Страница 16 из 20
...Волк проснулся задолго до рассвета. Он тяжело дышал, видение пылало перед глазами. Справившись с собой, Волк встал и набросал на клочке бумаги стихотворение, рождённое во сне.
За широким иллюминатором шёл снег. В медицинском отсеке было тепло, тихонько пищал кардиограф. Установка Шау'кхара уже пятый день была подключена к регенератору, поддерживая жизнь воскрешённой.
Волк постоял над ложем. В его глазах мерцали слёзы: Флэр была прекрасна. Как можно желать ей смерти? Кто, что за чудовище оказалось способно сделать реальностью кошмарный сон?
Перед глазами вновь мелькнула картина из видения. Конвейер, тележки... Флэр, вниз головой подвешенная на крючьях. Дископила. Волк так стиснул зубы, что из дёсен проступила кровь.
Вновь болело сердце. Судорожно выдохнув, Волк подошёл к аптечке, висевшей у двери. Где же дремий... Он всегда клал сюда упаковку. Почему его нет именно тогда, когда он так нужен...
– Лекарство на столе, – слабый голос сзади заставил Волка уронить пачку таблеток.
– Любимая, ты очнулась! – он рухнул на колени рядом с ложем.
Флэр слабо улыбнулась.
– Что случилось? – прошептала она. – Я не помню...
– Всё хорошо, теперь всё хорошо! – он прижал к себе подругу. Крылья тряслись. – Всё будет хорошо, любимая. Ты только живи. Всё будет хорошо...
Флэр слегка повернула голову, разглядывая установку внутривенного питания, к которой было подключено её тело. По словам Фршаты, для перехода на природный Ка-резонанс требовалось от десяти часов в случае маленьких лемуров, до нескольких дней для крупных сапиенсов.
– Волк... – Флэр сглотнула. – Я вступила в контакт с призраками. Они беженцы, Волк. Я обменялась воспоминаниями с лиловой пирамидой...
– Не напрягайся, любимая, – Волк нежно лизнул её в нос. – Тебе нельзя много говорить.
Открылась дверь. В медотсек заглянула сонная, растрёпанная Фршата.
– Волк, ты кричал... – она заметила Флэр и глубоко вздохнула. – Поздравляю.
Волк беспомощно улыбнулся. Присев на край ложа, тигрица коснулась запястья Флэр.
– Пульс в норме, – она улыбнулась. – С возвращением, крылатая.
Синие глаза Флэр обежали каюту и замерли на корешке старомодной пластиковой книги, лежавшей на столике у ложа.
– «Франкенштейн» – вслух прочла она. Удивлённо взглянула на любимого: – Это ты читаешь?
Волк смущённо кивнул.
– Как-то... потянуло.
Флэр притихла, о чём-то задумавшись. Внезапно её хвост дёрнулся:
– Я была мертва? – спросила она недоверчиво.
Волк содрогнулся.
– Что за глупости! Ты просто потеряла сознание, мы...
– Волк, – Флэр приподнялась. – Я была мертва?
В медотсеке воцарилось мрачное молчание. Наконец, собравшись с силами, Волк заставил себя кивнуть.
– Да.
– Но я... – она отпрянула. – Я думала... После Ринна... Думала, смерть ещё не конец.
– Так и есть, – серъёзно ответила Фршата. – Мы победили смерть, Флэр.
– Нет, – она легонько покачала головой. – Ты... не поняла. Я верила... Что после смерти попаду в другой мир. Люди на Ринне... Они так убедительно говорили! Но ничего не было. Тьма и боль, вот и всё. Никаких миров. Никакого бога...
Волк и Фршата переглянулись.
– Всё в порядке, Флэр, – ласково ответил учёный. – Ты жива. Смерти больше нет, мы победили её раз и навсегда. Смерти нет, запомни! Мы живы и будем жить вечно!
Флэр слабо улыбнулась. Она не расслышала, как пожилая тигрица пробормотала в сторону:
– Вы, быть может...
Вновь повисла тишина. Чтобы разогнать напряжение, Волк обернулся к Фршате:
– Как Шау'кхар?
– Плохо, – тигрица опустила голову. – Тело уже здорово, сегодня я отключу установку. Но память, особенно кратковременная, сильно пострадала. Он помнит только меня, детей, и важные события.
Она вздохнула.
– Могло быть и хуже. Намного хуже. Наши первые Ка-установки слишком громоздкие и прожорливые. Позже, с развитием этой технологии, мы начнём производить миниатюрные, размером в коготь Ка-стабилизаторы, которые можно будет носить на манер головных обручей. Тогда, в независимости от срока, прошедшего после смерти, оживлению станут подвластны даже полностью разложившиеся трупы. Мозг-то останется живым.
Фршташа поёжилась.
– Надо будет добавить в каждый такой приборчик детектор смерти организма, аварийный маяк и генератор альфа-ритмов, чтобы мгновенно отключал сознание и боль... – встряхнувшись, она вновь посмотрела на Волка. – Не бойтесь за Шау'кхара. С помощью мнемокристаллов я быстро верну его в норму, а потеря памяти о повседневной жизни за последние годы, возможно, даже полезна.
Учёный резко подался вперёд:
– Фршата, вы проводили опыты на лемурах?
– Да, – ответила тигрица, глядя Волку в лицо. – Первые два года после открытия Ка-резонанса, мы опасались что восстановленное тело окажется нестабильным. Это нельзя было проверить на животных, Волк, животные не обладают разумом. А нам требовалось знать, сохраняется ли разум после воскрешения, не деградирует ли он со временем.
Она покачала головой.
– Кецы, которых убивали Бесплотные, были обречены. Все они – либо генетические мутанты, либо носители рецессивных генов предковой животной формы, либо неизлечимо больные. Так или иначе, вернуть их в популяцию нельзя. Кецы слишком молодой вид, чтобы позволить себе наследственные отклонения.
Серебристая пардия криво усмехнулась.
– Последний год Шау'кхар продолжал спасать аборигенов из чистого альтруизма. Он стерилизовал всех воскрешённых и собирался отвезти их на отдалённый остров, где «неправильные» кецы смогут прожить свою жизнь и тихо умереть, когда придёт время. Возможно, это глупо и мелодраматично. Но мы не машины, Волк. Даже с животными нельзя работать столь цинично, как это делают Бесплотные с кецами.
Волк отвернулся.
– Я тебя породил, я тебя и убью, – глухо проговорил он в сторону.
– Раздави в себе бога, – серьёзно ответила Фршата. – Раздави, пока не поздно. Боги – это мерзость.
Флэр заставила себя сесть. Она ещё дрожала.
– Фршата, Бесплотные – это призраки? Что вам о них известно?
Пардия по-кошачьи перебрала плечами.
– Ничего, – ответила она. – Почти ничего, Флэр. Мы встретили их десять местных лет назад. Это энергетическая форма жизни, скорее всего инопланетного происхождения. Позже Волк расскажет тебе об открытии моего мужа, Ка-взаимодействии. Пока что, знай: Бесплотные существуют именно благодаря этому феномену. Подобно шаровым молниям, они – упорядоченная форма энергии, только не электрической, а жизненной.
Губы тигрицы тронула невесёлая улыбка.
– В некотором роде, они представляют собой чистую жизнь, как таковую. Вроде древних представлений о душе, или земной «Ка», в честь которой Шау'кхар назвал своё открытие. По словам аборигенов, Бесплотные появились чуть больше века назад. Они превратили местный вид лемуров в разумную расу, дали рептилиям мощный толчок к развитию. На других материках Бесплотные ведут работу ещё с тремя расами: большими птицами, вроде земных сов, хищными родичами кецев – их называют ханджалами, и человекопобными обезъянами-дронаками, которых кецы боятся и ненавидят. Мы не знаем, с какой целью Бесплотные развивают здесь разум. С ними так и не удалось установить контакт.
– Удалось! – возбуждённо перебила Флэр. Сбиваясь, дёргая хвостом от волнения, она поведала историю своего полёта.
– ...Я уже шла к катеру, когда один из маленьких дотронулся до щита. Он словно закричал, я не уверена... Было ощущение боли. А потом, сразу, темнота – и я очнулась в корабле. Не знаю, почему на меня напали, контакт шёл так мирно! – Флэр поникла. – Я допустила только одну ошибку, когда обвинила Бесплотных в создании бойни для кецев. Это на них сильно подействовало, я хорошо ощутила обиду. Нельзя было говорить такое беженцам с бойни... Может, поэтому они оскорбились?
Глаза Волка превратились в узкие полоски пламени.
– Бойня, – процедил он сквозь зубы. – Беженцы с бойни не строят новые!