Самая сладкая ложь

— Вид, который открывается из окна? — не поняла Лия.

— Да. Очень красивый вид.

Ронен подошел к одной из дверей и толкнул ее.

Приемная была общей для двух кабинетов. На двери одного из них висела табличка следующего содержания: «Лейтенант Гилад Гордон, заместитель главного аналитика». На второй табличке значилось: «Капитан Константин Землянских, главный аналитик». «Пожалуйста, не входите без стука», гласила надпись под последней табличкой. Кабинет Гилада был пуст. Из приемной можно было разглядеть заваленный папками и документами круглый стол для совещаний, а также часть не менее захламленного рабочего стола. На последнем, помимо всего прочего, стоял стакан с водой, а на краю стола располагалась полная пепельница.

— Он умеет наводить бардак, — покачал головой Ронен. — Иногда мне кажется, что Гилад разбрасывает документы потому, что это помогает ему навести порядок в мыслях.

После пары «хороших» слов о консультанте главного аналитика Ронен подошел ко второй двери, которая была закрыта, и постучал, но ему никто не ответил. Тогда он постучал во второй раз, и из-за двери раздалось:

— Гилад, это ты? Кого там черт принес?! Я занят!

Лия нахмурилась и взволнованно посмотрела на своего провожатого.

— Это Ронен, сэр, — сказал он. — Я привел госпожу Слоцки.

— Что за идиотская привычка говорить через закрытую дверь?! Входите!

Как показалось Лие, кабинет главного аналитика был больше и светлее кабинета его консультанта. Но такое впечатление, скорее всего, складывалось благодаря идеальному порядку. Здесь не было ни одного брошенного документа, ни одной лишней папки. Одна из стен кабинета оказалась большим окном, и открывавшийся из него вид нельзя было не оценить. Лия вспомнила слова Ронена о том, что капитан любит этот кабинет по причине красивого вида, и невольно улыбнулась. Но после того, как она перевела взгляд на хозяина кабинета, который сидел за столом, улыбка сползла с ее лица. А когда капитан Землянских поднял глаза на посетительницу, улыбаться ей расхотелось совсем.

Лия представляла своего будущего начальника совсем не таким. Он не поразил ее ни своей красотой, ни откровенным взглядом на ее ноги, ни наглой улыбкой. Но в нем было что-то такое, от чего ее сердце медленно опустилось, и она инстинктивно положила руку на стоявшее рядом кресло.

Больше всего капитан напоминал героев полотен художников девятнадцатого века — именно такая мысль пришла Лие в голову в тот момент. В его лице было что-то холодное и отстраненное, от чего делалось не по себе. Мрачное и совершенно не свойственное современной эпохе очарование словно шло впереди него, создавая далекий от реальности образ. И выражение темных глаз капитана в полной мере соответствовало его образу. Он смотрел на гостью без тени любопытства и, как ей показалось, раздраженно — так, будто ее не ждал.

Ассоциация с живописью пришла к Лие не просто так. Продолжив оглядывать кабинет, она обратила внимание на картину средних размеров в раме из темного дерева. Художник запечатлел главного аналитика где-то в горах, на одной из возвышенностей. Он смотрел вдаль и держал в руках бинокль.

— Госпожа Слоцки, — заговорил хозяин кабинета, и Лия вздрогнула. — Присаживайтесь, прошу вас. О нет, не здесь. — И он указал на кресло рядом с ним. — Поближе ко мне.

— Я могу идти, сэр? — спросил Ронен.

Капитан Землянских перевел взгляд на него, словно только что обратил внимание на присутствие посторонних.

— Да, — ответил он. — И сделайте одолжение — обеспечьте работу системы. Меня не радует перспектива торчать тут до семи вечера. Иногда мне нужно поспать.

— Есть, сэр, — кивнул Ронен и мигом испарился.

— У вас… красивый вид из окна, сэр, — сказала Лия, попытавшись улыбнуться.

— Константин, — поправил он. — Мне он тоже нравится. Поэтому я без лишних предисловий сказал Гиладу, что мой кабинет будет находиться здесь. Он не решился спорить.

Удивительно, если бы это было иначе, подумала Лия, а вслух сказала:

— Мне нравится ваше имя. Я люблю особенные имена.

— И я люблю особенные имена. Мы с вами пока не знакомы, но в наших взглядах уже обнаружилось два совпадения. Кстати, на картине — это Швейцария. Гилад говорит мне, что я ненормальный, так как невозможно смотреть на эту картину и не думать об отпуске. Итак, госпожа Слоцки… позвольте. Почему Слоцки? Вы ведь замужем. Госпожа… Бен Шаббат, если не ошибаюсь?

— Да. Но я решила оставить свою фамилию.

Константин взял принесенное Лией резюме.

— Здесь написано, что вам двадцать пять лет, и вы замужем. У нас много работы. Я бы даже сказал, что очень много. Как к этому будет относиться ваш муж?

— Если я буду зарабатывать больше него, то положительно.

— Это хорошо. — Он снова бросил взгляд на резюме, взял ручку и сделал пару пометок на документе. — Вы не будете возражать, если я закурю?

Лия покачала головой, и Константин достал из пачки сигарету.

— Я много курю, — поделился с ней он. — У меня нервная работа. Так о чем мы? Ах да. Не подумайте ничего плохого, я расспрашиваю вас о вашем браке не по личным причинам. Вы, конечно, привлекательная женщина, и с этим никто не спорит, но я не хочу, чтобы между нами было какое-то недопонимание. Я ценю свою репутацию. Вне зависимости от того, кем меня тут считают.

— Что вы, я не даже не думала об этом! — поспешила уверить его Лия, но ее щеки предательски порозовели. — Честное слово, я не сомневаюсь в вас ни на секунду…

— Да, я вижу, — кивнул Константин с едва заметной улыбкой. — В должности главного аналитика, наверное, есть что-то привлекательное и романтичное, правда?

— Я не думаю, что дело в должности, — осторожно проговорила Лия. — Скорее… в том, как вы себя преподносите.

— Надеюсь, при случае вы поясните себя. Вы знаете, чем занимался отец вашего мужа?

Лия задумчиво тронула воротник блузки.

— Примерно, — ответила она. — Я знаю, что он был вашим коллегой… или что-то вроде того.

— А ваш муж знает о том, что вы будете работать здесь?

— Нет, — покачала головой она. — Он думает, что я работаю… адвокатом.

— Нестандартная легенда, — похвалил Константин. — Обычно мы все поголовно журналисты. Но мы опять отклонились от темы. На чем я остановился?

— На том, знаю ли я, чем занимался отец моего мужа, — напомнила Лия.

— Отец вашего мужа, госпожа Слоцки, руководил отделом по ведению допросов. Или, если вы позволите мне воспользоваться нашим жаргоном, занимал должность «комиссара». После того как он был убит, я был назначен исполняющим его обязанности. Полагаю, вам стоит быть в курсе дел. — Константин сделал пару затяжек, после чего спохватился: — Прошу прощения, я не предложил вам сигареты.

— Я не курю, — улыбнулась Лия.

— Жаль. Вам бы пошла сигарета. Я в раздумьях, Лия. К слову сказать, у вас чудесное имя, вы знаете? Можете считать, что я вернул вам комплимент. Я представлял вас по-другому. И вы, полагаю, представляли меня иначе. Теперь все мои коллеги из руководства будут завидовать тому, что в моем офисе целых две красивых женшины. С Габриэль вы познакомитесь позже, сейчас она отдыхает на Гавайях. Что вы скажете, если я возьму вас на испытательный срок, Лия? Предположим, на месяц. Нет, испытательный срок не для меня, а для вас. Вы поработаете, осмотритесь. Если решите, что вам тут нравится, я возьму вас на постоянную работу.

— Если честно, меня еще никогда не брали на испытательный срок «для себя», — рассмеялась Лия. — Только, я надеюсь, вы расскажете мне, чем я должна буду заниматься?

— Да, конечно. — Константин потушил сигарету, поднялся и прошелся по мягкому ковру. — Думаю, для начала мне следует объяснить, чем занимаюсь я. Вы примерно представляете себе, в чем заключается моя работа?

— Вы анализируете данные, прямо или косвенно связанные с исламистским террором, — предположила Лия. — Прогнозируете, предлагаете варианты решений, делаете выводы…

— Все это верно, — подтвердил Константин. — Но я люблю говорить иначе. Эта фраза принадлежит моему бывшему руководителю. Он говорил: «Моя работа состоит в том, чтобы проникнуть в голову врага и определить, каким будет его следующий шаг».