Страница 83 из 113
Другими животными, которые доставляли много хлопот, были лесные свиньи десятков видов, которые водятся в джунглях Тихой. Их размеры варьируются от небольших, с двухмесячного поросенка, шустрых хрюшек, до огромных свирепых кабанов весом до трехсот килограммов и больше. Все они встречаются здесь в больших количествах, практически всеядны, и отстроить имитаторы приманки от их широких вкусов не представлялось возможным. Если бы эти звери, служащие, наряду с многочисленными видами лесных антилоп, добычей разнообразным здешним хищникам, не были столь осторожны и недоверчивы, нам вообще пришлось бы убрать ловушки с земли. Однако, несмотря на свою бдительность, они все же частенько попадали в плен. На деревьях главным источником беспокойства оставались упомянутые оранжево-черные мартышки и обезьяны других видов и всех цветов радуги. Ежедневно нам приходилось совершать два — три вылета минимум, а иногда и до двух десятков, не считая тягостных обязанностей по перестановке ловушек с места на место. Кроме кабанов и обезьян, нам за первый месяц пришлось выпустить на волю представителей чуть ли не всех крупных травоядных и всеядных видов Тихой, габариты которых соответствовали заданным параметрам отлова. Рик не уставал напоминать нам, что продай мы все это на черном рынке, так непременно станем миллионерами. И только необходимые нам гориллы Фостера упорно обходили ловушки стороной. Ежедневно, ругая на чем свет стоит проклятых горилл, мы выгребали из самоловов кучу ненужного нам зверья, переустановка отнимала прорву времени, а результаты оставались на нуле. К средине второго месяца мы так устали, что даже проклинали неуловимых горилл уже без прежнего азарта, и больше всего на свете нам хотелось посмотреть в глаза негодяю, назвавшему такой способ охоты пассивным. Нам начинало казаться, что по сравнению с этой каторгой охота с воздуха попросту состояние полного покоя.
Однажды мы вылетели на место, чтобы выпустить из ловушки очередного кабана; осложнений не предвиделось — свиньи, едва только падающая стенка поднималась, всегда опрометью бросались прочь на скорости, близкой к скорости света. Процедура стала привычной до автоматизма: Рик, который прилетел один, подвел скутер к самолову и, спрыгнув на крышу, привел в действие механизм трубчатого магазина, в который сворачивается сетчатая стенка; я остановил свой аппарат метрах в двадцати, чтоб нам с Кэт было удобнее наблюдать за тем, как здоровенный кабан рванет в кусты. Он не обманул наши ожидания — едва сетка поднялась на достаточную высоту, сорвался с места словно стартующая ракета. Вот тут Кэт и отколола номер в стиле, обычно присущем Малышу: она спрыгнула с заднего сиденья моего скутера на землю прямо на пути животного. Высота была около четырех метров: Кэт по-кошачьи мягко приземлилась, сжалась в комок и тут же вскочила, согнув спину и расставив ноги — в правой руке у нее был зажат нож. Я выхватил пистолет и прицелился в несущуюся на Кэт двухсоткилограммовую тушу; Рик с крыши ловушки сделал то же самое, но не мог стрелять, поскольку находился с кабаном и Кэт на одной линии; кабан пригнул голову, готовясь поддеть длинными нижними клыками худенькую фигурку, преграждавшую ему дорогу. В следующую секунду произошли три вещи: я дважды выстрелил по животному, кабан налетел на Кэт, которая долей секунды раньше, отпрянув вправо, всадила свой «Легионер» ему в бок, а Малыш, который получил возможность вести огонь, как только Кэт убралась в сторону, выстрелил тоже, хоть это и было до крайности рискованно. Так что, когда кабан, перевернувшись через голову и прокатившись пару метров, вломился всей своей тушей в заросли кустарника, он уже был мертв на двести пятьдесят процентов. Как выяснилось после разделки туши, обе моих пули попали ему в легкое, превратив его в клочья, пуля Рика пробила позвоночник, а нож Кэт почти пополам развалил сердце.
Рик спрыгнул на землю, шумно выражая свое восхищение:
— Вот это удар, девочка, здорово ты его подловила!
Я посадил скутер и слез с него, пряча пистолет в кобуру.
— Как сказала бы Диана, твои действия были крайне неразумны, Кэтти.
Кэт присела на корточки возле тела, осматривая раны.
— Все-таки это мой трофей. Я взяла бы его и без вас. Ты посмотри, Пит, какие клыки — настоящие бивни! И не вздумай меня ругать, ты сам каждый день твердишь, что надо устроить пикник и пожарить шашлыки, так что я для тебя старалась, обжора несчастный.
— Поздравляю, ты открыла новый способ заготовки мяса к нашему столу, — сказал я. — Это, конечно, намного безопаснее, чем пристрелить животное через сетку ловушки. Всегда впредь так и поступай, а мы будем рады посмотреть. Только в следующий раз, будь добра, предупреждай заранее, а не то нас может хватить удар и некому будет помочь тебе загрузить тушу на скутер.
— Я очень сомневаюсь, что у вас с Малышом вообще есть нервная система, — ответила Кэт. — В любом случае, она такая, что ее бревном не прошибешь. Так что удар вам не грозит. Это я — тонкая и чувствительная натура, легко поддающаяся постороннему влиянию. Я прекрасно помню точно такой же эпизод на Каими, главным участником которого был ты, только кабан там был еще больше… Вот я и решила повторить твой трюк, который ты тогда показал. Дурной пример заразителен.
— На Каими была совсем другая ситуация. Мы заранее решили развлечься. И я не прыгал со скутера прямо ему под нос! Он вышел прямо на меня. У меня не было времени…
— Ври больше, мы же все видели тогда — я и Дороти. Ниоткуда он на тебя не выходил, он вообще никого из нас не видел. Это ты на него вышел, причем ветер был на тебя, и кабан ничего не чуял. И у тебя было достаточно времени, чтобы повесить винтовку на дерево и запустить комом земли ему в зад. А когда кабан развернулся…
— Хорошо, я признаю, что вел себя глупо. Но потом-то у меня действительно не осталось выбора.
— Ну еще бы. А по свой пистолет ты, разумеется, забыл. Хватит вешать мне лапшу, лучше помогите вытащить тушу из этих колючек.
Шашлык вышел замечательным. Мясо замариновали мы с Крейгом — каждый свою порцию и по своему рецепту. Я сделал без особых затей — в майонезной заливке. Всем понравилось, а Кэт сказала, что раз я так хорошо готовлю, то когда она наконец выйдет за меня замуж, кухонная работа ляжет на меня. Я на это ответил, что если она планирует навсегда лишить меня своей чудесной яичницы с беконом по утрам, так я на ней никогда не женюсь.
Крейг приготовил мясо в томатном соусе с черным хлебом. Он специально испек два здоровых каравая в кухонном комбайне — один использовал для заливки, второй подал к столу вместе с овощным салатом. Пришлось признаться, что ничего вкуснее мы в жизни не пробовали. После второй съеденной порции Рик стал выпытывать у Крейга рецепт томатной заливки и даже клялся построить настоящую печь для выпечки караваев.
Выходка Кэт, сама по себе ребяческая и рискованная, странным образом разрядила обстановку, сняла напряжение, вызванное тяжелой работой и постоянными неудачами на Тихой. Даже Крейг не позволил себе язвительных замечаний, а такой возможности он никогда не упустил бы при других обстоятельствах. Он дважды просмотрел записи эпизода со всех точек, нашел наши действия в сложившейся ситуации безукоризненными, и посоветовал Кэт сделать из материала клип и продать его каналу «Человек и дикая природа».
Объевшись мясом до легкого головокружения и превысив установленную мной для подобных случаев норму пива на одну пинту, я отправился в свою палатку вздремнуть. Когда проснулся, уже смеркалось. Я откинул полог и выбрался наружу. Крейга и Рика нигде не было видно. На большом плоском камне у речки, обняв колени руками, сидела Кэт. Я подошел и присел рядом.
— Надеюсь, ты на меня не сердишься, — сказала она. — Мне просто необходима была какая-то разрядка.
— И не думал сердиться, — ответил я. — Но я и вправду за тебя перенервничал.
— Я исправлюсь, — тихо рассмеялась она.
— Так я и поверил.
— Нет, правда… Вот увидишь. Это ты неисправим. А я хорошая. И меня надо любить. — Она встала и легко спрыгнула с камня. — Ты что-то говорил там насчет ночевок в одной палатке… — Последнюю фразу она произнесла так тихо, что я еле расслышал. — Пошли быстрей, пока не передумала.