Страница 192 из 207
Хэмлин скрестил руки.
— Вы, джентльмены, читаете мне лекцию о политике, будто я никогда не слышал этого слова. Я прекрасно знаком с вашими аргументами в пользу первоочередной отправки наверх солдат. Вы считаете, что знаете мои доводы в пользу того, чтобы начать с гражданского населения, но вы ошибаетесь, потому что некоторые из них не обсуждались за пределами министерства. Я собираюсь привести некоторые; думаю, они заслуживают особого внимания.
Карсон пожал плечами:
— Я бы очень хотел, чтобы вы меня убедили, господин секретарь. Действуйте.
— Доктор Карсон, вам лучше других должно быть известно, насколько наше подземное общество близко к психологическому распаду. Например, число подростковых банд, бродящих по этим коридорам, увеличилось на 400 % с тех пор, как начали распространяться сплетни о Преобразовательном проекте. Или еще: количество отдельных немотивированных преступлений, совершенных лишь для того, чтобы отвлечь совершившего от мучительной монотонности жизни, которую мы все ведем, в настоящее время превысило общее количество всех других вместе взятых.
А что касается подлинного безумия, то из еще не госпитализированных тридцати пяти миллионов людей есть четыре миллиона потенциальных преступников, каждый из которых мог бы прямо сейчас совершить преступление на почве ранней параноидальной шизофрении — и тогда наша промышленность пострадала бы от потери рабочей силы больше, чем от врага. Каждый из этих четырех миллионов человек представляет серьезную опасность для общества, но как мы можем обойтись без них? И что мы можем сделать с нераспознанными, не наблюдавшимися в клинике случаями, которых, возможно, в два раза больше? Сколько мы еще сможем проработать в таких условиях?
Карсон потер бровь.
— Я и не подозревал, что все зашло настолько далеко.
— Очень далеко, — ледяным тоном произнес Хэмлин, — и положение все ухудшается. Ваш проект способствует этому. Полковник Маджетт упомянул о проникновении чумы в изолированные города. Рассказать вам, как пал Луисвилл?
— Предполагаю, опять шпион, — сказал Маджетт.
— Нет, полковник, не шпион. Банда мятежников. Я хорошо знаком с вашим лозунгом «Земля тем, кто сражается за нее». Известен ли вам народный лозунг?
Они ждали. Хэмлин улыбнулся и сказал:
— «Давайте умрем на поверхности.» Они захватили местное военное отделение, убили городскую администрацию и открыли шахту на поверхность. Около тысячи людей заполнили ее фактически доверху. Через двадцать четыре часа город был мертв. Зачинщиков предупреждали, что это может случиться, но предупреждение их не испугало, как не защитило и благоразумных горожан, не принимавших участия в событиях.
Хэмлин неожиданно подался вперед.
— Люди не станут дожидаться своей очереди быть преобразованными. Они устанут, до безумия устанут жить на дне норы. Они просто уйдут, джентльмены, оставив мир врагу… или, что более вероятно, крысам. Сейчас только у них есть иммунитет ко всем болезням.
Последовала долгая пауза. Наконец Карсон мягко спросил:
— Почему же у нас нет иммунитета ко всем болезням?
— А? Ну… новые поколения. Они никогда не болели.
— Среди нас еще остались люди, пережившие войну: люди, переболевшие одной или несколькими (некоторые до пяти) новыми болезнями, захлестнувшими мир, и все же выздоровевшие. У них до сих пор сохраняется иммунитет. Это факт: мы их проверяли. Взяв пробы, мы выяснили, что ни одна из сторон не выпускала новые заболевания более десяти лет. Против всех известных у нас имеются иммунизационные средства: сыворотки, антибиотики и тому подобное. Думаю, вам, как и всем, делают прививки каждые шесть месяцев, возможность заболевания невелика, а если и возникают инфекции, то они должны протекать легко, — говоря это, Карсон угрюмо смотрел на младшего секретаря. — Теперь ответьте мне на один вопрос: почему, несмотря на все меры защиты, каждый человек в открытом городе умирает?
— Не знаю, — ответил Хэмлин, внимательно смотревший на них. — Судя по вашим показаниям, некоторые из них будут выздоравливать.
— Должны, — сказал Карсон. — Но этого не происходит. Почему? Потому что сама природа заболеваний изменилась с тех пор, как мы ушли под землю. Сейчас повсюду в мире существуют виды бактерий, способные обходить все иммунные механизмы человеческого тела. Проще говоря, если такие микробы проникнут в ваш организм, он не сможет распознать их как захватчиков. Он не будет вырабатывать антитела. В результате микробы смогут размножаться без всякого труда, и вы умрете. Как и мы все.
— Понимаю, — произнес Хэмлин. Казалось, самообладание необычайно быстро вернулось к нему. — Я не ученый, джентльмены, но то, о чем вы говорите, делает наше положение определенно безнадежным. И все же, очевидно, у вас есть ответ.
Карсон кивнул:
— Есть. Но вам важно понять ситуацию, иначе ответ не будет ничего значить для вас. Итак, для вас сейчас очевидно, что никакое Преобразование мозга человека, будь это солдат или мирный житель, не поможет ему выжить на поверхности?
— Вполне очевидно, — с явной доброжелательностью ответил Хэмлин.
Карсон слегка оживился, а секретарь продолжил:
— Но если вы не преобразовываете его мозг, что тогда? Может, рефлексы?
— Нет, — сказал Карсон. — Лимфатические узлы и селезенку.
На тонких губах Хэмлина появилась насмешливая улыбка:
— Вам следовало бы выбрать лучший источник информации, — заметил он. — Если то, что вы говорите, правда (а я допускаю, что так и есть), тогда термин «преобразовать» не просто неправильный — он полностью вводит в заблуждение. Если бы вы с самого начала выбрали менее вызывающее и более точное название, я бы не причинил вам и половины теперешних неприятностей.
— Я согласен, что нам дали плохой совет, — ответил Карсон. — Но не совсем по этим причинам. Да, название вводит в заблуждение: это одновременно и характеристика, и функция названий сверхсекретных проектов. В данном случае название «Преобразование», как оказалось, неудачное: оно подвергло людей, выбравших его, роковому соблазну. Хотя, вообще говоря, оно точное.
— Игра слов, — произнес Хэмлин.
— Вовсе нет, — вмешался Маджетт. — Мы собирались поделиться с вами теоретическим обоснованием нашего проекта, господин секретарь, но теперь вам придется просто принять его. Фактически, способность организма отличать собственные клетки от чужеродной ткани — скажем, пересаженной кожи или бактерий, вторгшихся в кровь, — не является наследственной. Это приобретенное свойство. Немного поразмыслив, вы увидите, что так и должно быть. Клетки организма тоже умирают, и от них приходится избавляться. Что бы произошло, если бы удаление этих клеток вызывало реакцию антител, как происходит при разрушении чужеродных клеток? Мы бы умерли от анафилактического шока, еще будучи младенцами.
По этой причине организму приходится учиться выборочно удалять клетки. Человеческое тело полностью усваивает урок лишь по прошествии месяца после рождения. В течение этого времени новорожденный младенец защищен антителами, которые он получает с молозивом, «первым молоком», из груди в течение трех или четырех дней с момента рождения. Он не может вырабатывать собственные; это, так сказать, не позволено до тех пор, пока он не научится очищать организм, не пуская в ход защитные механизмы. Любые мертвые клетки с отметкой «свои» должны быть уничтожены каким-либо другим путем.
— Это кажется достаточно понятным, — сказал Хэмлин. — Но к чему вы об этом говорите?
— Сейчас мы в таком положении, что различие между собственным и чужеродным больше не работает. Эти бактерии стали «своими» с помощью мутации. Другими словами, некоторые из их белковых молекул, возможно молекулы дезоксирибонуклеиновой кислоты, имеют конфигурацию или «опознавательные единицы», идентичные нашим клеткам, и организм не может их различить.
— Но как это связано с Преобразованием?
— Очень просто, — ответил Карсон. — То, чем мы здесь занимаемся, это наложение на клетки тела — на все из них — нового набора опознавательных единиц под руководством лимфатических узлов и селезенки, которые являются органами, производящими антитела. Новые единицы достаточно сложны, и возможность копирования бактерий в процессе эволюции даже при усиленном отборе слишком мала, чтобы принимать её во внимание. Вот что такое Преобразование. Если хотите, мы покажем вам, как оно происходит.