядьте за ее спиной, — обратился ко мне доктор.
Я сел. Он вложил ей в руки визитную карточку и сказал:
— Это зеркало. Что вы в нем видите?
— Вижу моего кузена, — ответила она.
— Что он делает?
— Пощипывает усы.
— А сейчас?
— Вынимает из кармана фотографию.
— Чья это фотография?
— Его собственная.
Она не ошиблась! И вручили мне эту фотографию нынче вечером, перед самым моим уходом из гостиницы.
— В какой позе он снят?
— Он стоит, в руке у него шляпа.
В этой визитной карточке, в этом куске белого картона она видела мое отражение, как в зеркале!
Перепуганные дамы наперебой восклицали:
— Довольно! Довольно! Довольно!
Но доктор повелительно сказал:
— Завтра вы встанете в восемь утра, пойдете в гостиницу к кузену и попросите у него взаймы пять тысяч франков: их у вас требовал ваш муж, и он напомнит вам о деньгах перед следующей своей поездкой.
Потом он ее разбудил.
Размышляя по дороге в гостиницу об этом весьма любопытном сеансе гипноза, я все больше приходил к убеждению, что, должно быть, тут кроется какое-то надувательство — разумеется, не со стороны моей безупречно прямодушной кузины, которую я знал с детства не хуже родной сестры, а со стороны врача. Не держал ли он украдкой зеркала перед уснувшей женщиной, которой для отвода глаз дал в руки визитную карточку? Настоящие фокусники и не то еще проделывают!
Итак, я вернулся к себе в номер и лег спать.
Утром около половины девятого меня разбудил мой лакей:
— Сударь, вас спрашивает госпожа Сабле — ей срочно надобно поговорить с вами.
Я второпях оделся, и ее провели ко мне.
Она была чем-то встревожена, села, не поднимая вуалетки, и, потупившись, сказала:
— Кузен, дорогой! Вы можете оказать мне великую услугу.
— Какую, кузина?
— Очень совестно обращаться к вам с этим, но у меня нет выхода. Мне позарез нужны, понимаете, позарез, пять тысяч франков.
— Вам? Вы это серьезно?
— Да, мне, вернее, моему мужу. Он поручил мне достать их.
От удивления я даже стал заикаться. И спрашивал себя: не сговорилась ли она с доктором Параном подшутить надо мной, не комедия ли это, заранее обдуманная и хорошо разыгранная?
Но, пристально вглядевшись в лицо кузины, я понял, что никакой игры тут нет. Она вся дрожала от волнения, так тяжко дался ей этот визит ко мне, и я видел, что она вот-вот разрыдается.
Зная, что госпожа Сабле женщина очень богатая, я продолжал:
— Как же так? У вашего мужа нет под рукой пяти тысяч франков? Подумайте хорошенько. Вы уверены, что он поручил вам занять их у меня?
Она помолчала, словно усиленно рылась в памяти, потом сказала:
— Да… да… уверена…
— Он написал вам об этом?
Она опять помолчала, пытаясь вспомнить. Я чувствовал, какого мучительного напряжения ей это стоит. Она не помнила. Знала только, что должна взять у меня взаймы пять тысяч франков для мужа. И решилась солгать.
— Да… написал.
— Но когда? Вчера вы мне ни словом об этом не обмолвились.
— Письмо пришло сегодня утром.
— Нельзя ли его прочесть?
— Нет… нет… это невозможно… оно предназначено только мне… касается вещей слишком личных… Я… я сожгла его.
— Так что ж, ваш муж залез в долги?
И опять она ответила не сразу.
— Не знаю, — еле слышно сказала она.
— Я не располагаю сейчас пятью тысячами франков, дорогая кузина, — резко сказал я.
Она даже застонала.
— Прошу вас, прошу, достаньте их для меня!..
Госпожа Сабле была в неописуемом смятении. Голос у нее изменился, она молитвенно сложила руки, плакала, всхлипывала, не смея ослушаться жестокого и непререкаемого приказа.
— Умоляю вас!.. Знали бы вы, как мне тяжело!.. Я сегодня же должна достать деньги!
Я сжалился над ней.
— Скоро вы их получите, обещаю.
— Благодарю вас! Благодарю! Вы очень добры! — вскричала она.
— Вы хорошо помните вчерашний вечер? — спросил я ее напоследок.
— Да.
— Помните, что доктор Паран вас усыпил?
— Да.
— Ну так вот, это он внушил вам, что вы должны сегодня утром прийти ко мне и попросить пять тысяч франков. Сейчас вы просто повинуетесь его внушению.
— Но ведь деньги нужны моему мужу, — немного подумав, возразила она.
Битый час я пытался разубедить ее, но так и не мог.
Не успела она выйти от меня, как я помчался к доктору. Он уже собирался уходить и с улыбкой выслушал мой рассказ. Потом спросил:
— Ну как, теперь вы уверовали?
— Пришлось уверовать.
— Пойдемте к вашей родственнице.
Она уже дремала, сидя в шезлонге, вид у нее был бесконечно утомленный. Пристально глядя на нее, врач одной рукой сжал ей кисть, другую поднес к ее глазам, пока она не закрыла их, не в силах противиться его магнетическому взгляду.
— Вашему мужу больше не нужны пять тысяч франков, — сказал доктор Паран, как только она уснула. — И вы забудете, что просили их у вашего кузена, а если он напомнит вам, не поймете, о чем речь.
Потом он ее разбудил. Я вытащил из кармана бумажник.
— Я принес, дорогая моя, деньги, которые вы просили сегодня утром.
Она пришла в такое недоумение, что я не решился настаивать. Тем не менее я сделал попытку напомнить ей утренний разговор, но она категорически все отрицала, сочла, что я ее дурачу, и под конец чуть было не обиделась.
…………………
Только что вернулся в гостиницу. Не стал завтракать, так вывел меня из равновесия этот случай.
19 июля. — Почти все, кому я рассказывал об опыте доктора Парана, поднимали меня на смех. Не знаю, что и думать. Мудрец сказал когда-то: «А что, если…»{479}
27 июля. — Обедал в Буживале,{480} потом отправился в «Бал гребцов». Решительно, наши мысли целиком зависят от обстановки. Когда находишься в «Лягушатне», вера в сверхъестественное кажется пределом бессмыслицы… А на вершине горы Сен-Мишель?.. Или в Индии?.. Как неодолимо влияние среды и места! На будущей неделе вернусь домой.
30 июля. — Вчера вернулся. Все идет как нельзя лучше.
2 августа. — Ничего нового. Погода отличная. Дни напролет гляжу, как течет Сена.
4 августа. — Ссоры между слугами: кто-то из них будто бы бьет по ночам посуду в буфетах. Лакей обвиняет кухарку, та — экономку, экономка — их обоих. А кто истинный виновник? Загадка не из легких.
6 августа. — На этот раз я в здравом уме. И видел… да, да, собственными глазами видел!.. Сомнений больше нет… Меня до сих пор бьет озноб… до сих пор волосы шевелятся от страха!.. Я видел!..
В два часа дня, когда вовсю светило солнце, я гулял по розарию, по дорожке, обсаженной осенними розами, которые уже начинают зацветать.
На розовом кусте сорта «воин-исполин» распустились три великолепных розы, я остановился, чтобы полюбоваться ими, и с полной отчетливостью увидел, как совсем близко от меня стебель одной из этих роз вдруг склонился, словно его пригнула незримая рука, а затем сломался, словно та же рука сорвала цветок! Потом роза описала кривую — казалось, кто-то поднес ее к лицу понюхать — и застыла в прозрачном воздухе: жуткое алое пятно, неподвижно висящее в пустоте в трех шагах от меня.