Страница 31 из 68
Частично подобное поведение объясняется тем чувством внутренней незащищенности, столь характерным для Марка. Отсюда эта мания преследования, чрезмерная охрана и даже просто болезненное восприятие любого замечания в отношении собственной персоны.
Один из его школьных друзей, навестивший Тэтчера в Америке, так описывает их совместный обед в ресторане.
Сев за стол, Марк придвинул к себе огромный горшок с каким-то растением, полностью растворившись в его листьях.
– К чему это? – удивленно спросил я.
– Просто не хочу, чтобы меня кто-нибудь увидел, – настороженно ответил сын премьер-министра. – Ты знаешь, я получил уже, наверное, с дюжину угроз. Пришлось нанять восемь телохранителей.
Как заметит впоследствии его друг:
– Все это Марк говорил с такой интонацией, будто охота за ним была главным предметом его гордости. Когда наша трапеза подошла к концу, я про себя подумал: «Просто Тэтчер сам себя запер внутри собственной личности и не может уже вылезти наружу».[318]
И горе было тому, кто пытался разлучить Марка с его неизменными телохранителями. Так, однажды, прибыв в аэропорт Сингапура и не увидев своих охранников, Тэтчер разразился злобной тирадой:
– Эй, а где мои парни из специальной службы? Да вы хоть знаете, кто я такой? Вы знаете, кто моя мать?
– Это Сингапур, сэр, и у нас совсем другие правила, – попытались ему объяснить сотрудники аэропорта.
– Я хочу видеть своих детективов! – словно капризный ребенок, закричал Тэтчер.
В конце концов его удалось успокоить и проводить в отель.
– Благодаря уникальной охранной системе, установленной в спальне отеля, вряд ли вам понадобятся телохранители в этой стране, – сломив первоначальный скептицизм, успокоили его сотрудники охраны. – Прежде чем пойдете спать, включите сигнализацию. Если к вам кто-то вломится, уже через несколько секунд подоспеют наши ребята.
Весь вечер Марк провел в баре отеля, залив свое недовольство изрядным количеством спиртного и познакомившись с одной очаровательной блондинкой. Написав ей на первой попавшейся бумажке номер своей комнаты, он отправился спать. Включив сигнализацию, Тэтчер спокойно лег в кровать и сразу погрузился в сон.
Тем временем молодая особа решила продолжить прерванный диалог. Увидев, что дверь в номер Марка не заперта, она спокойно вошла внутрь, сняла платье и, вбежав на цыпочках в спальню, ловко юркнула в гигантскую постель. Буквально через несколько секунд в номер ворвался отряд специального назначения. Сорвав простыню, они увидели лишь дикие глаза Марка и до смерти напуганную красотку, вцепившуюся от страха в своего нового ухажера.[319]
Забавный эпизод, однако наступит момент, когда его матери будет уже не до смеха. Находясь на заслуженном отдыхе, Маргарет все чаще станет беспокоиться о поведении своего сына:
– Я войду в историю как мать Марка Тэтчера!
– Нет, что вы, Маргарет, ваше место в мировой истории не вызывает никаких сомнений, – попытался переубедить ее один из друзей.
– Нет, мою репутацию хотят уничтожить, – как-то обреченно сказала Тэтчер.[320]
Конечно же положение Маргарет в мировой истории «не вызывает никаких сомнений». Тем не менее ее фанатичная любовь к сыну будет удивлять многих исследователей как во время, так, скорее всего, и после завершения ее жизни. Как верно подметил один из бывших руководителей центрального офиса консервативной партии:
– Мэгги всегда выслушает ваш совет и будет рада обсудить любую сложившуюся ситуацию, но она никогда не позволит вам говорить с ней о сыне. Для нее это просто немыслимо. Все друзья и соратники Маргарет отлично знают, что нельзя касаться этой запретной темы. Любое упоминание о Марке она воспринимает как критику в свой адрес.
Когда во время интервью Би-би-си в июне 1995 года ее спросят:
– Использует ли Марк ваше имя?
Она резко ответит:
– Сейчас я не собираюсь обсуждать моих детей. Гораздо лучше будет оставить их частную жизнь в покое.[321]
Что бы ни делал Марк, в глазах Тэтчер он всегда был прав.
– Для Маргарет ни один поступок ее сына не нуждался в прощении, – скажет Эндрю Томсон.[322]
Марк конечно же знал о таком отношении матери.
– Моя мама совершенна, – признается он в одном из интервью. – Она поддержит меня на все сто процентов, независимо от того, какой поступок я совершу. Мы обсуждаем с ней практически все, но это остается строго между нами.[323]
Марка не зря, по меткому выражению Яна Гоува, называли «ахиллесовой пятой» «железной леди».[324]
Все ее коллеги и друзья отлично понимали открытую угрозу, исходящую от фигуры этого молодого человека. Недаром министр обороны Алан Кларк, упоминая Марка на страницах своего небезызвестного дневника, писал: «Его фигура вызывает огромное беспокойство».[325] А Бернард Ингхэм перед началом предвыборной кампании 1987 года на вопрос Марка: «Что мне сделать, чтобы помочь своей маме?» – категорично заявил:
– Покинь страну, и как можно быстрее![326]
Но даже эти умные мужи не могли себе представить, что в XXI веке поведение Марка станет слишком опасным.
25 августа 2004 года в семь часов утра у ворот имения Марка в Южной Африке раздался пронзительный звук входного звонка. Это были сотрудники местных правоохранительных органов.
– Мы хотим с вами поговорить, сэр.
– Разрешите мне принять хотя бы душ и побриться.
Как ни странно, никаких возражений не последовало. Полицейские согласились немного подождать.
Когда утренний моцион был завершен, ворота отворились, и просторные помещения резиденции Тэтчера «Констанция» быстро заполнили люди в форме. Хозяину дома был предъявлен ордер на арест. Под удивленные взгляды Марка, его жены Дианы и пятнадцатилетнего сына Майкла начался обыск с детальным просмотром всевозможных документов, списка контактов в мобильных телефонах и конфискацией жесткого диска компьютера.
Марка обвинили в участии в заговоре против президента Экваториальной Гвинеи Теодора Обиянга Нгема Мбасого.
– Что, черт возьми, происходит? – кричал взволнованно сын экс-премьера. – Я уже сказал все, что знаю, южноафриканской разведке!
Но специальное отделение «Скорпионс», вторгшееся в дом Марка, проводило свое собственное расследование и не подчинялось разведывательной службе. Пока Тэтчер находился в США, они не раз звонили ему на мобильный телефон, желая задать несколько вопросов, но Марк упорно отказывался выходить с ними на связь. Не изменил он своего отношения к ним и по прибытии в Кейптаун.
– После своего возвращения в Южную Африку он так и не вышел с нами на связь, поэтому мы решили прийти к нему сами, – комментировал произошедшее один из представителей «Скорпионс».
В 14:00 Марк был выведен из дома. Через десять минут кортеж полицейских машин с характерными надписями «Справедливость в действии» доставил Марка в четырехэтажный особняк Винберг, где располагалось полицейское отделение Кейптауна.
Спустя два часа состоялось судебное заседание. Марк был выпущен под залог в 167 тысяч фунтов, с подпиской о невыезде и конфискацией паспорта. Кроме того, каждый день в период с 8:00 до 16:00 он должен был выходить на связь с представителями местного полицейского участка.[327]
Фактически Тэтчер попал под домашний арест, впереди его ждала борьба не за деньги, а за собственную свободу. Теперь самое время вернуться в прошлое и ответить на вопрос – что же произошло на самом деле?
318
Номер «Tatler» за апрель 1991 года.
319
Номер «Daily Star» от 10 декабря 1988 года; Hollingsworth M., Halloran P. Op. cit. P. 184–185.
320
Hollingsworth M., Halloran P. Op. cit. P. 357.
321
Ibid. P. 361–362.
322
Thomson A. Margaret Thatcher: The Woman Within. P. 118.
323
Номер «Ming Pao Weekly» от 10 декабря 1983 года.
324
Ibid. P. 145.
325
Clark A. Diaries. P. 70.
326
Огден К. Маргарет Тэтчер. Женщина у власти. С. 107.
327
Hollingsworth M., Halloran P. Op. cit. P. 37–38.