Правда или долг

Константин положил в раковину тарелки и вернулся за стол.

— Кофе? — спросил он у гостя.

— Да, было бы здорово. И рюмку коньяка. На улице такой холод, что я до сих пор не согрелся. — Боаз достал пачку сигарет. — Значит, этот твой герой тебе не знаком.

— Я впервые его вижу. Единственное, что удивило меня — так это его славянская внешность. И, пожалуй, легкий акцент — правда, я не помню, какой именно. Я жутко разозлился. Если бы Марика вышла на пять секунд позже, то я бы пустил ему пулю в лоб.

— И какие мысли у тебя есть по поводу его хозяина? Того самого, который знаком с одним из твоих коллег?

— Давай не будем поднимать эту тему, Боаз, иначе я на самом деле кого-нибудь убью. И, судя по тому, что в этой комнате не так много людей, жертвой будешь ты. Вот твой кофе, и вот твой коньяк.

Гость принялся методично размешивать сахар в кофе.

— Тебе надо расслабиться, ты весь на нервах, — сказал он. — Может, мы на самом деле куда-нибудь сходим? В «Королеву», например? Или хочешь поехать в Тель-Авив? Я знаю несколько отличных мест. Тебе понравится.

— Если эти места похожи на «Королеву», то я предпочту остаться дома.

— Как скажешь. Лично я был бы не против развеяться. У меня до сих пор не укладывается в голове то, что произошло с Кристиной. Бедный Гилад. Он сам не свой.

Константин закурил и подвинул к себе пепельницу.

— Ты никогда не думал о том, что иногда ты меняешь людей, но у тебя нет на это права?

Боаз сделал глоток кофе, подождал несколько секунд и пригубил коньяк.

— Мы всегда на кого-то влияем, это зависит не только от нас. Ты даешь человеку то, что можешь дать, а он думает, принимать это или нет. Ответственность лежит на обоих.

— Он все больше напоминает мне меня самого. И это меня пугает.

— Да, он уже не тот Гилад, каким он был несколько месяцев назад.

— Мы с ним как-то говорили об этом. Я всегда чувствовал, что у него есть какая-то черта, и он ее никогда не переступит. Но тогда в больнице он посмотрел на меня, и у него были совершенно чужие глаза. И это на самом деле уже совсем не тот Гилад, которого я знал раньше. Не мой консультант, который не понимал, как можно убивать троих, спасая при этом десятерых.

Боаз некоторое время молчал, не зная, как реагировать на сказанное, а после решил перевести разговор на другую тему.

— Так что же, тебя оставила не только жена, но и экономка? — спросил он.

— Берта поехала к сестре. Я попросил, чтобы она осталась там еще на неделю. Надеюсь, недели нам хватит для того, чтобы со всем этим разобраться.

— Как ты думаешь разбираться?

— Не знаю. Но мы обязаны это сделать. И чем скорее, чем лучше.

Услышав звонок в дверь, Боаз повернул голову.

— Ты ждешь гостей?

— В начале первого ночи? — Константин поднялся. — Надеюсь, плохие сюрпризы закончились, и эти гости меня обрадуют.

Габриэль Нафтали положила руку на дверной косяк и улыбнулась.

— Прошу прощения, что не предупредила, — сказала она. — Но я подумала, что к старым друзьям можно приходить без приглашения. — Она провела рукой по волосам, демонстрируя новый цвет. — Как тебе? Рыжий мне идет, но я решила стать брюнеткой.

— Сюрприз так сюрприз. — Константин пропустил ее в гостиную и, заперев дверь, пошел следом. — Похоже, не только я люблю наведываться к старым друзьям без приглашения?

Габриэль сняла с плеча сумку и осмотрелась.

— Новая мебель, — заметила она. — Похоже, твоя жена занялась дизайном дома. Прошлый мне тоже нравился, но теперь стало уютнее. Передай ей, что мне нравится. Кстати, где она?

— Уехала погостить к друзьям. Вернется через неделю.

— О, так ты один? — Она улыбнулась и сняла плащ, оставшись в темно-зеленом платье чуть выше колена. — Будь добр, налей мне чего-нибудь покрепче. Очень хочется согреться.

Стоявший в дверях кухни Боаз несколько секунд разглядывал гостью, не двигаясь с места. Габриэль, увидев его, приветственно помахала рукой.

— Надо же, и Боаз здесь! Как же я теперь смогу сосредоточиться на деле? Красивая женщина в компании двух привлекательных мужчин… постараюсь не подкачать.

Константин взял ее плащ.

— Проходи на кухню, там теплее, — посоветовал он. — Майор, поухаживайте за дамой.

— Какими судьбами? — спросил Боаз, пропустив Габриэль на кухню. — Где ты живешь?

— Это большой секрет, — ответила она, занимая один из высоких стульев рядом с небольшой барной стойкой. — Но если по секрету и только для хороших друзей — во Франции. — Она посмотрела на вошедшего Константина. — Что у тебя с лицом? Карьера фотомодели откладывается на неопределенный срок?

— Пришлось разорвать многообещающий контракт. Обидно до слез.

Габриэль щелкнула зажигалкой и оглядела кухню.

— Джентльмены решили устроить мужские посиделки и отдохнуть от жен? — спросила она. — Надеюсь, я не нарушила идиллию? Хотя я уверена, что вы говорили о работе. И еще я уверена в том, что привезла вам кое-что важное. Хотите послушать?

— Только после того, как ты скажешь нам, голодна ты или нет, — сказал Константин. — Майор уже оценил по достоинству мои кулинарные таланты, очередь за тобой.

Габриэль посмотрела на него с любопытством.

— Я всегда говорила Гиладу, что тебе для получения звания идеального мужчины не хватает только умения готовить. Беру свои слова назад, звание по праву принадлежит тебе. — Она принюхалась. — Пахнет мясом с чесноком! Пожалуй, отвечу утвердительно: я голодна!

… После того, как Габриэль закончила поздний ужин, компания переместилась в гостиную и расположилась вокруг журнального стола. Константин предложил развлечь гостей и устроить импровизированный концерт, но гости отказались. У них было только одно желание: чтобы он поскорее разжег камин.

— Где же ваше иерусалимское отопление? — пожаловалась Габриэль, поправляя на плечах полученную от хозяина дома шаль. — Неудивительно, что зимой тебя мучает ревматизм!

— Большие комнаты прогреваются медленно, — пояснил Константин, взяв со стола спички. — Для них есть камин. Кроме того, отопление тут не бесплатное.

— Сколько ты должен зарабатывать для того, чтобы не думать о такой ерунде?

— Когда я учился в университете, то сидел вечерами в своей крошечной квартире, решал сложный вопрос: купить сейчас пачку сигарет или оставить деньги на завтрак, и думал: когда-нибудь я буду зарабатывать так много, что не буду вспоминать о деньгах. И только после того, как ты начинаешь хорошо зарабатывать, выясняется неприятная вещь: чем больше у тебя денег, тем больше ты о них думаешь.

Габриэль забралась в кресло с ногами и посмотрела на огонь в камине.

— У моих родителей тоже был камин, — сказала она. — Я помню, как перед сном ставила рядом с ним стул, а на стул вешала одеяло. Чтобы оно согрелось, и чтобы мне было уютнее спать. Тогда еще не придумали эти дурацкие кондиционеры. Терпеть их не могу! До сих пор сплю с открытым окном. И для цвета лица полезно.

Боаз, допивший свой коньяк, наполнил рюмки соседей по столу и поставил пустую бутылку на пол.

— С какими новостями ты к нам приехала? — спросил он у Габриэль.

Она потянулась и прикрыла глаза.

— О каких делах можно говорить после ужина, да еще после коньяка? Тем более, в такой час. Давайте поговорим… о личной жизни, к примеру. Или нет, даже не так. Давайте поговорим о сексе. Как вы на это смотрите?

Боаз и Константин переглянулись. Габриэль, заметив это, заулыбалась.

— Я знала, что вам понравится эта мысль! Мы будем говорить о сексе? Или… будем делать что-то еще? — Она поболтала остатки коньяка в рюмке. — Да, похоже, мне пить больше не стоит. Отопления тут нет, согреть меня никто не хочет — вы оба женатые и скучные. Тебе, — она кивнула в сторону Константина, — это всегда мешало. А Боазу никогда не мешало.

— Да, но иногда мы пересматриваем свои взгляды на вещи, — возразил Боаз.

Габриэль поднялась, подошла к нему и встала позади кресла.