Колониальная служба (Сборник)

Иоганнес, представь себе, даже я поддался их власти и чуть не лишился рассудка! Я бросился вперед, мечтая лишь об одном: погрузить руки в это безбрежное море золота. Хохоча как безумный, я стал набивать карманы рубинами, нитками жемчуга и золотом; я купался в богатстве, оно поглотило меня — я подбрасывал монеты в воздух, а когда они падали на меня золотым дождем, я пел и смеялся.

И тут я услышал какой-то звук. Я испугался за свое сокровище и, зарычав, бросился к кинжалу, готовясь защитить драгоценности, хотя бы и ценой своей жизни.

Слова, которые я услышал в эту минуту, были произнесены холодно и равнодушно.

— Тебе и вправду наплевать на золото.

Он смеялся надо мной. Он стоял и разглядывал меня, теперь я видел его совсем ясно, впрочем, я различал лишь силуэт, ибо тело его снова окутывал туман. Я уже писал тебе, что мой Незнакомец небольшого роста, но не успел сообщить, что на лбу у него растут шишковатые щупальца, которые заканчиваются шарами. Они совсем не похожи на рога. У него большая голова и… — нет, я даже не стану делать попыток описать его, он ведь может принимать любую форму, стоит ему только захотеть. Так что вовсе не важно, как он выглядит. Тут меня охватил ужас, потому что я не нарисовал ни магического круга, ни пятиугольника и был беззащитен. Но Властелин не сделал ни одного угрожающего движения в мою сторону.

— Драгоценности — настоящие, — сказал он сухо. — Они имеют цвет и вес, и ты можешь их потрогать. Но твой кинжал уничтожит их.

Один мудрец из Коринфа говорил, что над магическими сокровищами необходимо совершить определенный Обряд прежде, чем оно станет принадлежать тебе и освободится от власти тех, кто его тебе дал. Они вполне могут снова превратить его, ну, например, в листья или мусор, если не совершить Обряда.

— Дотронься до золота кинжалом, — сказал Таинственный Незнакомец.

Я повиновался, дрожа от страха. И как только железо коснулось золота, воздух задрожал, я увидел вспышку и сокровище, все до самой крошечной жемчужины, исчезло прямо у меня на глазах. Снова появился дымящийся пергамент. А мой кинжал обжег мне пальцы, таким горячим он стал.

— Ах, да, — сказал Таинственный Властелин, кивнув головой. — У силового поля есть энергия. Когда железо поглощает ее, оно нагревается. — Затем он посмотрел на меня весьма дружелюбно.

— Ты принес перья и пергамент, — сказал он. — И уж по крайней мере не использовал то, что я тебе дал, чтобы произвести впечатление на своих друзей. А еще тебе хватило ума не устраивать тут снова той возмутительной парфюмерной вони. Может быть, все-таки что-то у тебя в голове есть. Я еще раз попробую объяснить тебе… Ладно, садись и возьми перо и пергамент. Подожди! Давай устроимся поудобнее. Спрячь свой кинжал в ножны или еще лучше, отложи его подальше.

Я убрал кинжал за пазуху. Казалось, что Могущественный Властелин задумался над чем-то, затем он коснулся какого-то предмета у себя на боку и мы оказались в чудесном павильоне с мягкими подушками и нежно поющим фонтаном.

— Садись, — сказал Властелин. — Я знаю, что людям нравятся подобные вещи, мне рассказал об этом один человек, с которым я когда-то подружился. Его ранили и ограбили разбойники, поэтому у него не было ни грамма вашего проклятого металла, и я смог помочь ему. Он научил меня языку, на котором вы разговариваете. Но он так и не перестал верить в то, что я злой дух, и самым честным образом меня ненавидел.

Я все никак не мог успокоиться и забыть исчезнувшее сокровище. Ведь ни один король на свете не владел подобным богатством. Иоганнес! Моя душа скорбела о тех сокровищах. Только золота там было столько, что не уместилось бы в твоем жилище, а тяжести драгоценностей не выдержал бы пол. О, Иоганнес! Какое там было богатство!

— То, что ты должен записать, — услышал я, — поначалу покажется тебе бессмыслицей. Сначала я расскажу тебе теории и факты, потому что их легче всего запомнить. Затем ты узнаешь, как их надо применять в жизни. И вот тогда вы, люди, окажетесь у истоков такой цивилизации, которая может существовать рядом с проклятым металлом.

— О, Великий и Могущественный, — умолял я его, — дай мне еще один пергамент, в котором заключено сокровище.

— Пиши! — приказал он.

И я начал писать. Иоганнес, я и сам не могу объяснить тебе того, что я записывал. Он произносил знакомые мне слова, но я не понимал их, будто он говорил на чужом языке. Вот, попытайся отыскать тайную мудрость в том, что ты прочитаешь: «Наша цивилизация основана на силовых полях, которые действуют всюду как субстанция. Магнетит окружен невидимым и неосязаемым силовым полем. Но поля, используемые моим народом для строительства жилищ, изготовления инструментов, средств передвижения и даже станков, можно потрогать и увидеть, ибо такова их сущность. Более того, мы умеем создавать такие поля и привязывать их к органическим объектам так, что они становятся постоянными полями этих объектов, и не требуется никакой дополнительной энергии для их поддержания, так же как магнитные поля не нуждаются в дополнительной энергии, чтобы не иссякнуть. Наши поля также имеют трехмерную проекцию, могут принимать любую желаемую форму и обладают всеми характеристиками предмета, кроме его химического состава».

Иоганнес! Разве не поразительно то, что некоторые слова, произнесенные вместе и имеющие отношение к тайным и магическим вещам, могут быть настолько лишены какого-либо смысла и даже намека на возможность их понять? Я живу отчаянной надеждой, что он наконец даст мне ключ к тайне, но мне кажется, что узнать, понять и создать заклинание для свершения Таинства при столь загадочных и зашифрованных указаниях будет настолько сложно, что мой мозг отказывается мне подчиняться. Вот еще пример: «Когда будет построен генератор силового поля, описанного ранее, окажется, что пульсаторные поля, которые являются сознанием, в состоянии отлично контролировать все остальные силовые поля. Нужно только представить себе желаемый предмет, и генератор создаст его изображение на пульсаторном поле — сознании…»

В тот первый день мой таинственный и могущественный собеседник говорил бесконечно, долгие часы, а я писал, пока у меня не заболела рука и я уже совсем перестал что-либо понимать. Время от времени, чтобы отдохнуть, я читал ему те слова, которые записал. А он слушал меня и был явно доволен.

— Господин! — сказал я дрожащим голосом. — Могущественный Господин! Загадки, которые я записываю на пергамент по твоему повелению, непонятны простому смертному!

Но он ответил мне с презрением:

— Пиши! Со временем кто-нибудь сумеет разобраться в твоих записях. А я буду понемногу разъяснять тебе свои слова, так что даже ты сможешь осознать начала моих знаний.

Затем он добавил:

— Ты устал. Тебе нужна игрушка. Ладно. Я снова создам для тебя сокровище, с которым ты так забавно развлекался. А еще я сделаю для тебя лодку с мощным мотором, чтобы ты мог добраться куда захочешь и не будешь при этом зависеть ни от прилива, ни от ветра. Еще я дам тебе возможность построить себе великолепный дворец со сказочным садом там, где ты пожелаешь. Он так и сделал. Мне кажется, что ему доставляет удовольствие, обдумав, написать значки на листах пергамента, прижать их к своему боку, а затем положить на землю у моих ног, чтобы я мог их поднять. Он с довольным видом объяснил мне, что чудеса спят, заключенные в лист пергамента, и лишь порвав его, можно выпустить их на свободу, но главный враг этих чудес — железо — поглощает и уничтожает их. Он очень любит говорить загадками, правда, иногда я вдруг понимаю, что он шутит.

Очень странно, но постепенно я стал воспринимать Властелина как человека. Это никак не вяжется с мистическими законами. Я ощущаю его одиночество. Мне кажется, ему нравится со мной разговаривать. А ведь он Могущественный Властелин, один из Грешников, изгнанных из Рая. Он все время говорит об этом каким-то загадочным непонятным языком, как будто он пришел из другого мира, похожего на наш, только гораздо большего. Он называет себя космическим путешественником и говорит с любовью о своем народе, и о Небесах, во всяком случае, о городе, в котором он жил, — ведь должны же там быть огромные города — со странной и горделивой нежностью. Если бы не его чудесная сила, которая остается для меня загадкой, я бы вполне мог поверить в то, что он — единственный представитель народа, сосланного навечно на чужбину и подружившегося с человеком только потому, что ему одиноко. Но ведь невозможно обладать его способностями и не быть Могущественным Властелином. И вообще, кто же не знает того, что других миров не существует?