Страница 4 из 5
— Я ничего не понимаю, — Маринка взяла чашку с блюдцем с подноса и сделала маленький глоток. — Кажется, ты хотела рассказать об убийстве. Разыграла, да?
Маринка улыбнулась, отставила чашку и потянулась за сигаретой.
— Мне не до розыгрышей, — я пододвинула к ней пачку «Винстона» и взяла свою чашку, — просто все началось с того, что желудок у меня взбунтовался. Ну я и погрешила на пирожки, которые ты притащила вчера.
— Да ты что, Бойкова? — возмущению Маринки не было предела. — Я никогда бы не взяла у незнакомой торговки! А эта баба Тома жила в нашей коммуналке, я видела, как она все готовит. Вся такая чистенькая-аккуратненькая, прямо светится.
— Ладно, — махнула я рукой, — наверное, салатов объелась.
— Ну точно, — подхватила Маринка, — ты же вчера на пьянке была. Как погуляли?
Я пожала плечами.
— Ты знаешь, я пошла только потому, что не могла отказаться, — пробормотала я. — Меня все эти гулянки утомляют. Народ принимает на грудь, начинает беспричинно смеяться, а я сижу и наблюдаю за всеми этими метаморфозами. Не слишком весело. В общем, началось все с расстройства.
Я изложила Маринке перипетии вчерашнего похода к Инке, успев выкурить за это время не одну сигарету.
— Это его жена, — безапелляционно заявила Маринка: я дошла до эпизода, когда Инка на несколько секунд пришла в себя, — тут и думать нечего.
— Но ведь на жену подумают в первую очередь, так что это не слишком-то умно, — резонно, как мне показалось, заметила я.
— А кто говорит, что жена Белкина умная? — возразила Маринка. — Ты ее знаешь?
— Нет, — покачала я головой, — а не мешало бы познакомиться.
— Хочешь сама найти убийцу? — Маринка бросила на меня пренебрежительный взгляд. — Дело бесперспективное — обыкновенная бытовуха. Кому это интересно?
— Знаешь что, девушка, — набросилась я на Маринку, — не в каждой бытовухе применяют пистолет с глушителем.
— Значит, наемный убийца, — со знанием дела объяснила Маринка, — киллер, по-нашему. Только непонятно, почему он твоей соседке репу не продырявил?
— Есть и другие вопросы.
— Ну и какие же?
— Как убийца попал в квартиру? Звонка я не слышала.
— Ну-у, — задумалась Маринка, а потом лицо ее прояснилось, — ты же пришла. Вот Инна и забыла дверь запереть.
— У нее английский замок, — покачала я головой, отвергая версию, — запирается сам, если дверь закрыта.
— Может, не закрыла до конца, — не сдавалась Маринка. — Знаешь, так бывает, дверь вроде закрыта, а язычок в паз не попал…
— Все может быть, — выпятила я губы, — только это случайность, а я в случайности не верю.
— Случайность — это непознанная закономерность, — выдала Маринка и гордо посмотрела на меня.
— Но все-таки закономерность, — улыбнулась я, — мое же посещение Инки никто предвидеть не мог, даже если и предполагал, что дверь останется незакрытой. И потом, убийца даже не знал, что я нахожусь в квартире. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.
— Да-а, — протянула Маринка, — есть над чем подумать. Погоди-ка, — вдруг встрепенулась она, — твоя соседка сказала: «Эта сучка». Значит, стреляла все-таки женщина. Наверняка жена Белкина, хоть ты и отказываешься в это верить.
— То, что это женщина, еще можно предположить, — скептически улыбнулась я, — если Инка не бредила, но с чего ты взяла, что это была жена Белкина?
— Ну как же, — начала горячиться Маринка, — что, по-твоему, значит «эта»?
— И что же?
— То, что Инна была знакома с ней, вот что, — торжествующе уставилась она на меня. — Если бы твоя подружка не знала ее, она сказала бы как-нибудь по-другому.
— Как, например?
— Не знаю, — Маринка в запале развела руками, — но уж точно не так.
— Ладно, не горячись, — постаралась я успокоить подругу, — может быть, ты и права. Только нам нужно знать все наверняка. А для этого следует выяснить, что вообще представлял из себя этот Белкин. Зайди к Кряжимскому, пусть попробует узнать об Аркадии Сергеевиче по своим каналам.
— Так ты действительно берешься за это дело? — решила уточнить Маринка, по моему мнению, совершенно излишне.
— Берусь. Стала бы я впрягать Кряжимского, — многозначительно посмотрела я на нее, показывая, что не очень довольна сбоем в работе ее понятийного аппарата, — и все-таки… — я на минуту задумалась, — не будь этих чертовых пирожков, я бы не спустилась к Инке… А пирожки-то ты мне подсунула.
Маринка вспыхнула и, надув по привычке губы, поспешила покинуть кабинет.
Через полчаса благодаря стараниям Кряжимского я располагала домашним адресом и номерами телефонов господина Белкина. Он, к моему глубокому удивлению, жил не за городом, а в центре. Так что колесить мне долго не пришлось. Я остановила машину во дворе, образованном несколькими четырех— и пятиэтажными сталинскими постройками, в чьей добротности имела случай убедиться.
Судя по номеру дома, семейство Белкиных проживало в пятиэтажном здании, покрытом розовато-коричневатой штукатуркой. Я решительным шагом направилась к подъезду, у которого стояли две красивые иномарки темно-зеленого и серого цвета. «Ауди» и «Форд».
Первая трудность меня подстерегала уже на невысоком каменном крыльце. Дверь оказалась с кодовым замком, а кода, как вы понимаете, я не знала. Оставалось ждать, когда кто-нибудь живущий в этом подъезде захочет прогуляться или, несмотря на ветер и высоченные сугробы, отважится выйти за молоком или за хлебом.
Я вернулась к «Ладе», села за руль и закурила. Минут через десять подъездная дверь с пронзительным металлическим лязгом отворилась, и на крыльцо вышла грузная женщина пенсионного возраста в каракулевой шубе и норковой боярке.
Я ринулась ей навстречу. Она еще не успела закрыть дверь, как я огорошила ее просьбой немного подождать. Она взглянула на меня с такой агрессивной настороженностью, словно я была террористкой и жаждала смести ее жилище с лица земли при помощи килограмма тротила.
Но мне удалось-таки проскользнуть в подъезд, оказавшийся на редкость ухоженным. Нет, цветы на подоконниках отсутствовали, но было на удивление чисто и опрятно. Двери жильцов тоже не могли внушить ничего, кроме уважительного почтения и полного благонамеренных дум смирения. Высокие, отделанные дубовой рейкой или кожей. Я поднялась на третий этаж.
Готовая к любому повороту событий и сюрпризу, я позвонила в квартиру Белкиных. Дверь, отделанная буковой рейкой, почти мгновенно распахнулась. Причем я была избавлена от весьма унизительного допроса, которому хозяин дома обычно подвергает визитера.
На пороге стоял и с удивлением смотрел на меня высокий худощавый шатен в темно-синем костюме. Узкие лацканы однобортного пиджака и великолепный крой придавали костюму стильное изящество, говорившее, что его владелец знает толк в моде и заграничных изысках.
У молодого человека оказались упрямое выражение лица, крутой лоб, темные глаза под низкими бровями, породистый, с горбинкой, нос, хорошо очерченные губы и небольшая ямочка на подбородке. Его густые жесткие волосы были зачесаны назад.
— Добрый день, — улыбнулась я, — мне нужно поговорить с Белкиной Людмилой Николаевной.
Молодой человек с недоумением приподнял брови и удивленно улыбнулся в ответ.
— А вы кто? — полюбопытствовал он.
— Вот мое удостоверение, — я достала из сумки свои корочки и протянула парню.
Он лениво развернул удостоверение, опустил глаза и вернул мне.
— Боюсь, сейчас не время… — меланхолично произнес он и пожал плечами.
— Саша, кто там? — раздался из-за спины денди требовательный женский голос.
— Людмила Николаевна, тут с вами поговорить хотят, — осмелился крикнуть он в ответ.
— Кто-о? — продолжал вопрошать недовольный голос.
— Сотрудница еженедельника «Свидетель», Бойкова Ольга, — парень вопросительно взглянул на меня, — правильно?
Я кивнула, сопроводив свой жест благодарной улыбкой. Молодой человек ответил мне понимающим взглядом.
— А вы… — замялась я.