Страница 172 из 195
— Молодец, девочка! — сказал он. — Все было сделано быстро и хорошо. Я думаю, мисс Хардинг, что ни один разведывательный корабль роботов не опознал вас в эти полминуты, что вы были на виду. О, прошу прощения, — он улыбнулся, — я не должен был называть их роботами, не так ли? Они же все переиначили, вам известно? Они называют себя тоборами. Это слово ритмичней и психологически удовлетворяет их больше… Ну вот, ваше дыхание уже стало спокойней. Между прочим, позвольте представиться, доктор Клейермейер.
— Доктор, — едва произнесла Хуанита Хардинг, — вы уверены, что это он?
— Определенно. Это ваш жених, Джон Грегсон, выдающийся химик, — произнес мужчина помоложе. Он шагнул вперед и взял сумку из рук пожилого доктора. — Патруль получил картинку новым способом, а мы уже настроились на их волну. Картинку передали в главный штаб, а потом для нас.
Он замолк и обаятельно улыбнулся.
— Меня зовут Мэдн. Тот парень с длинным мрачным лицом — Филипс. А этот верзила с непричесанными волосами, словно слон, притаившийся в темном углу, — Райс, наше главное действующее лицо, а с доктором Клейермейером вы уже познакомились.
— У нас тут до черта работы, мэм. Я прошу прощения за эти грубые слова, — сердито произнес Райс.
Быстрым движением руки мисс Хардинг сняла шляпку. Следы испуга еще оставались в ее глазах, но на губах проступила улыбка.
— Мистер Райс, я живу у своего отца, кличка которого «Циклон-Хардинг». Для него наша повседневная речь это враг, которого он атакует любым доступным оружием. Вы еще собираетесь извиняться?
Верзила хихикнул.
— Ваша взяла. Но давайте займемся делом. Мэдн, твой мозг думает словами. Опиши для мисс Хардинг ситуацию!
— Хорошо, — молодой человек был обижен, но сдержал себя. — Нам повезло, мы были в воздухе совсем близко, когда пришло первое сообщение, что посадили целехонького киборга. Как только была получена информация, мы попросили армейский штаб, чтобы они, используя все имеющиеся самолеты, установили защитное кольцо. Стараясь нам помочь, они даже сняли технику с ближайших позиций, — он сделал паузу и нахмурился. — Это надо было сделать очень осторожно, чтобы тоборы не догадались, что здесь происходит. Ваш жених не может уйти. В этом, я думаю, нет сомнения. И они его не смогут вызволить без привлечения слишком больших сил, чтобы застать нас врасплох. Самая большая проблема для нас — взять его живым.
— И это, — вмешался Клейермейер, пожав плечами, — может, конечно, оказаться и легким, и трудным делом. К сожалению, все должно быть сделано очень быстро. Такая концентрация сил не может долго оставаться незамеченной тоборами. Узнав о наших усилиях, они изучат его досье, проанализируют, пусть даже частично, создавшуюся ситуацию и начнут действовать.
— Другим осложняющим фактором является то, что в прошлом мы допустили немало ошибок. Вы должны понять, что наша тактика является психологической, основанной на фундаментальных человеческих порывах.
Проявляя терпение, он разъяснил план действий…
— Девяносто второй!.. Говорит Сорн.
Голос из наручного приемника звучал резко, настойчиво, повелевающе. Киборг в бетонном укрытии встрепенулся:
— Да, господин?
Очевидно, требовалось только подтверждение связи, потому что он услышал, как голос на другом конце произнес:
— Он еще жив!
Голос слышался хуже, словно гуманоид повернулся, чтобы обратиться к кому-то еще. Второй голос звучал неуверенно:
— Нормально, я бы не проявлял беспокойства, но этот из тех, кто уничтожили свои досье. А теперь команда «Грифа» пытается завладеть им.
— Они это делают каждый раз.
— Я знаю, знаю, — в голосе чувствовалось недовольство самим собой, как будто он понимал, что поступает глупо. — И все же, мне кажется, мы дали ему слишком много времени. И никуда не денешься от факта, что этот их корабль обменивался длительными сериями закодированных сообщений со своим штабом. После чего на сцене появилась женщина.
— Они почти всегда в таких случаях используют женщин, — в голосе тобора слышалось отвращение, хотя слова означали, что он не согласен с приведенными аргументами.
На этот раз молчание было более продолжительным. Наконец тот, кто высказывал сомнение, заговорил снова:
— В процессе работы я в свое время четко запомнил, что примерно два года назад мы неожиданно захватили человека-химика, который, как было установлено, разработал процесс сексуализации тоборов, — эмоциональное отвращение переполнило его и, несмотря на искренность следующих слов, голос его дрожал. — К сожалению, мы узнали об этом слишком поздно и не смогли тогда найти этого человека. Очевидно, он прошел обычное собеседование и был дементализирован, — он полностью овладел собой и продолжил с сарказмом. — Конечно, это все могло быть просто пропагандой, предназначенной для того, чтобы вывести нас из себя. Но в то время наша разведка докладывала, что в их высших правительственных кругах царит депрессия и обреченность. Нам казалось, что мы напали на его город, схватили его в собственном доме, разрушили лабораторию и сожгли все его записи, но ведь таких налетов было много. Они совершенно не отличались друг от друга, а захваченные при этом пленные не отличались от захваченных при других ситуациях.
Снова воцарилось молчание… затем прозвучало:
— Отдать ему приказ убить себя?
— Выясните сначала, есть ли у него оружие.
Снова возникла пауза. Потом голос зазвучал громче:
— У тебя есть бластер, девяносто второй?
Когда этот вопрос прозвучал из наручного приемника, киборг, до этого слушавший беседу безучастно глядя вдаль, ожил.
— У меня с собой легкое оружие, — ответил он тупо.
Вопрошающий снова отвернулся от микрофона.
— Ну что? — спросил он.
— Прямое воздействие слишком опасно, — ответил второй тобор. — Вы знаете, как они противятся акту самоубийства. Иногда это даже выводит их из подчинения. Воля к жизни у них слишком сильна.
— Мы так ни к чему и не пришли.
— Нет! Прикажите ему не сдаваться живым. Это проходит по другому уровню. Это пробудит его лояльность, заложенную в него ненависть к нашему врагу — человеку и приверженность делу тоборов.
Лежащий среди обломков автомат кивнул в ответ на твердо отданную команду. Естественно… не страшась смерти… конечно.
В голосе Сорна, звучащем из приемника, слышалась неудовлетворенность:
— Я думаю, мы должны форсировать события. Будет разумно сконцентрировать в этом районе излучатели и посмотреть, что произойдет.
— До сих пор они всегда принимали вызов.
— Только до определенного предела. Я серьезно считаю, что мы должны проверить его реакцию. Мне кажется, что этот человек, будучи в неволе, слишком сильно сопротивлялся воздействию, которое на него оказывали, а сейчас он подвергается поистине огромному давлению.
— Люди очень обманчивы, — с сомнением произнес другой. — Некоторые из них хотят просто вернуться домой. Это очень сильное желание.
Это было сказано, должно быть, чисто риторически. После секундного молчания решительно прозвучало:
— Очень хорошо, будем атаковать!
Через час после наступления темноты сотни излучателей заработали с обеих сторон. Ночь вспыхнула сполохами яркого света.
— Уф-ф! — Райс взбежал по трапу на корабль. Его мрачное лицо стало красным от напряжения. Когда дверь за ним захлопнулась, он с изумлением произнес:
— Мисс Хардинг, этот ваш жених — опасный человек. Он любитель пострелять. Нужно бы еще подбросить ему пропаганды.
Девушка побледнела. Она наблюдала за попытками Райса установить экран перед большим заградительным окном поста наблюдения.
— Может, мне следует выйти наружу именно сейчас?
— Чтоб вас там сразу же испепелили? — вмешался Клейермейер. — Не отчаивайтесь, мисс Хардинг. Я понимаю, вам кажется невероятным, что человек, любящий вас, изменился до такой степени, что способен убить, даже увидев вас воочию. Но надо считаться с действительностью. И то, что тоборы решили бороться за него до конца, нисколько не облегчает дела.