Правда или долг

— Для тебя? Нет, конечно же.

Она с досадой передернула плечами.

— При чем тут я? Для тебя!

Константин достал сигареты и потряс зажигалку, которая не хотела работать.

— Все относительно.

— Ты шутишь? Секунду назад ты сказал мне, что ловишь террористов, а теперь говоришь, что это не опасно?!

— Во-первых, я не сказал, что это не опасно. Во-вторых, гораздо опаснее, на мой взгляд, ловить их физически. Но ведь я не ловлю их физически. Я…

— Да-да, ты специалист по исламистскому террору, консультант руководителя аналитического отдела по вопросам стратегии и анализа данных. Отец всегда говорил мне, что у меня замечательная способность находить особенных мужчин. До тебя я встречалась с сотрудником «ШаБаКа», до него — со спецназовцем из «Дувдевана», а теперь встречаюсь с тобой!

— Это только к лучшему. У тебя уже есть опыт. Если не по борьбе с исламистским террором, то в романах с людьми, которые работают в сфере безопасности.

Марика присела на скамейку.

— Господи, Константин, — сказала она. — Как ты умудрился найти такую работу?

— Если честно, я мечтал стать врачом…

— … а стал специалистом по террору. Замечательно. И изучаешь финансовый анализ.

— А еще я играю на фортепиано. И рисую.

Марика спрятала руки в рукава, пытаясь согреться.

— С твоим интеллектом ты мог бы избрать какую-нибудь более безопасную профессию.

— Мог бы, но я решил, что хочу избрать эту. И что буду спасать людей другим способом.

— С помощью войны?

— Ты можешь называть это так.

— Я не знаю ни одного человека, которому война приносила бы счастье или спасение.

Константин подошел к перилам и посмотрел на город.

— Благодаря работе, которую делаю я и мои коллеги, ты сейчас сидишь тут и беседуешь со мной. В тебя не целится снайпер, рядом с тобой нет террористов-смертников.

— Зато другие люди страдают потому, что убили их близких.

— В этом мире постоянно кто-то страдает. Сегодня ты, завтра — я, послезавтра — кто-нибудь еще. В этом мире нет справедливости.

— А чем тогда вы занимаетесь? Вершите правосудие по таинственным законам?

— Мы заботимся о безопасности граждан нашей страны. Если бы мы этого не делали, тут уже давно был бы исламский халифат.

Марика сняла шарф и разложила его на коленях.

— Знаешь, я люблю тебя, — сказала она, — но я уже ненавижу твою работу. Я ненавижу войну, я ненавижу, когда кто-то кого-то убивает, даже ради того, чтобы спасти кого-то другого. — Она помолчала. — Надеюсь, вам дают достаточное количество отпускных дней.

— Конечно. Я уже успел побывать в половине стран мира. Летом тоже планирую куда-нибудь поехать. Хочешь со мной? Сирия, Иран?

— Я думаю, ты понимаешь, что это не смешно?

Константин сел рядом с ней и обнял.

— Я знаю, что это не смешно. Но я не хочу, чтобы мы с тобой ссорились по такому глупому поводу.

— Это не глупый повод, — начала Марика.

— Нет, глупый, — перебил он. — Я четко разграничиваю работу и личную жизнь.

— Да уж. Спустя столько времени я узнала, где ты работаешь! Хотя лучше бы жила в неведении!

— Конечно. Но женщинам нужно знать все. Обязательно. Под любым предлогом.

— А мужчинам нужно бряцать оружием и доказывать, какие они смелые и сильные!

Он сложил руки на коленях.

— Этого я не говорил. Я уже жалею, что рассказал тебе о своей работе.

— Но уже рассказал, и свои слова ты обратно не возьмешь. — Марика поднялась. — Ладно, пойдем. Уже холодно, я скоро превращусь в сугроб.

— Кстати, в Иране есть горы, там можно кататься на лыжах.

— Ливан ближе, — с издевкой сказала Марика. — И там тоже есть террористы.

Константин поднял руки, демонстрируя смирение.

— Хорошо. В соревновании по дурацким шуткам победила дружба.

Глава 25

— На вашем месте я бы подумал дважды перед тем, как встречаться с ними, Ибрагим. Не хочу говорить под руку, но мне кажется…

— Когда вам что-то кажется, Муса, то лучше держать это при себе.

Муса передернул плечами и посмотрел в окно.

— Вы не знаете, с кем связыветесь, — снова заговорил он. — Это не те люди, с которыми можно шутить.

Ибрагим не смотрел на собеседника. Он изучал висевшую на стене картину неизвестного мастера.

— Вы принесли то, что я просил? — задал он вопрос таким тоном, будто не услышал предыдущей реплики.

— Да. Но не думаю, что здесь будет что-то новое. В любом случае, прошу вас.

Муса придвинул кресло к столу и открыл лежавший на нем портативный компьютер. После этого он отстегнул от ключей брелок, оказавшийся небольшим переносным диском.

— Начнем с хорошего, — сказал он. — Капитан Гилад Гордон. По происхождению русский. По образованию — аналитик, специалист по террору. Дослужился до лейтенанта, после этого уволился из армии. По официальной версии, по состоянию здоровья. По неофициальной — не был принят в подразделение «Кидон». Сын Владимира Гордона. Его отец — отдельная тема для разговора. Но вам, наверное, его имя знакомо.

Ибрагим кивнул, не перебивая.

— Капитан Гордон — профессионал своего дела. Был принят на должность консультанта главного аналитика, потом стал его заместителем, а сейчас занял место главного аналитика. Несмотря на профессионализм, скромен и абсолютно не амбициозен. Про таких людей говорят, что они и мухи не обидят. — Муса поднял глаза. — Знаете, в чем основная опасность, когда речь заходит о таком типе людей? Наступает момент, когда черти решают выбраться из тихого омута. Я бы посоветовал вам подумать об этом. Особенно в свете того, что вы убили его жену.

— Продолжайте.

Муса покорно кивнул и снова посмотрел на экран.

— Майор Боаз Толедано. По происхождению наполовину марокканец, наполовину йеменец. По образованию стратег. Окружение считает его, скорее, решительным человеком, который владеет собой всегда и умеет ориентироваться в самых напряженных ситуациях, чем профессионалом. Руководит отделом стратегического планирования, занимает пост руководителя службы безопасности. На самом деле, сложно понять, что у него на уме. Ему уже некуда стремиться, так что об амбициях говорить не приходится. Но то, что у него есть, он держит крепко. Майор Толедано примечателен тем, что у него есть много связей. Я говорю о связах в структурах безопасности. Слава Богу, вы ничего плохого ему не сделали, но я советую вам вести себя с ним осторожно. А теперь — самое интересное.

Ибрагим отвлеченно закивал в очередной раз, не утруждая себя и не демонстрируя заинтересованность.

— Майор Константин Землянских, — снова заговорил Муса. — По происхождению иранец. По образованию — аналитик. Оставил армейскую карьеру в самый, казалось бы, неподходящий момент — он руководил штабом на одной из баз на юге страны, и весь командный состав прочил ему головокружительную карьеру. Работал в оперативном отделе, занимался и оперативной работой как таковой, и планированием операций — он, помимо всего прочего, еще и стратег. После истории с вашим братом ушел из оперативного отдела и начал работать в аналитическом отделе. Был консультантом главного аналитика, потом был назначен его заместителем. Когда главный аналитик решил, что ему пора на покой, майор занял его место. Теперь он занимает пост руководителя отдела по ведению допросов. — Муса закрыл компьютер. — Мнение окружающих о нем делится на две части. Половина из его окружения считает, что он — самая выдающаяся личность, которую они когда-либо встречали. Вторая половина не понимает, как такого человека носит земля. Как я понимаю, у вас с ним старые счеты.

— Он убил моего брата, — ответил Ибрагим коротко.