Самая сладкая ложь

— Нет, сэр, — ответила она, — это майор Толедано.

— Майор Толедано на роль тайного поклонника не подойдет, — рассмеялась Нурит. — Уж слишком он предсказуем. Ты сможешь дать ему приличную фору.

Глава 18

Неделя была проведена в ожесточенных спорах, предметом которых являлся не исламистский террор и не предстоящая операция, исход которой обещал быть судьбоносным, а… снег. Борьба разгорелась нешуточная. К лагерю Константина, который заявлял, что снега не будет, присоединились майор Толедано и лейтенант Гордон. А Нурит, Габриэль и Лия были уверены, что снег будет. К женшинам присоединился и Ронен, не побоявшись насмешек со стороны коллег. Насмешек не было, но и Константин, и Боаз, и Гилад приводили доводы в пользу того, что снег в такое время года пойти не может.

— Это вам не Швейцария, где снег держится Бог знает сколько, — говорил Константин.

— Никогда на моей памяти не бывало снега в такое время, — не отставал Боаз.

— Даже если и будет снег, он будет противным и мокрым и растает через полчаса, — завершал не столь категоричный, но уверенный в своей правоте Гилад.

— Вот увидите, снег обязательно пойдет, — не соглашалась Лия. — И уж точно не растает через полчаса!

— После такого похолодания должен пойти снег, — авторитетно заявляла Нурит.

— Зима выдалась холодная, снег может пойти в любое время, даже в начале весны, — уверял Ронен.

А Габриэль была уверена в том, что мужчины попросту сговорились и упрямятся не потому, что их интересует снег, а потому, что не хотят уступать женщинам.

— Вы шовинисты, — заявила она.

Больше всех это заявление задело Константина.

— При чем тут шовинизм? — недоумевал он. — Думаешь, я настолько глуп, что могу позволить себе самоутверждаться за счет женщины? Или это единственный аргумент, который ты можешь предложить? Подумать только — обозвать меня шовинистом!

Доктор Мейер пыталась не допустить слишком резких суждений с обеих сторон, а Ронен начал чувствовать себя неуютно после заявления Габриэль — он не знал, как ему на это реагировать. С одной стороны, чувство мужской солидарности не позволяло ему спускать ей с рук такое оскорбление. С другой стороны, он был уверен, что прав, а поэтому положение его было затруднительным. Одному были рады все — дурашливый спор позволял разрядить обстановку.

… Снег выпал в ночь с пятницы на субботу. Выпал рано утром, часа в четыре, и накрыл пушистым белым ковром район, а потом и город. Несмотря на поздний февраль, он был крупным и мягким, похожим на клочья ваты. И таять не собирался. Он продолжал идти, покрывая улицы, дома, переулки и машины. И субботний Иерусалим из хмурого, хоть и предвкушавшего весну города, превратился в город из сказки.

Лия заметила снег первой. Она ждала, что снег выпадет до того, как она отправится в командировку (улетать она должна была завтра, в воскресенье), и чудо произошло. Несколько минут она смотрела на снег из окна спальни, после чего оставила спящего Константина в одиночестве и спустилась вниз. На часах было около девяти утра, и она не рисковала разбудить Берту топаньем по коридору и радостными возгласами.

— Берта, снег! — воскликнула она, вбегая на кухню. — Снег!

Экономка стояла возле окна и держала в руках чашку с кофе.

— И еще какой снег! Уже лет семь такого не видела. Да еще в конце зимы!

Константин спустился минут через сорок.

— Доброе утро, — поприветствовал он всех.

— Мы пойдем играть в снежки! — заявила Лия и села за стол. — Вот только позавтракаем — и пойдем.

— Значит, ты бросаешь мне вызов? Что же. Скоро мы посмотрим, кто кого.

Лия получила от Берты теплые шерстяные варежки со славянским узором. К варежкам прилагался шарф с длинными кистями и шапочка. Константин от варежек отказался, продемонстрировав кожаные перчатки, но тоже надел теплый шарф и шапку, и они спустились по склону холма.

… Когда пришло время обеда, Лия достала заботливо завернутые Бертой в упаковочную пленку бутерброды, а Константин открыл термос с горячим кофе.

— Тут хорошо, да? — спросил он. — Может, построим иглу и зазимуем?

— Иглу под Иерусалимом смотрелась бы интересно, — со смехом закивала Лия. — Особенно за несколько дней до конца зимы!

— Ладно, я уже понял, что ты меня не поддержишь. Гении обычно остаются непризнанными. — Константин огляделся. — Знаешь, а тут летом можно играть в бадминтон. Ты ведь умеешь играть в бадминтон?

— Нет, — грустно опустила голову Лия.

Он взял предложенный ему бутерброд и поблагодарил, легко кивнув.

— Я тебя научу. К лету ты уже будешь неплохо играть. Бадминтон — это отличная аэробная тренировка.

— На что ты намекаешь? — притворно нахмурилась Лия, всем своим видом выражая недовольство.

— На то, что мне не помешает сбросить пару килограммов.

— Не напрашивайся на комплименты, — упрекнула его Лия, откусывая от своего бутерброда и делая глоток кофе. — За последний месяц ты похудел как минимум килограмм на шесть. Тебе надо наедаться до отвала, а потом лежать и переваривать эту еду.

Константин взял у нее кофе — стаканы были забыты дома, и за неимением лучшего варианта им пришлось пользоваться крышкой от термоса.

— Вы с Бертой, верно, сговорились, — сказал он. — Я уже начинаю опасаться, что вы поймаете меня, свяжете и начнете кормить насильно.

— Ты будешь сопротивляться двум женщинам? Ни за что в это не поверю!

— Да, это будет непросто, — согласился Константин. — Но я тщательно продумаю план действий.

… Домой они пришли около восьми вечера. И, конечно же, промокли до нитки. Лия успела замерзнуть, и даже подъем в быстром темпе не помог ей согреться. Берта не пришла в восторг от такого положения дел.

— Вы ведь промокли! Сэр! — Она с упреком посмотрела на Константина так, будто он был воспитателем и не углядел за нашкодившим ребенком. — Разве это поведение взрослых людей? Или вы хотите, чтобы у вас была ангина?

— У меня не может быть ангины, Берта. Гланды мне удалили в возрасте трех лет.

— Тогда вы, верно, хотите, чтобы у вас было воспаление легких, и чтобы вы с Лией лежали в больнице?

— Если это будет двухместная палата, то я с соглашусь провести там целую вечность. Конечно, при условии, если вы будете приносить мне нормальную еду и книги.

Берта не оценила шутку.

— Сейчас же переодевайтесь! — сказала она. — Я накрываю на стол. Надеюсь, к тому времени вы успеете согреться, и мне не надо будет носить вам сироп от кашля и жаропонижающее.

— Вы не возражаете, если мы согреемся после ужина? — спросил Константин. — Это может занять некоторое время, а я не хочу заставлять вас ждать. Это было бы невежливо.

Лия тихонько хихикнула, снимая мокрое пальто.

— Не вижу в этом ровным счетом ничего смешного, сэр, — отрубила Берта. — В прошлый раз, когда у вас было воспаление легких, вы неделю провели под капельницей в больнице, а потом две недели лежали дома, и у вас не было сил даже встать с кровати!

— Какие ужасы вы рассказываете! — ахнул Константин и добавил успокаивающим тоном: — На самом деле, мне просто хотелось выспаться, а воспаление легких было как раз кстати.

На этот раз Берта не выдержала и рассмеялась. Впрочем, она быстро совладала с собой и снова стала серьезной.

— Пожалуйста, переоденьтесь, сэр, — сказала она. — А то вы действительно заболеете. И тогда уже никто смеяться не будет.

… Лия смогла согреться только после того, как оказалась в теплой постели. Из-за предупреждений Берты ей уже начало казаться, что у нее поднимается температура, а в горле противно першит — совсем как при начинающейся простуде.

— Надеюсь, никто из нас не заболеет, — сказал Константин, откладывая книгу и выключая лампу у кровати. — Нам не следовало бродить там после того, как мы окончательно промокли. Воспаление легких — неприятная штука. Пару лет назад я решил, что могу немного побыть героем, и прогулялся вечером в расстегнутом плаще. А потом попал в больницу с диагнозом «бронхиальная пневмония» и думал, что дни мои сочтены.